Александр Зотов - Ещё один фэнтезийный детектив

Мелирленс уселся на скамеечке под сосной, мужественно терпя писк комаров, старясь построить в голове очередную логическую схему расследования. Получалось у него нечто совсем нехорошее, с тухлым запашком некромантии, мании величия и сверхидей.

Первая версия состояла в том, что "Лендальский убийца" это маг-недоучка, обозлившийся на весь свет, а в особенности на волшебников всех мастей и званий, но, за недостатком силы, отыгрывающийся на мелких узкоспециализированных волшебниках и ремесленниках, использующих магию. Однако эта версия была довольно слабой и ее Мелирленс ее решительно отмел. Во-первых, если этот маг-недоучка настолько слаб, то непонятно, как он убивал, не оставляя никаких следов. Это и сильным волшебникам не под силу. С другой стороны, почему он не трогает никого посильнее, вернее не трогал до последнего времени? Во-вторых, Мелирленса беспокоили то и дело всплывающие в этом деле призраки. Конечно, это можно было объяснить тем, что этот самый маг-недоучка специализируется на них, но это не отменяло первого минуса версии. В-третьих, как быть с Эланиксой? Мелирленс был почти уверен в том, что и она стала жертвой именно "Лендальского убийцы". Почему он вдруг дал осечку, если раньше работал настолько чисто? Может, дело в том, что ее магический уровень был на порядок выше, чем у предыдущих жертв? Или дело в чем-то другом? Следов магии он не оставил, но у нее обгорели руки. Если это из-за кольца, которое должно было защищать против призраков, почему оно так среагировало на человека и человеческую магию? И последнее. Непонятен мотив убийцы. Конечно, все говорило за то, что убийства - дело рук маньяка, но Мелирленс не хотел слепо этой доверяться версии.

Вторую версию Мелирленс условно назвал "маньяк-полтергейст". По ней выходило, что все убийства совершил призрак или какое-то иное магическое существо. В пользу этой версии говорило то, что она до определенной степени объясняла, почему эксперты не нашли на трупах никаких магических следов. Искали-то они следы магии человеческой. Во-вторых, появлялось объяснение, почему сработало кольцо, отгоняющее призраков. Оставался вопрос, почему оно сработало не так, как надо. Это можно было списать на его старость, все-таки выходило, что кольцу больше двухсот лет, а может в нем что-то замкнуло или оно проржавело в неудачном месте. К тому же, в версии призрака-убийцы появлялся материальный аспект: если верить газетам и разнообразным книжкам и сказкам, некоторые существа могут каким-то образом питаться людьми. В принципе это подходило и для первой версии, но, по мнению Мелирленса, если какой-то маг-недоучка и правда увлекся каннибализмом, пусть и магическим, относить его к разряду людей не стоит.

Третья же версия отрицала связь между жертвами "Лендальского убийцы" и Эланиксой. Впрочем ее Мелирленс оставлял на черный день, так как она отрицала все рассуждения Мелирленса и возвращала его к тому застою, в котором он пребывал до смерти деда Розетт.

Ко всему прочему прибавлялся еще и подозрительный обморок Кетрин. После слов Белкрофта, Мелирленс все больше приходил к мысли, что она пала жертвой все того же "Лендальского убийцы". Уж очень неубедительно выглядело предположение, что на нее непонятно с чего вдруг напал кто-то посторонний, не являющийся человеком, да еще в тюрьме. И как раз в тот момент, когда она по уши завязла в этом деле. Это было практически невероятно. Но если это был действительно "Лендальский убийца", то его способности были на самом деле феноменальны, а наглость достигала стратосферы. Вот так запросто пробраться в управление ночью и напасть на заключенную в помещении, в котором обычная магия, как правило, не работает!

Но если это был действительно он, становилось совершенно непонятно, почему "убийца" вдруг стал нападать на тех, кого Мелирленс знал лично и почему оба раза оказались неудачными? Дальше Мелирленс, как он ни бился, не продвинулся. Но и это уже было много. У него, наконец, появились удобоваримые версии, которые, если и не указывали на личность убийцы, то хотя бы подсказывали, в каком направлении стоит копать.

По прошествии нескольких часов госпожа Анналикса Ренс объявила, что ужин готов. Последний проходил в той же обстановке неловкости, что и обед, если так можно было назвать тот салат. Состоял ужин из жареной картошки с мясом судя по его твердости, принадлежащим дикому животному, политым жиденькой подливкой из грибов, собранных Втри, и чая. Затем все разошлись по своим комнатам.

Шус вначале заглянул в библиотеку, чтобы поставить на место дочитанные "20 лет под килем". Конец оказался не в меру патетичен, суров и не смешон. Еще он хотел поискать что-нибудь более легкомысленное. Остановил он свой выбор на сборнике сказок Керлендерского халифата "2202 суток". Если верить аннотации его ожидали неподдельные переживания, захватывающие приключения, изысканный юмор и мудрость веков.

Хотя его больше привлекло название, цветные картинки, чуть ли не на каждой странице и ностальгия по непроизносимым именам и названиям халифата

Засунул он практически сразу, так и не успев выяснить судьбу несчастного халифа Хул-Дул-Гур-Бур-Фура I и его визиря, которые, обкурившись какой-то подозрительной травы, купленной у уродливого торговца, стали слышать голоса растений, что их почему-то очень смешило. В результате они превратились в акации, при этом, правда, не утратив способности ходить. Заснул же Шус как раз на том моменте, когда они каким-то образом, каким именно, Шус так и не понял, оказались в пустыне и предпринимали героические усилия, чтобы прорасти сквозь песок.

Проснулся он среди ночи, неожиданно и очень не вовремя, как раз посреди одного очень интересного сна, содержание которого вылетело из головы Шуса сразу же, как он открыл глаза. В тусклом свете луны, проникавшем из-за окна, над ним навис Ямамото Рокуро, суровый как эпидемия холеры.

- Ты чего, Яма?

- Думаю сейчась подходящее врьемя, чтобы рьазобрьаться в наших отношениях, - серьезно ответил Рокуро.

- Отношениях? - переспросил Шус.

- Да. я дорьжен тебе признать...

- Нет, нет, не признавайся. Я понимаю твои чувства, но ты должен понимать... Даже если забыть о том, что я считаю это неправильным... В общем, прости. И учти, здесь стены тонкие и в случае чего, я буду кричать.

- Ты о чем?

- Я подумал... Действительно, о чем это я... И что же мне снилось... Так какого черта ты разбудил меня посреди ночи?

- Я подумарь, что сейчась хорьошее время дрья битвы. Светит рьуна, коросья риса шумят на ветру.

- Битвы? Какой, во имя всех богов, битвы?

- Ты обещарь со мной сразиться.

- А битвы... - Шус с трудом подавил пару весьма поэтичных эпитетов, которые так и рвались с его языка, - Ты... иностранец и не знаешь, что у нас не принято устраивать дуэли ночью. К тому, же я до сих пор не восстановился после заточения и вообще хочу спать, так что иди к черту.