Лана Туулли - Длинные тени

Я буквально вижу их смерть. Если бы я вела себя иначе!.. Именно мои советы и забота, которые упрямая юность воспринимала как брюзжание умудренной опытом старой коряги, заставили Ранцуэльмарэ покинуть родные рощи. Именно от моего дара предвидения Ранцуэльмарэ защитила свое жилище, и исключительно по этой причине я не смогла почувствовать грозящую девочкам опасность.

Среди ночи я проснулась от накатившего кошмара: я видела, как истекала кровью Лаэнмифь, как она звала возлюбленного, не зная, что он уже мертв. Я видела, как сражался Ондари — мальчишка был абсолютно бесполезен в драке, а черный человек, который пришел в Казго-Рабо, наоборот, не смотря на возраст, действовал умело и решительно. В своем сне я видела, как он требовал что-то от Ранцуэльмарэ; девочка решила его обмануть, она указала тайник, а потом, выдернув нюртанговый нож из раны, попробовала ударить ему в спину заклинанием. Слишком сильным, слишком мощным… Я ведь предупреждала о том, что ее ожидает смерть от собственной магии, я ведь просила ее уделять больше времени тренировкам и медитациям!

Убийца был ранен; я видела это в своем сне. Однако в Казго-Рабо мне не удалось обнаружить следов крови или других свидетельств его ранения. Господин Ломас утверждал, что убийца покинул остров на лодке; Аэллиаса посетила догадка, что он мог воспользоваться телепортирующим артефактом, принадлежавшим Чумовой Четверке.

Но он был ранен, и ранен смертельно, это сомнению не подлежит.

В первые дни, когда сохранялась надежда раскрыть преступление по горячим следам, я заставила всех магов Брабанса и всех своих родичей искать высокого, худощавого человека старше среднего возраста, страдающего от тяжелых ожогов и эльфийского проклятия.

Потом в какой-то момент я поняла, что этот человек мертв, и поиски бесполезны.

Чтобы проверить, является ли моя уверенность следствием ясновидения или элементарным самообманом, я провела ритуал „Открытия завесы“.

Я увидела длинную нить, казалось, сотканную из множества теней. Она разветвлялась, соединялась корявыми узлами, и продолжалась, втягивая в себя тонкие серые волоконца. В какой-то момент тень стала многоголова, как гидра, и столь же опасна.

Тень тянулась, как оборванная паутина, не находя себе места. У нее не было дома, у нее не было цели, у нее не было ни прошлого, ни будущего, лишь пустота, которую она старалась заполнить краденым золотом.

Ощутив след заклинаний Ранцуэльмарэ, я пошла по нему. Я оказалась перед старым пыльным зеркалом, чудом сохранившимся в подвале заброшенного дома, и огромным мрачным лесом, куда это зеркало выводило. На небе сияло три луны, и их свет, золотой, серебряный и черный, дарил покой и забвение.

Некоторые вещи должны свершиться, хотим мы того или нет. Смерть, забравшая юных Ранцуэльмарэ и Лаэнмифь, есть такая же часть Природы, как жизнь моих друзей или мой собственный Дар. Черный человек, ставший орудием Судьбы, сыграл свою роль и обречен вмешиваться в жизни других разумных созданий, желает он того или же нет.

Однажды он встретит свою судьбу, давно забытую и обладающую тем, что ему не удалось заполучить, не смотря на все старания. Однажды его задушит собственная ненасытная зависть. В тот час, когда станет ясно, кто победил в споре Холода и Смерти, свет Черной луны разрушит чары тени, и ей придется уйти.

Я оставлю запись об увиденном мной во время ритуала, чтобы человек, который примется за расследование, начатое господином Ломасом, не дал обмануть себя случайным обстоятельствам, которые обычны для мага, но кажутся невероятными для лишенного магических способностей человека. Мой личный совет: чтобы найти стилет, ищите золото и пропавшие драгоценности, ибо нет предела человеческой жадности.

Мой друг Пуэргрентхгансактаклиэль передаст данное послание и отчет господина Ломаса в тот момент, когда Судьба будет готова сказать свое слово.

Написано мною, Аниэль из клана Серебряной Звезды, в 5-й день месяца Посоха года Длинногривого Льва».

— Деньги вперед! — решительно потребовала мэтресса Вайли при виде пелаверинца.

Не споря, Огги многозначительно похлопал по кошельку, выданному донной Кассандрой на расходы. Недоверчивая некромантка заставила выложить на ее рабочий стол двадцать золотых, придирчиво осмотрела гонорар, и только тогда согласилась взглянуть на требующую починки вещицу.

Небрежно передав сверток, Огги, насвистывая, принялся рассматривать обиталище волшебницы. Эх, сюда бы наведаться в отсутствие хозяйки!..

— Какой старый артефакт, — заметила Вайли, придирчиво рассматривая ожерелье. — Где фрателла его разыскал?

— Господин Раддо гордится умением сохранять конфиденциальность сделок, — важно ответил Рутфер. Ему нравилось слово «конфиденциальность» — оно напоминало уютное фырчанье кошки, поевшей сливок и теперь стряхивающей с усов тяжелые сладкие капли.

Вайли скептически поджала губы. Как же, знаем мы вас… Украли, должно быть… Она ковырнула изумруды, сотворила фантом, который бойко принялся переносить узор артефактных чар на лист пергамента, и как бы невзначай поинтересовалась:

— А что, фрателла Раддо хорошо ли себя чувствует?

— Дня не проходит, чтоб фрателла не вспоминал вашу доброту, — не моргнув глазом, соврал Огги. Вообще-то, Бонифиус действительно чуть ли не каждый день вспоминал проклявшую его мэтрессу, но вот доброта в перечне эпитетов, которыми при этом награждалась Вайли, отнюдь не встречалась. — Утром, как кроветворное снадобье выпьет, так сразу велит мне молебен за ваше здравие идти заказывать. А уж когда желчегонными да вытрезвительными травками попользуется, так каждый раз и приговаривает: спасибо Агантиру Внезапному, что надоумил ее магичество меня в живых оставить, а то сотворила бы какого вампира — пришлось бы сейчас крылья отращивать, да под крышей домов вниз головой вешаться…

У Вайли немного улучшилось настроение.

— Должно быть, жалеет, что пытался меня обмануть, волосы на голове рвет?

— Уже нет, — не стал скрывать Огги. — Половина и так вылезла, а оставшиеся он бережет. Купил зелье специальное, Луса его ему в макушку втирает, правда, помогает не очень… Так что там с камушками? У вас получится починить ожерелье?

— «Починить ожерелье», — поддразнила волшебница, — сможет любой гном. Если надо всего лишь поставить изумруд на место, отправляйся к первому же попавшемуся ювелиру, сделают за полчаса и пару золотых. А восстановить заклинание, которое этот изумруд удерживал… — Вайли, нахмурившись, снова просканировала вещицу. — Восстановить заклинание может только подлинный мастер.

— Сколько, ваше магичество? — кротко спросил Огги.