Александр Рудазов - Битва полчищ

До определенного момента. В Искусстве Пития их силы оказались примерно равны — ни тот ни другой не мог взять верх. Но возможности Торая на этом Искусстве практически и завершались, а вот Гелал, будучи архидемоном, умел и многое другое…

И, видя, что Торай — крепкий орешек, он перешел врукопашную. Чудовищное создание, лишь внешне похожее на человека, одним гигантским прыжком преодолело сотню шагов и вцепилось Тораю в горло. Тот саданул когтями в ответ — но удар получился куда более слабым. Гелал его почти и не заметил.

— Это не твоя война, дитя!.. — настойчиво прохрипел архидемон, давя глотку колдуна. — Оставь ее!.. Уйди и не мешай нам сделать то, что должно быть сделано!..

— Война — не моя… — согласился Торай, харкая кровью. — Но госпиталь — мой!.. И я покину его только мертвым!!!

Теперь два чудовища рвали друг друга когтями и клыками. Но если в дуэли энергетической Торай еще мог сопротивляться Гелалу, то здесь он проигрывал с треском.

Пока еще ему удавалось как-то держаться за счет накопленных резервов. Все-таки он опустошил сотни куклусов — переполненный праной, Торай заживлял получаемые раны в мгновение ока. Но эти резервы на глазах пустели.

А вот резервы архидемона… ну, теоретически они тоже не бездонны, они тоже когда-нибудь опустеют… но Торай погибнет задолго до этого. Это все равно что вычерпывать бочку на скорость, когда у одного участника чашка, а у второго — ковш.

К тому же теперь, впившись Тораю в горло, Гелал начал сосать из него жизнь уже прямым контактом. Вместе с кровью. Торай Жизнь на глазах бледнел, слабел, его движения все замедлялись…

…Пока он не упал бездыханным.

Дальше он был Гелалу уже неинтересен. Архидемон отбросил его в сторону, и к телу обрадованно ринулись куклусы и утукку. Так шакалы мчатся к объедкам, оставленным львом.

Но прежде чем они сомкнулись вокруг павшего колдуна, рядом рухнула громадная птица с багровым оперением. Она разинула тысячезубый клюв и издала душераздирающий, режущий уши вой. Куклусы закричали, катаясь по земле, утукку подались назад.

Чудовищное создание оказалось не одиноко. Откуда-то из-за спин вышагнула тощая тварь, похожая на гигантский циркуль. Кроме длиннющих ног у нее был только глаз — один-единственный, но зато огромный глаз. Он медленно кружился на тонком стебле — и всякий, кто встречался с ним взглядом, замирал и трясся, словно пораженный молнией.

А этих парализованных тут же затягивало, засасывало нечто, похожее на клубящуюся воронку из тысяч щупальцев. Там, в центре, виднелась жадно чвакающая, пульсирующая пасть, куда и отправлялись хватаемые куклусы и даже утукку.

Но хуже всех была мерзость, прокладывающая дорогу в толпе. Бесформенная серая субстанция, поглощающая все живое, точно гигантский ком кислоты. С каждым поглощенным тварь увеличивалась в размерах, катясь и катясь вперед.

А по ее следу ползла тысяченогая туша, похожая на гигантскую, размером с целый караван мамонтов, многоножку. На ее спине был установлен небольшой органчик, из которого изливалась сложная мелодия. За органчиком восседал лысый человечек в сером плаще — и на лице его играла предовольная улыбка.

— Всем приве-ет!.. — помахал ладошкой Мурок Вивисектор.

Дагон склонил голову набок, разглядывая крошечный кораблик. Людей там было совсем немного — Асанте Шторм оставил большую часть команды на берегу. Да и к чему команда поразительному «Адмиралу Кровь»? При необходимости он может бороздить моря и сам по себе, без единого матроса.

Дагон еще раз внимательно пересчитал людей на борту. Один, два, три, четыре, пять. Всего пятеро. Двое в серых плащах, одна в красном, один в белом и еще один в рваной тельняшке, прячется в трюме. Когда «Адмирал Кровь» отдавал швартовы, один из матросов решил, что повелитель Асанте удирает из этого пекла, и тайком пробрался на борт.

Сейчас он ужасно сожалел о своем решении.

Креол смотрел Дагону прямо в глаза, держа посох наперевес. Длань Мардука довольно долго перезаряжается, поэтому бить надо наверняка. Промах недопустим.

Дагона заинтересовал этот дерзкий планктон. Он всегда испытывал уважение к бесстрашным смертным. А если ты бросаешь вызов Глубоководному Владыке, будучи в триста раз его меньше, — ты воистину бесстрашен.

— Я ДАГОН! — сотряс море грохочущий голос. — Я БОГ МОРЕЙ! А КТО ТЫ, МАЛЕНЬКИЙ ГОЛОВАСТИК?

— Меня называют Креолом, — спокойно ответил маг. — Слышал обо мне?

— СЛЫШАЛ… НО… МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ТЫ УМЕР.

— Тебе не солгали. И это был уже второй раз. Начинает входить в привычку.

— ХОРОШО, ЧТО ТЫ К ЭТОМУ ПРИВЫК, — благосклонно произнес Дагон. — УМРИ В ТРЕТИЙ РАЗ.

Креол долго готовился к тому, что произойдет, но все равно не выдержал чудовищного давления, что на него обрушилось. Маг рухнул на колени, чувствуя, как развоплощается, перестает существовать! Посох выпал из ослабевших рук.

— Арра!.. — прохрипел он. — Приди, Марутукку!..

Перед Креолом сверкнула печать Третьей Эмблемы Мардука, великого защитника от темных сил. Это дало передышку, но недолгую. Марутукка — могучая Эмблема, но лишь Эмблема. А Дагон хоть и несравнимо слабее Мардука Двуглавого Топора, но полноценный бог. Минута-другая, и он снесет эту защиту.

Однако Креолу этой минуты хватило сполна. Он мгновенно вскочил на ноги, подхватил посох и резко сжал ладонь. Пилуки Лиорена Барда мгновенно взметнулись в воздух.

— Спой ему, — растянул губы в улыбке Креол. — Спой ему обо мне.

Лиорен Бард склонил голову в знак повиновения и облизнул губы, чтобы те не пересохли в самый неподходящий момент. Он ждал такой возможности всю жизнь. Многим ли музыкантам выпадает такой шанс — дать концерт божеству?

— Я назвал это Гимном Восхваления и Прославления, — кротко произнес Лиорен.

Трели пилуки пронзили воздух, преодолев шумы волн и бушующий ветер. Очень тихая и чистая мелодия, которую они обычно играли, сегодня сменилась горделивым рокотом. Даже Дагон перевел взгляд с Креола на седовласого певца.

Сочинить эти дифирамбы Лиорену Барду было очень нелегко. Он совершенно не умел работать в таком жанре. Промучившись три дня и выдав лишь несколько жалких ритмов, великий поэт обратился за помощью к тому, кто набил на этом руку.