Андрей Белянин - Замок Белого Волка

– Он сделал это, он её вызвал… – едва ли не благоговейно прошептал Эд, вновь вытаскивая из ножен меч. – Седрик, ты слышал приказ Белого Волка?! Все к оружию, сейчас станет жарко…

Старый воин сломя голову бросился строить всех. А над полем битвы в мгновение ока собрались страшные чёрные тучи. Солнце погасло, превратившись в бледную тень, зазмеились зелёные молнии, повеяло каким-то нереальным холодом. Перепуганные кони рыцарей вставали на дыбы, сминая свою же пехоту, бароны орали на людей, но любому дураку было ясно – здесь творится что-то противоестественное. А потом – грянул взрыв! Да такой, что неслабо тряхнуло весь замок, от крыш башен до фундамента…

– Эд, ты в порядке? – Я подал ему руку, помогая подняться. Из носа северного бога текла кровь.

– Я? А-а… да, в норме. Просто не устоял на ногах.

– Голова не кружится, не мутит?

– Нет, нет. – Он слабо пресёк мои попытки придерживать его за плечи. – Я сам в состоянии держаться на ногах. Что с баронами?

– Похоже, их уже нет, – пробормотал я, из-под руки вглядываясь в почерневший горизонт. – Кто был верхами, возможно, успели уйти, а вот вся пехота…

– Увеличила армию мертвяков, – зло сплюнул Эд. – Ну скажи на милость, зачем ей это?!

– Она такой создана и вряд ли когда изменится. Годы не были к ней благосклонны…

– Подвинься, хочу посмотреть на сестричку.

Мы оба встали в полный рост, глядя, как из молний и чёрных туч с неумолимой медлительностью лепится страшная женская фигура. Скорее даже огромный скелет в драных лохмотьях плоти, на оскалившемся черепе остатки длинных седых волос, а в костлявой руке короткий серп, красный от свежей крови…

– Ну, если она твёрдо решила сражаться на их стороне, мы обречены.

– Да, – кротко согласился северный бог. – Ты уверен, что нам не пора позорно бежать?

– Мертвяки наступают! – раздалось со стен. – К оружию!

Не думаю, что люди не понимали, что их ждёт. Однако в примитивной логике Средневековья в момент неминуемой гибели у свободного человека всегда оставался выбор – молиться или рубиться. Да, немного вариантов – либо-либо, но даже это лучше, чем совсем ничего. Каждый решает для себя сам, кому что ближе. Молиться – это, как правило, выбирали только монахи, да и те далеко не всегда.

– Па-а, а чё тут у вас интересного? – так неожиданно раздалось сзади, что мы с Эдом невольно подпрыгнули на метр с места.

– Ну, тебя нет и нет, я же волнуюсь. – Моя нежно любимая дочь, в простой рубашке, джинсах и кроссовках, обняла меня, ласково похлопав по кирасе.

– Я… Ты должна была сидеть дома! Мы же договорились! Тут опасно и…

– Не ругай дитя доброе, неразумное. В том и моей вины более, чем её.

Я не сразу понял, что прямо к нам по каменной лестнице поднимается мой Капитан, а с ним ещё двенадцать молодых граничар из свежего призыва, в касках и бронежилетах, разбегаются вдоль стен, устанавливая меж зубцов тяжёлые станковые пулемёты.

Мой немой (ужасно звучит, а что делать?) вопрос был на корню заглушён боевым криком:

– За Белого Волка!

И новая волна мертвяков бросилась на замок.

На этот раз в их рядах бились и те, кто ещё недавно шёл защищать нас от общего врага. Глаза мёртвых воинов были абсолютно белыми, что их убило, не знал никто, но они словно бы спешили выслужиться перед новыми хозяевами (хотя правильнее было бы сказать, перед одной ХОЗЯЙКОЙ) и бросались в бой с яростью берсерков…

– Открыть ворота! – проорал я. – Капитан, вы могли бы и не играть со мной в такие игры…

– Не сам, не от гордыни, а токмо волей обстоятельств пригнулся пред роком судьбы! – Он поправил камуфлированный берет, похлопал меня по плечу и улыбнулся. – Веди дружину свою, боярин. За дщерью твоей пригляжу, и за крепость свою не бойся, отстоим!

– Вацлав! Поднимай крестьян на стены! Дана, поведёшь инквизиторов передовым отрядом. Отвлеките противника на себя и дайте нам пять-шесть минут на обходной манёвр.

– Хочешь прогнать её? – Дампир сдвинула брови в сторону приближающейся фигуры с косой.

– Не совсем. Я хочу убрать того, кто ею управляет.

Ну, насчёт «управления» это я, пожалуй, задвинул. Управлять богиней смерти не может никто. Но ведь по каким-то причинам она ему помогает. Так почему ему, а не нам? Время, проведённое нами вместе, позволяло надеяться… по крайней мере, мне казалось, что позволяло…

А-а, кому я вру? После того как она сама, своими руками передала мне нашу дочь, наши отношения были закончены. И если у неё будет хоть малейший шанс убить меня, я буду мёртв быстрее, чем она осознает, что сделала…

Наши кони стояли внизу, осёдланные и готовые к бою. Ребекка чуть нервничала, а Центурион вновь строил из себя героя и защитника.

– Ничего не бойся. Я рядом. Держись слева. Не выбегай вперёд. Не задирай голову. Смотри под ноги. Бей не глядя. Никого не слушай. Даже меня. Просто верь.

Белая кобылка скромно кивала, но, хотя и дрожала всем телом, было ясно, что она не отступит. Мы сели в сёдла, Эд справа от меня, Седрик слева, позади шестеро дружинников, впереди – Дана с отрядом монахов-воинов. Она только один раз обернулась ко мне, посмотрела прямо в глаза и ничего не сказала. Романтическая история о том, какой силой меня наделил этот взгляд, сколько в нём было тепла, любви и нежности, как я поклялся сохранить его в сердце до победы, и прочая менестрельская дребедень – на тот момент как-то не сочинялись. Помню лишь, что, когда открыли ворота, сверху раздался обеспокоенный голосок моей дочери:

– Пап, а кто эта страхолюдина с косой?

– Твоя мама, – еле слышно ответил я. – И не смей говорить о ней в таком тоне. Хотя иного она, пожалуй, и не заслужила…

А минутой позже мы уже были в огне битвы! Воинственные дети святой инквизиции с размаху били налево и направо тяжёлыми боевыми топорами. Дампир сеяла смерть в первых рядах, а прущие за ней монахи сумели открыть нам хоть какой-то коридор для разворота нашей маленькой конницы, и мы, разделившись на два отряда, прорубались к врагу с флангов, ритмично поднимая и опуская мечи. Мертвяки валились, как речной тростник, под нашими ударами, люди не строили иллюзий, но всерьёз намеревались унести с собой как можно больше нечисти. Я же упорно направлял коня к главной цели, к моей бывшей…

Богиня смерти лишена суеты как таковой, спешка чужда ей по природе: пока она решала, как ей поступить с пулемётным огнём на стенах, мы довольно успешно прорвались в самый центр, к палатке Некроманта. Центурион, едва не сломав себе рёбра, сбил грудью одного гролля, второго с двух сторон опрокинули Седрик с Эдом. Я спрыгнул с седла и, размахивая мечом, ворвался в палатку. Фигура в чёрном стояла на коленях, перед ней горели красные свечи, а весь помост был буквально испещрён выжженными пентаграммами и разрисован древнескандинавскими рунами.