Саша Суздаль - Кот в красной шляпе

Она подошла к Па и Мо и долго объясняла им свою просьбу — проводить людей Ва-Гора до высоких западных гор.

С того самого дня, как он нашёл отца, куда и девалась у Хенка весёлая удача и лёгкий нрав. Хенк понимал — не стало отца и он должен вести свой народ, по крайней мере, пока не выберут кого-нибудь другого, на что Хенк очень надеялся. В начале Хенк на воздушной флаэсине улетел в Магнум, но оттуда было неудобно решать многие послевоенные вопросы и он, оставив в Магнуме незаменимого Увина Партера, обосновался в Гори. Тем более это было удобно, так как ему приходилось много работать со штабом фрей в Боро.

Гаркушу он забрал с собой — иначе было никак нельзя: змей, потерявший Артура Барулю, чуял в Хенке родную кровь и не отставал от него ни на шаг. Чтобы как-то нормализовать отношения, Хенк потихоньку приучал Гаркушу к самостоятельности, иногда гуляя с ним в лесу и отпуская его полетать, но тот, вероятно, боялся потерять Хенка и быстро возвращался. Не имея никого близкого, Хенк и сам привязался к Гаркуше, выражая свою любовь тем, что садясь за бумаги, писал, по очереди поглаживая одну голову змея за другой, а те пытались надуть друг друга, подсовываясь без очереди.

Так уж получилось с самого начала, что больше всего ему приходилось общаться с фреей Эстатой, к которой постепенно и перешло руководство штабом. Кто тянет, на том и едут. Но это очень помогло им координировать свои действия и, в итоге, в этом районе их стран начала постепенно налаживаться жизнь и возникла зыбкая стабильность. Граница стран проходила по реке Лее, правда, никто никогда не придерживался этих границ, и марги и фреи селились и там и тут без всякого ограничения. Поэтому Хенк и Эстата сразу решили оставить всё это, как есть.

Хенк пошёл дальше — он перенёс свою резиденцию в Боро, поэтому фреи и марги шлялись по городу, как ни в чем не бывало. Более того, сполна увидев ужасы войны, и потеряв многих своих близких, фреи и марги относились друг к другу предупредительно, стараясь, не задевать чувства друг друга. Эта фронтовое неписаное правило постепенно перешло в повседневную жизнь, и поддержка друг друга в непростые времена была не лишней. Тем более что мирная жизнь была немного парализована. Это в большей степени касалось фрей, которые потеряли своего регента, а замены никакой не было. Как раз сегодня Хенк и Эстата это обсуждали.

— А почему не, позвать Маргину? Кто-кто, а она-то смогла бы навести порядок, — спросил Хенк.

— Да я сама об этом думала, — Эстата грузно уселась на табуретку, и та заскрипела под ней, — девочек к ней хотела послать! — кивнула она на Леметрию и Чери, сидевших на подоконнике и глазевших на улицу.

— Чево? — пискнула Леметрия.

— Не «чево», а поедете, привезёте Маргину!

— Слушаюсь, фрея Эстата, — козырнула Чери, улыбаясь во весь рот.

— Дурынды вы здоровые! — улыбнулась Эстата в ответ. — Замуж бы вас надо, да вот не за кого! — добавила она, глядя с улыбкой на Хенка.

— Мы согласные! — хором заулыбались «дурынды». Хенк смутился и сказал:

— Я письмо напишу, передадите?

— Байли? Давай уж, передадим, — вздохнула Чери. Леметрия вздохнула глубже. А Чери ещё глубже. Эстата не стерпела и крикнула:

— Так, идите, собирайтесь! — и добавила вдогонку. — Перед отъездом зайдёте!

Перчик страдал. Конечно, много Розарии его немножко угнетало. А вот теперь ему хотелось Розарии хоть чуть-чуть. Он ощущал, что, вероятно, влюбился. И надо было что-то предпринять. Поэтому Перчик решил найти своего единственного друга, а там видно будет. По здравому разумению, требовалось ехать через Валу в Боро, а там уже и Страна Маргов.

Война закончилась, никто никого не искал, да и вообще, кругом была такая неразбериха, поэтому Перчик пристроился на огромную арбу с сеном до Валу, к молчаливому вознице, который не мешал мечтать. Мечтал Перчик, конечно, о Розарии. Он лежал на самом верху, на сене, любовался небом, и вспоминал счастливые часы, проведённые с Розарией, от интимных подробностей которых его, иногда, бросало в жар. Хорошо, что его никто не видел. Кроме птичек на небе. И кроме той штуковины, что летит с неба прямо на него и орёт.

В Фаэлии царил бардак. Со времени отбытия Иссидии на войну, город был оставлен на попечение фреи Януш, с которой командир был, как с листика зонтик. А потом пришло известие о гибели Иссидии. И фрея Януш боялась, что придут марги и разрушат столицу. Фрея Януш обратилась к своей соперницу фрее Филиции за поддержкой. Та пришла и сказала:

— Выпускай Маргину из тюрьмы, она всё наладит.

— Да нет её, убежала она из тюрьмы. Ещё при Иссидии.

— И где она? — спросила фрея Филиция.

— А откуда я знаю? — в сердцах воскликнула фрея Януш. — В городе фрей осталось — кот наплакал, одни старухи, как мы. Что нам делать? — с надеждой спросила она у Филиции. Та задумалась, потом сказала:

— Надо всех привлечь, старых, не старых, фрей и простых жителей, кто раньше работал в управлении.

— Я, кажется, на базаре видела стратега Вейна, — сообщила фрея Януш.

— Вот, вот, его в первую очередь! Он хоть порядок наведёт в городе!

— А где его найти?

— Откуда я знаю, — двинула плечами фрея Филиция, — поспрашиваю у людей.

А Питер Вейн в это время находился в гостиной дома доктора Фроста и беседовал с ним. Говорили о Байли.

— Джозеф, надо что-то делать с Байли.

— Питер, а что я сделаю? — развёл руками доктор Фрост. — Я рад, что она хотя бы кушать не отказывается. Если бы здесь была Маргина или Элайни, то они может быть, что-нибудь сделали.

— Война прекратилась, и Иссидия погибла, — сообщил Питер Вейн, — я думаю, что Маргина скоро появится.

— Только на неё и надежда, — присел доктор Фрост, — а Элайни, я же рассказывал, пропала или переместилась вместе с Сергеем и Хамми.

А грустная Байли сидела у окна в своей комнате на втором этаже, гладила кота Глюка и мечтала, одновремённо страшась, о встрече с Хенком, чтобы посмотреть на него одним глазком. Или двумя, если повезёт.

Вдруг она что-то почувствовала рукой. Подняв её, Байли с удивлением увидела на ней перстень с голубовато-зелёным амазонитом. «Как у Элайни», — подумала она, вспоминая о своей сестре.

Ссоры начались с самого начала. Во-первых, их посылали не одних, во-вторых, каждая хотела покомандовать. Когда они уже поднялись на флаэсину и упивались своей самостоятельностью — подошёл Хенк с высоким, худощавым, с мохнатой рыжей головой парнем, и сказал:

— Вот, знакомьтесь, марг Фогги! Он полетит с вами, — он обернулся к Фогги и представил девочек, — Фогги, это фрея Леметрия и фрея Чери!

— А письмо? — спросила, улыбаясь Леметрия, внимательно рассматривая Фогги. Чери тоже смотрела на добычу.