Лана Туулли - Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило

- До скорой встречи, - перебила герцога Аниэль. И щелкнула пальцами, дезактивируя артефакт.

Над «глазом» мэтра Адама несколько секунд еще висело туманное облачко, но потом и оно рассеялось.

- Так, Адам…

- Виг! Я требую, чтоб ты немедленно объяснил мне, какой живодерный эксперимент ты собрался проводить на этом раз! И с кем! Немедленно! – грозно потребовал мэтр Адам. Мэтр Виг состроил печальную (сразу видно, у кого учились садовые сони и альбинос-горностай) рожу.

- Ладно. Сейчас… Раз уж ты остаешься, может, поможешь? Возьми там, на полке блюдечко с молоком, змей кормить пора. Значит, задумал я… Чего стоишь? Не бойся, мои красавицы, - погладил мэтр Виг длинные змеиные шеи, в искреннем доверии прильнувшие к рукам пожилого волшебника, - очень хорошо выдрессированы, кусаются только по команде. Поставь им молочко.

Когда мэтр Адам, с некоторой неловкостью, обычной для человека, упорно не желающего вплотную сливаться с природой, подошел к краю стола и поставил рядом с корзинками кобры и змеи-погремушки, мэтр Виг, отвернувшись, достал из длинного рукава мантии тонкий бронзовый свисток и коротко свистнул.

Обе змеи, одновременно, перестали быть расслабленными длинными кусками свернутого каната, распрямились в броске, и атаковали стоящего рядом мага-телепата. Кобра укусила за плечо, а змея-погремушка – в запястье. Трехголовый змееныш завозился в своем террариуме и застучал хвостом, тоже желая поучаствовать в покусании мага.

Мэтр Адам покачнулся, захрипел, его лицо исказилось – похоже, змеиный яд вызывал удушье; коварный криптозоолог подскочил, не дал упасть, заботливо помог опуститься в кресло, прошептал в ухо короткое заклинание. Спустя две-три минуты у мэтра Адама начала спадать жуткая отечность лица, рот перестал с ужасными всхлипами заглатывать воздух, грудная клетка снова принялась подниматься и опускаться…

- Ты как? – с участием спросил мэтр Виг, заглядывая мэтру Адаму в глаза.

- Что… это… было…

- А что, ты не помнишь?

- ни… хр… не… помню…

- Что и требовалось доказать. Адам, может быть, тебе еще недельку полежать, передохнуть, подлечиться? Ты должен себя беречь! Вас, телепатов и чтецов мыслей, всегда мало было, каждый специалист на вес золота. Буше! Эй, Буше! Помоги мэтру Адаму добраться до его апартаментов!

Оставшись в одиночестве, мэтр Виг резво подскочил к мраморному столу и, скептически выпятив губы, принялся придирчиво рассматривать свои запасы.

- Итак, Аниэль советует мне… что, интересно, она мне советует? Зря вслух не сказала. Но это к лучшему – конкуренты ничего не узнают. Итак, попробуем-ка мы… А что ж Аниэль делает в герцогстве Пелаверино? Хм… Кто их, женщин, поймет! Из Вертано в Аль-Миридо, - фальшиво затянул Виг свою любимую серенаду, - в тёмном сумраке ночей…

- Может быть, бокал вина? – учтиво поинтересовался его высочество герцог Артур, шестой правитель этого имени. – Я большой поклонник южной иберрской лозы. Только под жарким солнцем Иберры, на берегах, где вольно гуляют соленые ветра Пентийского моря, рождается вино, достойное богов. Оно пахнет свободой, вы не находите?

Не дожидаясь ответа, герцог приподнял бокал, аккуратно пригубил и прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом и вкусом божественного напитка.

- А может быть, вы желаете фносского? Я заметил, что у вас в сережках сверкает фносский камень. Говорят, этот самоцвет притягивает перемены в Судьбе, а потому покровительствует игрокам, ворам и обманщикам. Вот уж кого бы я никогда не заподозрил в каких-либо тонкостях и подковерных играх, так это эльфов. В том мире, откуда был родом мой предок, эльфов считали любимчиками богов, а иногда – и настоящими богами. Разве может бог быть несовершенным?

Слуга, повинуясь знаку господина, с поклоном предложил мэтрессе Аниэль кувшин с печатью одной из самых известных виноделен Страны Химер. Эльфийка скользнула равнодушным взглядом и чуть отвернулась.

- Я с удовольствием предложу вам и знаменитого вина ваших соотечественников. Просто я почему-то думал, что вы любительница экзотики. У такой потрясающей женщины, как вы, должен быть утонченный, изысканный вкус, позволяющий предвосхитить совершенство будущей жемчужины еще тогда, когда в покрытую илом раковину моллюска попадает обычная песчинка. Позвольте поднять тост – за красоту!

Герцог Артур снова отсалютовал мэтрессе Аниэль, отпил глоток вина и, спохватившись, поднял бокал настречу третьему участнику совместных посиделок.

Тот не принимал участие в разговоре эльфийки и пелаверинского герцога по очень важной причине: он ел.

Со смаком вгрызался в гусиную тушку, отфыркиваясь и хлюпая, втягивал масляными губами мягкую яблочную начинку, жевал один пирог за другим, хрустел жесткими злыми луковицами, обмакивая их «для вкуса» в горчичный мед, обглыдывал кости, не слишком заботясь об их принадлежности, выкидывал огрызок и с шумом запивал пищу вином. Любым. Главное, чтобы бокал был побольше.

У виночерпия, подливавшего уважемому гостю, на лице застыло странное выражение: юноша явно был готов выполнять свои обязанности сколь угодно долго, только чтобы господин Уфгас был доволен и не вздумал подзакусить преданным слугой…

Аниэль сердито поджала губы, глядя на варварские манеры голодного викинга. Сколько ж можно жрать… И тут же, чтоб хозяева дворца чего-нибудь не заподозрили, поспешила улыбнуться.

Эльфы выносливы. Госпожа Аниэль держала фальшивую улыбку уже больше трех недель. Мать ее, эльфийскую эту выносливость…

Вечер бала-маскарада в Анжери мелькнул, как солнечный блик. Верней, если придираться к словам, как лунный отсвет на бегущей воде. Посреди ночи Аниэль разбудил Аэллиас – старый добрый друг, восьмиюродный брат со стороны матери.

У кентавров есть смешная поговорка, что из сотни жеребят один обязательно хромает. В клане Аниэль Аэллиас и был тем самым «хромым жеребенком». В качестве хобби, призванном скрасить долгую эльфийскую жизнь, он избрал увлекательный, но коварный, предательский, непредсказуемый предмет – странников из других миров. Они иногда находились - в городах, деревнях, на пустынных дорогах – люди и не-люди с растерянными лицами, бредущие из ниоткуда в никуда. Странники говорили на непонятных языках, а потом, если получалось выучить нормальное наречие, рассказывали о страшно далеких, странных землях и невероятных артефактах. Мир, и без того бесконечно удивительный, бледнел и тушевался перед картинами, рисовавшимися в воображении о тайнах и загадках других миров.

Собственно, сама идея о существовании множества реальностей макроэргической Вселенной, для эльфов новостью не была. Как говорится – прыгали, знаем. Но вот странники… Какая потрясающая загадка Природы: человек, вдруг оказавшийся в совершенно новых, непривычных обстоятельствах! Что он будет делать? Умрет? Выживет? Выживет и будет вести себя незаметно? Будет вести себя вызывающе, и проживет недолго? Будет действовать с дальним прицелом, и, даже если умрет, все равно, в каком-то смысле выживет? А может быть…