Павел Кошовец - Рик: Прогулка в небесах

Теперь насчёт расстановки наших сил. Самая ответственная и опасная задача была у Мурло: удержать основную стену от центра до восточного упора - если гады сходу прорвут её, то... не было и смысла заваривать эту катавасию. Хотя... Под начало Мурло отдавалось двадцать бойцов. Левый фланг должна была защищать Розетта, у которой забрали её лучниц, а вместо них дали разведчиков... которые должны ещё вернуться. Ужасно расстроенную девушку пришлось успокаивать мне. Лук-то у неё не отобрали, а при достаточном времени она может смастерить и укомплектовать своих разведчиков. Тем более задача у неё не менее важна: заманить гадов в Лабиринт и там их бить. Лучниц возглавила одна из них - Настя, и их на начало столкновения прикомандировали к Мурло, как мобильную группу быстрого реагирования. Ещё была одна группа, возглавляемая Отвёрткой, так называемых наблюдателей: на стене были сделаны импровизированные кармашки, из которых человек мог относительно безопасно следить за перемещениями противника, при этом долгое время оставаясь незамеченным. Таких точек было оборудовано пять, только четыре - на основной стене, а одна - на случай обхода гадами слева, поэтому Отвёртке, с учётом того, что он вызвался контролировать самый опасный участок, придавалось трое. Итого, в резерве остались: я в качестве координатора действий, Мишаня и Фиалка, ответственные за водную атаку, Гермес в качестве связиста и два бойца резерва на экстренный случай: Дядя и того же возраста дама - Нуда, известная в отряде своим скепсисом, бойкая и подвижная, но зануда ещё та.

Вымотавшись сверх меры, отряд в итоге стащил из близлежащего пространства всё хоть как-то применимое в качестве строительного материала на укрепления, но возведя стратегически важные стены, Мурло вознамерился создать ещё один лабиринт в районе последней траншеи, но тут уж я не выдержал и сказал: "Хватит. Нужно отдохнуть". Веско так, но тихо. Правда, я ещё нёс что-то насчёт "дохлых кляч на бегах" и Аннах Карениных, которые не в силах сползти с перрона на рельсы, зато затоптанных спешащими пассажирами. Но это уже про себя, бормотание легко общающегося с самим собой человека. Мурло и не думал спорить. Впрочем, я не припомню, когда он спорил. И оставшееся барахло пустили на последнюю западную баррикаду, а народ наконец-то расползся по сторонам, выискивая более-менее удобные места для перекуса и последующего горизонтального времяпрепровождения.

Я тоже собрался заняться чем-то подобным, да решил напоследок окинуть взглядом нашу крепость с внешней стороны, так сказать, представить себя на месте гадов. Но стоило чуть пройти, как наткнулся на Отвёртку с подчинёнными ему наблюдателями. Прислушался к ораторствующему заму по связи с общественностью и выругался про себя. Тот нёс что-то о подвиге, самопожертвовании, в общем, вёл себя, как Матросов, заправляющий пулемётную ленту, свинец которой он должен вскорости собрать грудью.

Разъярившись не на шутку, я тут же жуткими матерными помехами пресёк это телевещание и популярно на пальцах объяснил опешившим наблюдателям и завядшему Отвёртке их "героические" действия: не высовываться, дышать через раз, кашлять и пукать исключительно с глушителем - то есть максимально продержаться на своих местах не засвеченными, корректируя и направляя наш огонь и внимание. Потом немного остыв, посоветовал осторожно проверить мощность пукалок - с какого расстояния и какую толщину щитов могут пробить, а параллельно изобрести систему сигнализации, дабы не совсем на пальцах, среди которых самый заметный - средний оповещать замерших в готовности бойцов. "Ты у нас башковитый, Отвёртка, - напутствовал я напоследок, - так что откручивать у тебя есть что. Разумно надо подходить к своим задачам, а не патетически: Ленин то, Ленин сё... А брёвна резиновые не каждый додумается водрузить на хрупкие плечики, когда и так весь пролетариат сидит на шее и ножками дрыгает, требуя хлеба и зрелищ..." Отвёртка совсем поник головой - ему показалось, что я опять его ругаю.

До чего иногда бестолковые подчинённые попадаются! Это был следующий раунд моих раздумий, зачатый с командирской колокольни. Идеальный солдат обязан улавливать телепатические сигналы начальства, зреть в инфракрасном и рентгеновском диапазонах и бдеть границы, начисленные свыше аки курица на яйцах... Не зря ведь в армию берут в основном мужиков.

Осмотр наших трудов не вселил в меня особого оптимизма, наоборот, вызвал жёсткий приступ какого-то сюрреализма: казалось, что я очутился совсем не в том месте, куда изначально, только-только вывалившись из материнской утробы, направил свои стопы. Почудилось, будто попал в какой-то неправильный сон, с довольно реальными и красочными персонажами, но действием, совершенно не налазящим на голову... М-да, с такими снами без цианида не разобраться, щипай - не щипай себя, а по морде бьют больно. Стоп-стоп, никакого суицида, так лёгкое бичевание окружающей реальности (павлиньим пером ниже пояса). А то, что ж, не хочешь ходить к стоматологу - так зашейте дёсна ещё в детстве? А потом всю жизнь сидеть на манке и толчёном мясе? Ну уж нет, хочешь, чтоб было весело, брось перед собой банановую корку и разомни ягодицы (это в том случае, если удастся приземлиться на задницу) - и вперёд забавлять себя...

Моё внимание привлекла ещё одна группка дю... дюлек, что ли: Розетта и её бравые лучницы (вернее, уже Настины). Худенькие, подвижные, под стать очаровательно - костедробильному эльфу, некоторым грудь даже не мешала натягивать тетиву. Зато у других... в общем, ничего луки, крепенькие. Я подошёл полюбопытствовать, и Розетта с такой кривенькой усмешкой, как сын на Ивана Грозного с загипсованными обеими руками протянула свою новую игрушку. Корпус был сделан из очень жёсткого материала, чем-то напоминающего кость, я даже окинул взглядом помещение: какое чудище раскурочили амазонки, чтобы добыть это чудо. Тетива из какого-то шнура, попробовал... Можно было бы подтянуть. Впрочем, это для девушек. Взвесил в руке стрелу.

- Наконечник нужно сделать потяжелее... А так ничего, мы ведь не в поле, и не нормативы Робин Гуда сдавать собираемся, - подмигнул Насте, рассеяно улыбнулся, вспоминая своё "индейское" детство, Чингачгука и прочих могикан, томагавк, вырытый против бледнолицых с соседнего двора. - Эх, наконечник бы наточить, - проговорил про себя, щупая тупую галечную насадку.

- Что-что наточить? - встрепенулась Настя, а я испуганно захлопнул рот - этим живодёрам только подкинь идею, быстро из гадов ёжиков наделают летательных... то есть, летальных.

- Нет-нет, всё нормально, хорошие луки, а... позвольте-ка полюбопытствовать насчёт вашей меткости, - скорчил свою самую неотразимую улыбку и ослепил блеском зубов всех девчонок. Только у Розетты оказался стойкий иммунитет на меня.