Виктор Баженов - Дело «Тридевятый синдикат»

В беглеца полетели пустые бутылки, что заставило его удвоить усилия, но один снаряд все же ощутимо достал вора по нелепо оттопыренному заду, что вызвало бурное ликование в стане врага. Это так разозлило восточную знаменитость, что он, забыв осторожность, развернулся, дабы ринуться в атаку, но, заметив на горизонте клубы пыли, повторил разворот и включил форсаж. Он понял, что места эти не столь благословенны и живут здесь не одни только лохи. Погоню людишки ратные царя-батюшки организовали быстро, и если она окажется удачной, то ему будет мучительно больно об этом вспоминать. Обезьяны же, радостно гогоча, распотрошили последнюю корзинку, дружно чокнулись бутылками и продолжили пир. Они довольно быстро вошли в состояние, когда душа требует чего-то особенного. Лирики, например.

затянул чей-то гнусавый голос.

подхватила стая.

— Нажраться и напиться! — заржал какой-то окончательно дозревший крылатый певец и, заглушая хор нетрезвых голосов, завопил во всю глотку, приплясывая на ковре:

Сметённый крепким кулаком вожака за борт, певец вынужден был расправить крылья.

— Я тебе дам шляпу! — рявкнул предводитель, потрясая недопитой бутылкой. — Ежели ты нам ещё одну шапку накаркаешь…

Свистнувшая перед его носом стрела заставила вожака заткнуться.

— Бей их!

— Демоны!

Ратники Никиты Авдеевича настигли наконец-то караван. Как известно, одной из отличительных особенностей обезьян является их умение подражать. И если в тебя кинули стрелу… стрелами стая не располагала, зато пустых бутылок, огрызков и обглоданных костей было достаточно. Все вышеперечисленное градом посыпалось на прикрывавшихся щитами воинов.

— Не стрелять! — гаркнул воевода, увидев, что среди града обглоданных костей в воздухе замелькали золотые и серебряные безделушки. Баталии пришёл конец, как только у пришельцев из Страны Оз кончились боеприпасы. В сердцах летучие вояки попытались плеваться, но, так как слюна у них была не ядовитая, пришлось трубить отбой. По команде вожака стая вцепилась в свою единственную добычу — ковёр — и заработала крыльями.

— Однако, — удивился воевода, вертя в руках «папин» крест. Он его сразу опознал.

— Что у нас сегодня на обед? — Профессор сунул нос в котёл и резво, по-молодому отскочил, уворачиваясь от поварёшки.

— Опять пробы снимать пришёл? — уперши руки в бока, грозно спросила Марьюшка.

— А вдруг недосолила?

— Тоже мне, дегустатор нашёлся. Посуда с утра немыта! Смотри, без обеда оставлю.

— Я творческая личность. Работник умственного труда…

— Приготовились, — прошептал Бывалый с вершины пальмы.

Трус и Балбес, засевшие в кустах, тряхнули лиановыми лассо, демонстрируя свою готовность биться не на жизнь, а на смерть за место около котелка Марьи-искусницы.

— Смотри, как твои сотрудники стараются, — продолжала стыдить профессора Марьюшка, — дров натащили — на год хватит. К ужину рыбки обещали наловить.

— Поймали!!! — донёсся восторженный вопль. Двенадцать сотрудников адского НИИ волокли бьющуюся о жёлтые кирпичи тигровую акулу.

— Хорошие ребята, — вздохнула пленница, — старательные, но бестоло-о-очь…

Избушка испуганно закудахтала и всполошенно рванулась в сторону, роняя по дороге соломенную труху. На том месте, где она только что стояла, вспучились кирпичи. Это, кряхтя и чихая, выползал на свет божий демон силы. Подслеповато щурясь, он стал озираться по сторонам:

— Это Буян?

— Так точно, — отрапортовал профессор. — А вы, извиняюсь, кто? В нашем ведомстве таких не припоминаю.

— Ты меня не путай… поминаю… главное, по адресу прибыл, — проскрипел пенсионер, продолжая озираться. — А вот и остальные, — довольно засопел демон, узрев рыболовецкую команду, — все… — он зашевелил губами, медленно загибая пальцы, — …четырнадцать…

— Тринадцать, уважаемый, тринадцать, — поспешил поправить профессор, пытаясь одёрнуть лабораторный халат, от которого остались одни воспоминания. — Вы, извиняюсь, по ошибочке и объект сосчитать изволили.

— Одним больше, одним меньше… так, сейчас я на вас наеду…

Профессор попятился, а его команда, нахмурившись, двинулась вперёд, не выпуская, однако, добычу из лап. Но демон этого не заметил, так как о чем-то вспомнил и уставился на свою ладонь.

— Строго… отчёт… — Похлопав глазами, посланник Люцифера задумчиво почесал затылок и начал раздуваться. Чудище, представшее перед сотрудниками адского НИИ, чем-то напоминало Кинг Конга. Марьюшка, тихо охнув, юркнула в избушку. Следом рванула акула, волоча за собой чертей.

— Отчёт о проделанной работе!!! — проревел Кинг Конг, поглядывая на шпаргалку.

— Для кого? — отважно проблеял профессор.

Пенсионер задумался. Этого в инструкции не было.

— Вообще-то меня послал Вельзевул, — откровенно признался он, принимая прежний облик, — но отчёт для Люцифера… вечно эти сосунки что-нибудь напутают, а мы за них потом расхлёбывай! Так будет отчёт или нет? И не путайте меня больше! Чтоб коротко и ясно!

— Будет! — пискнул, выскакивая вперёд, какой-то сообразительный лаборант. — Отчёт: работа проделана!

— Молодец. — Демон облегчённо вздохнул и повернулся к профессору. — Вот, учись. Молоко на губах не обсохло, а как шпарит! Так, дальше у нас…

Пенсионер вновь уткнулся в ладонь.

— Мягко… мягонько… — Он вновь задумался. Все заинтересованно ждали. Заинтригованные коммандос синдиката, забыв про осторожность, подползли к самой границе жёлтой площади. Демон снова начал раздуваться, но теперь больше походил на надутую суставчатую резиновую игрушку на манер резинового шарика.

— Пощупай, — озабоченно попросил он профессора, — достаточно мягко?

— Вполне, — одобрил профессор, потыкав демона пальцем в живот.

— Есть ещё порох в пороховницах, — обрадовался инспектор. — Ну, раз я уже мягкий, то предлагаю работать на Вельзевула. Блага сулю всякие… согласно штатного расписания… льготы, благодарности персональные…

— Интересно, — оживился профессор, — а как далеко простирается благодарность у вашего шефа? Вы ведь у Вельзевула работаете?

— Его благодарность не имеет границ… в разумных пределах.

— Ну, это несерьёзно, нонсенс! — Профессор рубанул воздух рукой. — Вы забываете, что мы все-таки научные сотрудники. Парадоксы чуем за версту…

Однако демон его не слушал. Он продолжал изучать шпаргалку: