Оля Виноградова - Ох уж эти темные!

Лассо добрался до кухни, нашел в связке нужную отмычку и беспрепятственно проник внутрь. Второй отмычкой отворил дверь кладовки, пошукал по полочкам, стащил закопченую полуторакилограммовую тушку красной рыбы, сунул подмышку бутылку вина и крадучись вернулся в коридор. Ошивающегося поблизости Снэйка, терпеливо ждущего своей очереди навесить запасы провизии, видимо с целью допросить их с пристрастием, оборотень проигнорировал. Отношения типа «ты меня не видел, я тебя тоже» никто в замке не отменял.

Дорога к смотровой площадке вела мимо покоев церемониймейстера, управляющего и что самое страшное комнаты шеф-повара. Навострив уши, на цыпочках, сунув рыбу под халат и рубашку, словно драгоценное сокровище, Лассо мелкими шажками прокрался мимо покоев Скуразо, откуда доносился забористый храп, изредка перемежающийся восхвалениями тьме и его темнейшеству. Очевидно, снилось шеф-повару нечто совсем непатриотичное, раз он даже во сне пытался загладить вину красивыми словами.

Бутылка выскользнула на последних сантиметрах отрезка пути между комнатами церемониймейстера и шеф-повара. Р-раз и выпрыгнула стремительно! От испуга дыхание у ди Кассино перехватило. Чудом извернувшись он умудрился поймать ее ступней, балансируя на одной ноге, растопырив для равновесия руки. От усилия завязки на штанах распустились и предательская рыба поползла вниз по штанине. Ну все… Разино оборотня на мясной пирог за воровство пошинкует!

— Помочь? — и форель придержали у колена.

— Буду премного благодарен, — прошептал Лассо.

Снэйк ловко подхватил бутылку, отпустил и опять поймал коварную рыбину. Посмотрел на этикетку бутылки, одобрительно кивнул и отдал снедь вспотевшему целителю.

— Хороший выбор, — тихо сказал парень прямо в ухо ди Кассино. — Раз уж ты идешь на смотровую площадку, то не буду вам мешать, — ни шагов, ни движения воздуха, но оборотень точно знал, что после оброненной фразы Снэйк исчез.

«Кому это „нам“?» — мужчина с сомнением посмотрел рыбе в белые выпученные глаза. Как водится, та промолчала. Покачав головой и поразамыслив над странностями поведения помощника Кель, он двинулся дальше.

Смотровая площадка встретила его холодным ветром прямо в лицо. Согнувшись под порывами, Лассо кое-как дошел до относительно защищенной стеной башни каменной скамейки, уселся на нее, разложил снедь и плотнее запахнулся в халат. Не очень он угадал с одеждой, да ничего, к половине бутылки согреется. Взяв в левую руку обещанное организму снотворное, а в правую… А в правую брать было нечего, ибо штопор мужчина оставил на кухне, куда второй раз за ночь наведываться не планировал.

— Что ж ты делать-то будешь! — в сердцах хлопнул по плотно закупоренному горлышку ди Кассино. — Да и… — отбил злосчастную пробку о край скамьи. Аккуратно потрогал подушечкой пальца острые края, сплюнул и на собственный страх и риск отпил. — Х-хорошо! — выдохнул он, прислонившись спиной к башне, и потянулся за форелью.

Рука замерла на полпути: сквозь завывания яростного ветра, предвещающего очередной промозглый осенний ливень, уши оборотня уловило то, что никак не могли уловить в это самое время в этом самом месте. Кто-то тихонько всхлипывал. Осторожно выглянув из укрытия, Лассо увидел незамеченную им ранее сгорбившуюся у парапета фигуру.

— Демонов всезнайка! — помянул Снэйка мужчина. Теперь ему стало ясно, почему парень не стал мешать «им». — Я ничего не видел и ничего не слышал. Меня здесь вообще нет! — возмутился навязанной ролью утешителя оборотень. — Ну почему я?! — он встал, помялся. — Других что ли нет? — он вышел из-за стены и беспомощно осмотрелся. Случайных прохожих, готовых взять на себя роль полночного носового платка не обнаружилось. Где-то вдали послышалось собачье брехание, больше напоминающее ехидный смех.

Лассо смирился и обняв себя руками, рысцой добежал до фигуры в шубе. Обнял ее со спины, зарылся руками в мех и щекой прижался к необъятному капюшону.

— Тише, тише, маленькая, все пройдет, что бы ни случилось, — он старательно прятал урчащие нотки в голосе, а то еще женщина подумает будто он над издевается и от истерики обыкновенной перейдет к буйной ее разновидности с расцарапыванием морды и выколупыванием глаз.

Девушка вздрогнула, замерла на секунду, а потом отрицательно замотала головой. Оборотень тяжело вздохнул, развернул плачущую лицом к себе и обнял крепче. Он гладил ее по макушке, шептал на ухо успокаивающие слова и самым наглым образом грелся о шубу. Ему показалось, что он поступает правильно, он же целитель, пусть не душ, но тела, так ведь дурное настроение плохо и на физическом состоянии организма сказывается! Она успокоилась через пятнадцать минут. Всхлипнула последний раз и пробормотала:

— Спасибо, ди Кассино, а то я совсем расклеилась.

Оборотень остолбенел. Задохнулся. Подавился и икнул напоследок. Если он сейчас выживет, то Снэйк завтра умрет. Он прекрасно знал, кто на смотровой площадке рыдает и специально его сюда отправи… Да подставил он его банально! И чем мирный целитель желтоглазой змеюке не угодил? Ну перепутали практикантки пару раз флаконы: вместо средства от боли в горле, повышающее потенцию подсунули, так нечего было к озабоченным недоучкам соваться и флиртовать с ними напропалую!

Один раз свидетельство позора герцогиня еще простит. Второй… Лишь бы быстро прибила, а не удовольствие растягивала.

— Ди Кассино не заставляй меня разочаровываться в тебе. Если ты сейчас испугаешься, если хвост подожмешь, то даже память о тебе изничтожу. Не будь трусом, целитель. Хоть ты-то не будь! Ненавижу слабых, ибо они предают, а ты же не собираешься этого делать? — Осантейя встряхнула его.

Оборотень проглотил возражение. Фраза: а чем я хуже других явно была неуместна в данной ситуации. Миг сомнений, и Лассо расслабился. Если Правая Рука предлагает ему дружбу, то грех отказываться. Тем более последствия отрицательного ответа озвучены и будут приведены в исполнение немедленно. Осантейя слов на ветер не бросает. И мужчина расслабился. Осмелился вернуть руку на белобрысую голову и почесать макушку.

— Э, эй! — дернулась герцогиня. — Границу личного пространства не переходи, — предупредила она.

— Да я так… Руки погреть хотел… — ди Кассино стало дурно от вырвавшейся глупости.

— Да? А по-моему это был знак внимания! — сама герцогиня по-прежнему прижималась к поджарому телу оборотня.

— Я бы не посмел.

— Ты сделал!

— Случайно, — настоял на своем Лассо. Признаваться он был не намерен. Ни ей. Ни самому себе.

— Тогда и я случайно…

— Что…

Лассо заткнули рот поцелуем. Шершавые губы Кель впились в его, острые маленькие зубки зацепили нижнюю губу мужчины и чувствительно, до крови, прикусили. Внезапно герцогиня отстранилась, окинула оборотня внимательным взглядом, и не говоря ни слова направилась ко входу в замок. Ди Кассино слизнул капельку крови, обернулся и неожиданно зло выкрикнул: