Александр Бачило - Незаменимый вор

Граф Бруклин ждал этого момента с плохо скрываемым нетерпением. Ольга была напряжена и сосредоточена, как никогда. Казалось, ее мучили какие-то подспудные страхи и опасения, но делиться с кем-либо своими мыслями она не спешила. Что же касается Христофора, то он был в восторге от собственного плана: записать на пленку заклинание, собирающее всех ифритов в кучу, и выпустить его в эфир под видом рекламы.

– Я всегда мечтал о приложении своих, чего уж там скромничать, недюжинных способностей именно в рекламном бизнесе, – говорил он в приливе вдохновения, – только мне нечего было рекламировать. Как-то все не находилось товара, достойного продвижения на рынок.

– Так что будем продвигать? – спросил его режиссер Бочаров в четверг утром. Сдружившиеся мастера искусств беседовали в пресс-баре за чашкой кофе.

– Продвигать-то? – задумчиво переспросил Гонзо. – А эти, как их... Полиноиды.

– Полино-оиды! – Бочарик сочувственно покивал. – Нелегкое дело. Их сейчас на каждом углу продают. И потом – ужасно неудобный для съемок объект. Ты ж понимаешь? – он вдруг хихикнул и значительно посмотрел на Христофора. – Как его по телевизору-то показывать?

Христофор посмеялся вместе с ним, про себя решив больше не пытаться угадать, что такое полиноид.

– Одним словом, – продолжал Бочаров, становясь серьезным, – здесь нужен нестандартный рекламный ход. Но это будет стоить...

– Андрей Николаевич! – прервал его Гонзо. – Не мучь себя! Я знаю, сколько это будет стоить, и заплачу еще больше. Но сочинять ничего не нужно. У нас все готово – идея, сценарий, маркетинговые исследования...

– Хорошо, – легко согласился Бочарик. – Сценарий – ваш, актеры – мои. Тут уж можешь на меня положиться, подбор актеров – мой конек. Главное – найти типаж, правильно подобрать модель... Правда, это тоже будет стоить...

– Модель я уже подобрал, – снова перебил Христофор.

– Ну да, я себе представляю! – Бочарик скептически усмехнулся. – Вы, провинциалы – ребята хорошие, добрые... Только доброта у вас заменяет вкус. Если девчонка не урод, так вы уже готовы снимать ее, как модель. А модель – это профессия! Модель – это...

– Да вон она, – сказал Гонзо и помахал Ольге, только что появившейся вместе с графом в дверях пресс-бара.

Бочарик тоже поглядел в ту сторону.

– Так, – сказал он после долгой паузы, – модель у вас есть...

Ольга прошла через бар, распространяя сияние. Разговоры за столиками утихали, лица поднимались от салатов и поворачивались в ее сторону. Гонзо и сам раскрыл рот от удивления. Он понял, что княжна неслучайно вытребовала у него два часа времени и некоторую сумму из денег Кучки (так и хочется написать «из кучки денег»). Деньги пошли на дело. Христофор вдруг понял, что до сих пор совсем не знал Ольги. Он был влюблен в юную красавицу, которая по своему желанию могла превращаться в обольстительную коварную ведьму. Порой он относился к ней, как к сказочной царевне, сидящей в высоком тереме, но себя-то при этом считал Иваном-царевичем на Сером Волке. И только теперь осознал, каким самонадеянным идиотом оставался все это время. Перед ним была звезда – ослепительно прекрасная и абсолютно недоступная в своем ледяном космическом великолепии. Даже блистательный граф рядом с ней мог претендовать, в лучшем случае, на роль охранника. Скрепя сердце, Христофору пришлось выписать пропуск в Останкино и ему, во-первых, из политических соображений (чтобы он не обиделся), а во-вторых, Джек и впрямь мог пригодиться. Например, для переноски грузов.

Впервые в жизни режиссер Бочаров первым представился модели, причем сделал это стоя. В ответ Ольга осчастливила его благосклонной улыбкой.

– За видеоряд нашего ролика я теперь спокоен, – сказал Бочарик, потирая руки. – Остается звук. Кто будет читать текст? Или у вас только джингл? Я могу сделать его хором или контральто. Но это, понятно, будет стоить...

– Я сама прочитаю текст, – сказала Ольга. – Джингл не нужен. И телесуфлер не нужен, все отрепетировано. Звук запишем на петличку. Можно работать, как только будет выставлен свет...

Бочарик толкнул Христофора локтем в бок.

– Она еще и разговаривает! – ошеломленно прошептал режиссер.

По длинным останкинским коридорам, некоторые из которых были даже подземными, вновь образованная съемочная группа перешла в павильон, где обычно происходили съемки передачи «Д. С. П. – студия». По дороге Бочарик рассказывал Ольге забавные случаи из своей режиссерской практики.

– Как-то заказали мне ролик о новом средстве для мытья посуды. По правде говоря, я рекламой занимаюсь только если меня очень об этом просят. Большое искусство отнимает все силы, нужно честно сознаться. Какие уж тут тайны, между нами, профессионалами, верно? Публика постоянно требует чего-нибудь бессмертного и каждый раз – новенького. Ей ведь только подавай! Ну и понятно – масса новых проектов, предложений, заявок....

Да, так вот – средство для мытья посуды. Я поначалу хотел вежливо отказаться, то есть взял и сказал, сколько это будет стоить. Без стеснения. Не знаю, как язык повернулся... И вот, можете себе представить? Заказчик соглашается! Ну, делать нечего, стали снимать. Выгородили кухню, поставили плиту, купили новую сковороду и стали жарить на ней котлеты. Пожарили. Берем моющее средство и картинно отмываем сковороду. Какой должен быть следующий кадр? Ежу понятно – сияющая, как новенькая, сковорода. Но она не отмывается! Мы терли ее песком, наждачной бумагой – хоть бы что! Мы извели два флакона рекламируемого средства и флакон нерекламируемого – с тех пор вот уже два года эта закопченная сковорода лежит в реквизите и пахнет одеколоном...

Ольга посмеялась, одобряя рассказ и ободряя рассказчика.

– А как же ролик? – спросила она. – Досняли?

– А куда бы мы делись! – режиссер комично развел руками. – Купили вторую сковороду и досняли. Вот она – цена опыта! С тех пор я не снимаю роликов без предварительно утвержденного сценария. Исключение делаю только для вас. Но это будет стоить... кхм! То есть, я хочу сказать, вы цените?

– Мы ценим... – загадочно улыбнулась Ольга, – и ценим очень высоко...

Бочарик купался и загорал в лучах ее глаз.

– А вот и наша студия! – сказал он, распахивая перед княжной тяжелую дверь. – Жаль, что мы так быстро пришли, а то бы я еще рассказал вам, как продал мясокомбинату рекламный девиз "Свежесть, проверенная временем! "...

В павильоне наблюдалась полная готовность к съемке. На месте были и оператор, и звукооператор, и осветитель, и даже гример, чего никогда не случается в момент начала плановых съемок. Подобную дисциплинированность люди искусства способны проявлять лишь при выполнении «левого» заказа. Ольгу живо усадили на стул, прицепили к платью микрофон-петличку, поставили свет, Бочарик скомандовал «мотор», и съемка началась.