Ольга Куно - Капризная принцесса 2

— Ну коли супруга, как у тебя, тогда хорошее, — не стал спорить леший. — Да только где же ещё такую жену сыскать! Ты тут вон какую пьянку закатил, а она и то молчит, за скалку не хватается, ещё небось и закусок понаготовила. А попробовал бы я…

— Ну да, сосед, тут ты прав, такую, как у меня найти, конечно, непросто, — довольно согласился водяной. — А только я тебе так скажу: жена — она ведь тоже нелюдь, а значит, с ней завсегда договориться можно.

— А-а-а!

Громкий вопль, пронесшийся над рекой, разом перекрыл все прочие звуки. Крестьянин, вышедший к берегу из-за высоких зарослей кустарника, не остался равнодушным к размаху проходившего здесь празднества. Ноги у него от страха отнялись, и теперь он сидел на земле, делая знаки от сглаза на все стороны и одновременно глядя на происходящее выпученными, как у водяного, глазами.

— Да что же это, — пролепетал он, понимая, что видение не развеивается. — Ведь говорила мне жена: не пей, козлёночком станешь! Нет, это не она, это сестра говорила, давно ещё… Ах, да! Говорила мне жена: не пей, белая горячка будет! И вот оно, пожалуйста!

Кикиморы начали подхихикивать; водяные принялись смеяться в полный голос.

— Кто вы, нелюди? — крикнул мужик.

— Мы — твои галлюцинации! — отозвались водяные.

— А почему вы зелёные? — спросил крестьянин, глупо улыбаясь. — Жена говорила, горячка — белая.

— А это у нас насморк! — ответила кикимора. — А вообще-то мы белые и пушистые.

— Ой, бедный! Что ж вы его так напугали-то? — сердито спросила вышедшая на шум водяна.

Она шагнула к мужику поближе, желая его успокоить, но, увидев её ласково улыбающееся лицо, тот взвыл и бросился бежать. Однако вскоре споткнулся и упал на четвереньки.

— Горячка, горячка, — принялся причитать он. — Что же теперь делать???

— Выпить? — предположил водяной, с улыбкой протягивая мужику бутылку.

— А давай! — не раздумывая, согласился тот.

— С галлюцинацией на брудершафт, — посоветовал водяной.

— Годится!

Выпив на пару с водяным, крестьянин сразу повеселел.

— А с вами хорошо, ребята! — заметил он. — Жалко, что вы галлюцинации. Вот лучше бы вы настоящими были, а моя жена — галлюцинацией. И тёща тоже. Хотя тёща — та лучше бы даже и галлюцинацией не была…

— Вот! А я что говорил? — закивал леший.

— Не позволю грустить! — взревел водяной. — Сегодня праздник моего друга! Давайте кататься!

— Давайте! Давайте! — радостно подхватили гости.

Водяной протяжно свистнул. Уж казалось бы, чему удивляться после всего пережитого, однако же Влад широко раскрыл рот от изумления. Один за другим к ним подплывали огромного размера сомы, саженей по семь в длину. Гости принялись радостно запрыгивать сомам на спину. Хозяин праздника усадил Влада на своего сома; с ними расположились леший, крестьянин, а также жаба.

— Вперёд! — закричал водяной, и сом ринулся с места. Он вскоре развил сумасшедшую скорость; втер шумел в ушах, а где-то позади мчались другие сомы. Гости весело кричали и улюлюкали, и только клубочек, по-прежнему удерживаемый Владом, говорил монотонно и размеренно, раз за разом повторяя одну и ту же фразу:

— Вы превысили разрешённую скорость.

Ясное дело, внимания на него никто не обращал.

— Ну, как она?

— Пока не знаю.

— Что, померла?

— Да типун тебе на язык! Какое там померла? Вон дышит.

— Ну, значит, помрёт.

— С чего ты взяла? Всё с ней будет в порядке. Скоро, поди, оклемается, а, Милена?

— Да конечно, у неё обычный обморок, плюс нервное расстройство. От нервов не умирают. Правда, от них живут очень плохо. Но долго.

— Ну, значит, потом когда-нибудь помрёт.

— Да что ты заладила "помрёт" да "помрёт"?

— А что она, бессмертная, что ли? Конечно, помрёт, и вы все помрёте.

— Так, уберите её отсюда, кто-нибудь! Или я за себя не ручаюсь. Ну, Зарина, уж тебя-то точно ждёт безвременная кончина. Не знаю, как наш дракон тебя терпит, а я скоро точно не сдержусь, возьму грех на душу!

— Да мне самой была охота вас всех терпеть! Могла бы — ушла бы отсюда на все четыре стороны!

Согласитесь, весьма своеобразное пробуждение. Принцесса мысленно приготовилась к худшему и открыла глаза. В помещении, где она лежала, был высокий сводчатый потолок, бОльшую часть которого сейчас заслоняли нависшие над ней лица.

— О! Она очнулась!

В поле зрения принцессы появилось ещё одно лицо. Аглая тряхнула головой, отгоняя наваждение. Поняв, что наваждение не отгоняется, она приподнялась на локте, стремясь толком рассмотреть окружающий мир. Ей тут же заботливо подоткнули подушки, помогая удерживать спину в вертикальном положении.

— Вот, выпей.

Одна из окружавших принцессу девушек протянула ей кубок с какой-то жидкостью. Принцесса послушно поднесла его к губам. Где-то на краю сознания появилась мысль о том, что она ведёт себя чересчур примерно, однако сейчас Аглаю занимали более насущные вопросы. Медленно глотая напиток, оказавшийся вполне сносным на вкус, она лихорадочно изучала окружающую обстановку.

Аглая находилась в просторном зале с очень высоком потолком; по-видимому, это была часть какого-то замка. Стены были каменными; вместо окон с противоположной стороны красовались три высоких аркообразных проёма, не застеклённых, не занавешенных и не прикрытых никаким подобием ставень. В результате ветер свободно проникал в помещение, однако сейчас, в тёплую летнюю погоду это было даже хорошо. Во всяком случае, здесь не было душно, что являлось огромным плюсом в её нынешнем состоянии.

Помимо принцессы в зале находились ещё четыре девушки. Одна из них была настоящей русской красавицей, с роскошной русой косой, голубыми глазами, белой кожей и внушительным бюстом. Аглае подумалось, что такая девушка точно бы понравилась Владу, и тут же решила держать с этой красоткой ухо востро. Другая была, напротив, смуглая, с пепельно-чёрными волосами, густыми чёрными бровями и тёмным цветом глаз. Эта девушка тоже была, красива, но совсем по-иному, нежели блондинка. Характерная внешность, равно как и необычное одеяние, позволили принцессе безошибочно определить в ней уроженку востока. Третья девушка, та, которая подала принцессе бокал, выглядела весьма скромно. Она была невысокого роста и очень худая; светлые волосы собраны в пучок; милая улыбка диссонировала с некоторой напряжённостью, сквозившей в её движениях и осанке. Четвёртая девушка, брюнетка, держалась на некотором расстоянии от остальных, сложив руки на груди и время от времени недовольно постреливая в окружающих зелёными глазами.

Сама принцесса возлежала не то на кровати, не то на диване, по-прежнему в белоснежном свадебном платье, которое, впрочем, успело слегка пообтрепаться в полёте. "Вот только белых тапочек не хватает, — подумалось ей. — Тогда и платье сошло бы за саван".