Николай Шмигалев - Воин Не От Мира Сего

Круглов отодвинулся в сторону, давая другим полюбоваться звездным дивом.

— Таких идеально круглых созвездий не бывает, и звезды чересчур, просто нереально яркие. — Он с подозрением посмотрел на Черта и звездочета. Оба скромно потупили свои бесстыжие очи. — Но все равно здорово, принимается.

— Опять Лукавый за нос вокруг пальца обвел, — проворчал расстроенный Фавнус, вытащил из ранца монеты и передал их улыбавшемуся Черту.

— И не надо лыбиться, у меня тоже есть подарок для Командира и принцессы, — заявил сатир. — Для друга ничего не жалко.

Он порылся в своем ранце и выудил из него яйцо, инкрустированное златом и самоцветами.

— Вот! Изольда сказала, что это яйцо какого-то Фаберже! — похвастал сатир подарком. — Держи, Командир! Тебе оно пригодится.

— Что еще за Изольда? — покосился на сатира звездочет. Он воспитывал Фавнуса с младых ногтей и точно знал, что с бабами тому категорически не везло: попадались либо сущие гарпии, либо откровенные куртизанки.

Тут откуда ни возьмись появилось довольно стройное привидение женщины в прозрачном (как и вся она) пеньюаре и завопило что есть мочи:

— Караул! Караул! Фавнус, там из наших яйц уже вылупляться начали!

— Батюшки! Это еще что за бестия?! — перекрестился от неожиданности отец Иосиф.

— Фавнус, на этот раз ты превзошел самого себя, — покачал с укоризной Афоня кучерявой головой, но сильно отчитывать при людях (да и при нелюдях) не стал. — Завел шашни с привиденьихой. Ай-ай-ай!

— Все совсем не так, — поспешил откреститься от аморалки сатир. — Это Изольда. Она мой кореш, по-здешнему, друг, и только. Прошу любить и жаловать.

— Друг, говоришь? — опять недоверчиво покосился на сатира звездочет. — А чьи яйца она тогда высиживает?

— Да не высиживает их она, а охраняет.

— Фавнус, хватит болтать, там уже ворона с фениксом вылупились, скоро черед дракона, черепахи, единорога, крокодила, а глядишь, и снежана (так сатир окрестил содержимое яйца снежного человека) проклюнется, — напомнила призрачка сатиру причину переполоха. — Это не учебная тревога!

— Пардон, господа! — поклонился сатир. — Мне необходимо отлучиться для приема родов. Выращу крокодила и запущу его в болото, пущай болотного погоняет.

Радостно-возбужденный сатир в сопровождении не менее возбужденного пещерника убежали в монастырь, подбадриваемые истеричными воплями призрачной девахи.

— Гера, мать честная, инда Зевс — отец всемилостивый, что творится! — простонал звездочет. — Кажется, боги сошли с ума!

— Ладно тебе причитать, — улыбнулся Алексей, обратив внимание, что рядом с краснеющими от смущения братьями Лычко отираются еще две близняшки — ведьмочки Агрипина и Аграфена, бросающие на братцев более чем красноречивые взгляды. — Пускай он устраивает свою жизнь по своему разумению.

— Чаво уж там, — вздохнул Афоня. — И впрямь не ребенок, поди, грудь уже волосатая, сам пущай расхлебывает свою судьбинушку.

— Ну что же, коли с подарками и неопределенностью покончено, пора и пир закатывать, — провозгласил игумен, как ни крути, а он здесь все равно был старшим по должности. — Спешите, люди, да и нелюди добрые тоже, каждый по делу своему, да подготовьте нам пир горой.

Народ быстренько рассредоточился по направлениям, для подготовки пира. Рядом с Алексеем и принцессой остались лишь их близкие сподвижники.

— Ну вот и все, время подвигов закончилось, — с легкой грустью заметил Алексей и прижал к себе принцессу. — Как говорил товарищ Эрнест, извиняюсь за выражение, Хемингуэй: «Прощай, оружие!» Я нашел ту, которую искал все свои прошлые жизни, а так как я Вечный Странник, то теперь мне хочется просто постранствовать с любимой по вашему прекрасному миру. Побывать на неведомых дорожках, посмотреть следы невиданных тварей и другие диковины. Познать простое человеческое счастье.

Раздалось громкое мяуканье, и на поляну выскочил полосатый черно-белый котяра.

— О, а это еще что за дикая тварь из дикого леса? — спросил у присутствующих Черт.

— Карликовый тигр, — выдвинул свою версию премудрый Афоня.

— Это же Пантелеймон! — признал закамуфлированного кота Лаврентий. — Пантелеймоша!

— Да, он самый, — согласился кот. — Всем привет! А я к тебе, гражданин-товарищ прапорщик, — обратился он к Алексею. — Ответь мне как на духу, богатырь.

— Слушаю, слушаю тебя, друже, — присел Круглов на корточки перед запыхавшимся котом.

— Есть такая профессия — землю горемычную защищать?

— Есть.

— Так вот беда у нас новая — владыка треклятого царства, заморского государства, за тридевять земель на кварталы поделенного и расквартированного, бессменный император Луи Фаберже Однояйцовый, на землю нашу войной собирается.

— Чего же ему неймется? — поинтересовался Алексей.

— Прознал он, будто у тебя его наследное яйцо объявилось.

— Вот елы-палы, — удивился Алексей скорости разведки у потенциального противника. — Я же его только пять минут назад от сатира в подарок получил. Как он прознал-то?

— Так я и сказал, — огорошил всех полосатый кот.

— И зачем?

— Как зачем, да чтобы время подвигов никогда не заканчивалось, — расплылся в счастливой улыбке Пантелеймон, словно принес самую радостную новость. — Нанесем превентивный удар. Заодно и попутешествуешь, в заморской стороне побываешь. И пусть тропа войны не совсем неведомые дорожки, а тоже посмотреть есть на что в пути.

— И мы с тобой, Командир! — поддержали кота братья Лычко, уже смело обнимавшие юных, мягко говоря, кудесниц.

— А мы вам в дорогу из скатерти-самобранки ковер-самолет забабахаем, — начала работать инженерно-колдовская мысль ученого-некрофиолога и колдуна.

— Черт с вами, благословляю! — провозгласил свой вердикт игумен.

— Как скажете, могу и с ними, — пожал плечами Джеймс Черт.

— Ладно, дракона вперед на разведку отправим, а на войну полетим на матерщинном ковре. Только для Елены Преклассной наушники сварганьте, она с нами полетит, — сказал Алексей после недолгого раздумья, затем посмотрел в небо, где драгоценной диадемой уже проявилось его созвездие на темнеющем небосклоне, и пробурчал себе под нос: — Чувствую, самое интересное только начинается.

Команда Круглова направилась на совещание в монастырь.

— Ничего, сегодня вечерком пир устроим… Завтра спозаранку в свадебное путешествие… Заодно и на войну смотаетесь, развеетесь… — доносились голоса сопровождавших Алексея старцев. — Только там сильно их не калечьте… Они и так убогие… Однояйцовые…

Папоротниковая поляна опустела.

С небес на землю взирали ошарашенные новым созвездием звезды, а река времени, незаметно для невооруженного глаза, несла наших героев навстречу новым подвигам.