Лана Туулли - Длинные тени

Увы, выкроить хотя бы час на размышления не удавалось. Сапожник, согласно народной пословице, вынужден обходиться без сапог; так и служащие Министерства Спокойствия вынуждены обходиться без отдыха, покоя и комфорта.

— Ваше высочество, ваше высочество, ваше высочество, — персональным поклоном поприветствовал членов семьи короля министр Золота, — дамы и господа. Прошедший день обозначил несколько проблем, которые я хотел бы обсудить.

Голос Карло Рудженти был глубоким, звучным и красивым. Сам министр Золота — наоборот, глаз совершенно не радовал. Смолоду страдая изрядной полнотой и одышкой, сейчас он страдал от полудюжины недугов, которые изрядно обогащали его лекарей. Проще говоря — министр был желт, толст, чрезмерно потлив, а при ходьбе опирался на тяжелую трость. О своих хворях Рудженти мог говорить часами, особенно часто жаловался на грузную жабу, присевшую на сердце и мешающую дышать полной грудью. Причем, что странно, болезни отступали, когда министру требовалось быстро что-то предпринять, и возвращались, когда создавалась обратная ситуация и требовали от министра.

То, что Главный Скряга покинул свое уютное гнездышко и не поленился прибыть во Дворец, говорило о том, что сложившее положение вещей его очень беспокоит.

— Час поздний, поэтому постараюсь быть кратким. Мне необходимо знать, от чьего имени я отдаю приказы своим подчиненным. Сейчас, когда король болен и не в состоянии заботиться о королевстве, кто принял на себя эту тяжкую ношу?

И в самом деле, кратко. Ни одного лишнего слова.

Рудженти замолчал, выпрямился и обвел присутствующих внимательным взглядом. Глаза у него были маленькие, но очень внимательные. Клеорн подобрался, насторожился и тоже принялся рассматривать собравшихся.

— Для беспокойства о здоровье Гудерана нет никаких оснований, — бодро начала принцесса Ангелика. Она повернулась к стоявшему за спинкой ее кресла мужу. Видимо, обрела в выражении его лица моральную поддержку и продолжила: — Через неделю или даже еще скорее он будет полностью здоров. Королева Везувия молится о его выздоровлении, я по мере сил помогаю…

— И это весьма благородный поступок с вашей стороны, — поддержал принцессу Скряга. Он неторопливо согнулся в глубоком поклоне, после чего произнес: — Мы испытываем глубочайшее благоговение перед тем самопожертвованием, с каким ваше высочество исполняет свой долг сестры, и не смеем вставать на пути столь благородного деяния.

— Что? — одновременно не поняли Роскар и елено.

Ангелика оказалась посообразительнее. Она задохнулась от неожиданности, собралась спорить, ради поддержки оглянулась на генерала Громдевура, но тот, разбойник этакий, состроил печальную рожу и сказал:

— Господин министр абсолютно прав, моя дорогая. Ты так устала, тебе просто необходимо отдохнуть! Плюнь ты на эти государственные дела, никуда они не денутся.

— Вы совершенно правы, господа, — произнесла принцесса. Она резко, со щелчком, сложила веер и поднялась с места. — Пойду проведаю Гудерана. Подам Везувии стакан воды, а то вдруг она от молитв охрипла…

И, поджав губы, дабы не поддаться соблазну нарушить этикет и высказать этой компании всё, что она о ней думает, Ангелика удалилась.

Следующей персоной, в необходимости присутствия которой усомнился Рудженти, был сам Клеорн.

— Господин Ле Пле, — повернулся он к коллеге. — Здесь присутствуют посторонние.

— Я прошу разрешения для своего помощника и доверенного лица, инспектора Клеорна, присутствовать на сегодняшнем совещании, — заявил Ле Пле. — Именно он занимается расследованием обстоятельств несчастного случая, случившегося с его величеством, и его высочество обязательно пожелает выслушать доклад инспектора.

Наследник Короны нервно дернулся, звякнул связкой регалий и выжидающе уставился на мэтрессу Далию. Та кивнула. Да, мой принц, пожелаете. Куда ж деваться…

— Этот доклад совершенно секретен, — продолжал министр Спокойствия. — Поэтому он предназначен для сообщения лишь наследнику, членам королевского семейства и первым министрам королевства. Поэтому, ваша ученость, вынужден просить вас удалиться.

— Вы что, и меня выгоняете? — удивилась Далия.

— К нашему глубочайшему сожалению, — заверил министр Золота. — Это традиция, которой мэтр Фледегран следовал последние триста сорок лет. Чтобы показать, что его магия ни в коей мере не влияет на принятые его величеством или ближайшими советниками решения, он никогда не присутствовал на официальных совещаниях. Но, — маленькие глазки Рудженти хитро блеснули, — насколько мне известно, всегда подслушивал. Мы не будем мешать вам использовать свой магический Талант, но вынуждены настаивать на вашем уходе.

К удивлению Клеорна мэтресса не стала закатывать скандал. Она вежливо согласилась, что традиция — это свято, а Таланты — наше всё, что-то шепнула Ардену и удалилась вслед за принцессой.

После того, как воспитательница удалилась, Арден неуверенным голоском пригласил господ присаживаться. Скрипнули подвигаемые кресла.

— Вас, ваше высокоблагородие, мы тоже не задерживаем, — не унимался хитрожабый Скряга.

— Чего? — возмутился Громдевур. Роскар как-то удивленно посмотрел на мужа сестры и даже перестал бренчать рыцарской цепью. — Я, между прочим, заинтересованное лицо!

— Чересчур заинтересованное, — со вздохом ответил министр Ле Пле. — Поэтому, если вам не трудно…

Громдевур удалился с шумом. Даже, кажется, бормоча проклятия. Так-так-так. Интересно.

Генерал покинул Малый Тронный Зал так быстро, что Далия, подслушивающая у дверей, не успела отскочить от распахнувшейся створки. Получив удар в лоб, мэтресса коротко взвыла.

— У вас что, даже плохонького амулета нет, чтобы подслушивать?! — возмутился Громдевур.

И это вместо извинений! Не будь Далия так рассержена, ох, она бы и закатила скандал тупому вояке!

— Есть, конечно же! В башне! А до нее идти полчаса, всё самое интересное пропустим…

— Да, за полчаса они успеют вляпаться в очередной вооруженный конфликт. А мне их потом спасай… — потер подбородок Октавио. И как-то очень придирчиво стал оценивать дверь.

— Да боги с вами! Кавладор — мирное королевство, за двести лет всего одна война, да и то — гражданская.

Громдевур несказанно удивился. Вот как? Должно быть, его профессиональная карьера складывалась в каком-то другом Кавладоре.

Госпожа алхимик поспешила исправиться.

— Ну, по официальной версии…

— Ах, официальной! Тогда да. Не буду спорить. Хорошо историкам — назвал любую ересь официально проверенным фактом, и никто возражать не смеет. Круче них только маги — те вообще обнаглели из-за своих способностей. Уверены, что их никто за руку не схватит, вот и врут всё, что на ум взбредет…