Оля Виноградова - Ох уж эти темные!

Более того, они на своде законов моду взяли клясться: руку на нее положат и канарейками заливаются — я не я, корова не моя, а остальные уши развесят и верят каждому слову. А как иначе, ведь священная книга не даст соврать! Тьфу, простите мои неведомые папа с мамой, как так жить можно? Другу в глаза врут и все счастливы! Светлые, демоны ими закуси…

Снэйк открыл рот. Я указала ему на дверь, не намереваясь дальше делиться информацией. Много будет знать — быстрее меня состарится. Доела булочки, запила настоем, нацепила ножны с коротким мечом и побежала начальника охраны искать. Найду и обрадую его выговором о несоответствии умственного развития служебному положению. Терпеть не могу идиотов и тех, кто ими притворяется!

Силио Энкорне отметился у Скуразо — кухарки до сих пор обсуждали, что он у них под юбками искал. Мелькнул у Подалевича — ну не из двух же стаканов управляющий в одну глотку с утра белое жуанское заливал. Побывал в подвале — а чьи картинки с полуголыми красотками вместо нот призраки разучивали?! Пошукал во фруктовом саду замка — я три капкана на себя собрала, пока одного мальчишку, собирающего осеннего сорта яблоки, из четвертого освободила! Отметился у церемониймейстера, проливающего горькие слезы по поводу трех пропавших крыс. Кажется, догадываюсь, кого Силио в качестве белок предъявить Иллинойсу собрался…

Энкорне попался мне у алхимиков. Мужчины на пятерых соображали чем им крыс перекрасить и как на их хвостах волосы отрастить. Уже руки к одному из Императорских изобретений протянули. Властелин же у нас не только полтора килограмма ценных мозгов, но и огромная тяга к опасным экспериментам с химическими реактивами. В прошлом году он шампунь от выпадения волос изобрел и всем желающим раздал по флакончику. Проблему решил кардинально: нет волос и выпадать нечему! Зато созданное им через месяц мыло для бритья против роста волос нарасхват шло. После него такая шикарная шевелюра отрастала! Мылом-то они и собирались хвосты крысам обмазать.

— Не помешаю? — я прислонилась к дверному косяку и скрестила на груди руки. — Экспериментируете? — глазки у алхимиков забегали. Силио попытался загородить собой клетку. Все пятеро молчали и пытались придумать достойную моей персоны ложь. Если я им помогу, то запишу на свой счет третье доброе дело, а мне закрыть списочек ой как нужно. Злобствовать без этого не могу. — Назовите мне пять отличительных признаков белок. Каждый по одному, — попросила я.

— Х-хвост… — выдал первое, что пришло на ум алхимик.

— Что хвост? — переспросила я.

— Е-есть…

— Хорошо. Дальше.

— Зу-зубы острые, — сориентировался второй.

— Сколько?

— Д-два…

Остальные добавили к облику белок кисточки на ушах, черные глазки и полоску на спине. Выслушав залетчиков, я щелкнула пальцами, наслала на них проклятие метаморфизма и создала в воздухе зеркало.

— Похоже? — спросила я. Те пялились на отражение, ощупывая жесткие клочки щетины на ушах, вздутие на штанах в области копчика и два оставшихся во рту зуба четыре сантиметра длинной. — У вас сутки, чтобы найти белок, иначе на год такими останетесь, — мужчины, опережая друг дружку, бросились исполнять поручение. Что ж, надеюсь впятером и с дополнительным стимулом они справятся. Иначе в зверинец к гончим пойдут.

Похвалив себя за доброту, я сняла заклятие с трех служанок, сделала им внушение и вызвала Маску. Его отправила с поручением предупредить старост всех деревень о запланированных на сегодня изменениях природы вдоль дороги, по которой проведет делегация из Гвардара. Затем спустилась в свою лабораторию и подготовила ритуал. Перекусила слегка, вздремнула немного и с головой окунулась в магическое действо. Выползла в пять после полудня и то, опираясь на плечо вернувшегося демона. Если без прикрас, то Маска вынес меня из октаграммы на руках и помог погасить мощнейший откат. В таком виде, скрюченную магическим истощением и болью в животе демон меня принес в покои придворного целителя, сгрузил на диван и растворился, посчитав свой долг выполненным.

— Герцогиня? — ди Кассино опустился возле меня на колени, проверил пульс и потрогал лоб. — Что с вами?

— Ничего-о, — простонала. — Просто я женщина…

И почему мой организм вспоминает об этом в самые неподходящие моменты?! Из глаз брызнули слезы. Магии совсем нет. Резерв полностью вычерпан и восстанавливаться едва-едва начал. На обезболивающее заклинание пока не хватит.

— Э-э-э, знаю, но что случилось?

Отанас, прости невинно убиенную душу и проклятый стыд, мешающий на обычные для всех девушек темы с целителем изъясняться. Я вгрызлась зубами в подушку. К Лассо постоянно служанки бегают за лекарством от того самого. Я все стеснялась и магией пользовалась, как сказать — не знаю и самой выкрутиться не получиться. Перетерпела бы, пару раз случалось, но откат точно в уязвимое место ударил и в десятки раз усилил болевые ощущения.

— То! — рявкнула. — Лассо, да свяжите же вы дважды два, наконец! Я женщина, и у меня болит живот!

— Вас отравили?

Я сейчас вместо подушки в его горло вгрызусь!

— Вы моей смерти желаете? — печально поинтересовалась. — У меня случилось то, что каждый месяц происходит со всеми не беременными женщинами, ясно?

— Ааа… Ооо! Точно, вы же женщина!

— И сейчас себя ею как никогда ощущаю! Дайте же мне обезболивающее, изверг!

Через пару секунд он подал мне пузырек и велел выпить его содержимое до дна. Следом протянул смоченный синей жидкостью компресс и пластырь.

— Это на живот, — краснея пояснил Лассо. — Быстрее пройдет.

— Лепите, — я повернулась. Сама не возьмусь — руки дрожат.

Оборотень покраснел еще больше, переступил с ноги на ногу, взял со стола ножницы, оттянул ткань платья на животе и прицелился.

— Стоять! Не смей резать, — одежду он мне портить собрался! — Подол подними, — проворчала я.

Лицо ди Кассино стало похожим на панцирь вареного рака. Он сглотнул, потянулся к краю платья, взял его двумя пальцами, пробормотал короткую молитву себе под нос, зажмурился и задрал его до груди. Приоткрыв один глаз, шлепнул над лосинами компресс и крест-накрест криво прикрепил двумя полосками пластыря. Вернул на место подол, расправил складки и вытянулся по струнке перед диваном.

— Лассо, неужто вы думаете, что я вас на виселицу за раскрытие государственной тайны отправлю? — мужчина нахмурился. — Пока язык за зубами держите, жить будете долго.

— Благодарю, герцогиня.

Я смогла шевелиться через пять минут и поспешила покинуть место своего позора. По-хорошему, целителя стоило пристукнуть или память стереть, но тогда я без четвертого доброго дела останусь, а так до конца дня у меня есть шанс закрыть список и поставить на календарь еще один крестик, начинающий отсчет дней без злых проступков на рабочем месте. Уже за дверью услышала ошеломленное восклицание: