Роджер Желязны - История рыжего демона

— Мы сделали что-нибудь не так? — встрепенулась мать Иоанна.

— Похоже, что в нашей пьесе был нарушен один из этих глупых древних законов…

Мать Иоанна удивленно подняла брови:

— Но ведь древние законы, похоже, для того и существуют, чтобы их нарушать. Люди каждый день нарушают тысячи разных законов — и Вселенная от этого не переворачивается.

— Обычно нет, — согласился Аззи. — Но на этот раз, кажется, она готова перевернуться. Мне сказали, что в этом виноваты мои волшебные кони. Я ввел в пьесу слишком много волшебных коней.

— Подумаешь, волшебные кони! — сказал сэр Оливер. — Волшебные кони — это пустяки, дело житейское. Стоило поднимать из-за них такой шум! Нам нужно только продолжать пьесу, и дело уладится само собой.

— Я бы рад ее продолжить, — вздохнул печально демон, — да не могу. Сейчас каждый из вас вручит Аретино свой золотой подсвечник.

Аретино молча обошел актеров; участники действа нехотя расставались со своими драгоценными талисманами.

— А теперь нам пора убираться отсюда, да поскорее. Венеция обречена. Оставаться здесь дольше нельзя — это опасно.

— Так скоро? — разочарованно протянула мать Иоанна. — Я даже не успела навестить могилы величайших святых, поклониться святым мощам.

— Если вы не хотите, чтобы среди могил величайших святых появилась еще одна — ваша, то советую вам прислушаться к моим советам, — сказал Аззи. — Все следуйте за Аретино. Он выведет вас из города. Вы слышите меня, Аретино? Этих людей во что бы то ни стало нужно вывезти с венецианских островов.

— Легко сказать! — проворчал Аретино. — Могу обещать вам только одно: сделаю все, что в моих силах.

Поэт сложил золотые подсвечники в углу у алтаря.

— Что прикажете с ними делать дальше? — спросил он у Аззи.

Аззи уже собирался ответить, но тут кто-то робко потянул его за рукав. Обернувшись, Аззи увидел Квентина. Рядом с ним стояла Киска.

— Пожалуйста, сударь, — произнес Квентин умоляющим тоном. — Я ведь очень хорошо выучил свою речь, с которой я должен выступить в последнем акте. Мы с Киской вместе ее придумали. Она очень красивая. В стихах…

— Молодцы, — рассеянно пробормотал Аззи.

— Неужели я напрасно ее разучивал? — не унимался Квентин.

— Ну, расскажешь мне по дороге. Нам нужно выбираться отсюда. Я доставлю вас в безопасное место…

— Но ведь это совсем не одно и то же! — возразил Квентин. — Ведь мы готовили речь для торжественного выхода…

Аззи поморщился:

— Не будет никакого торжественного выхода.

У Квентина на глазах показались слезы.

— Кто-то из нас плохо себя вел? — спросил он.

— Нет, вы все вели себя хорошо.

— Значит, пьеса плохая?

— Нет! — вскричал Аззи. — Пьеса отличная! И вы блестяще справились со своими ролями — вели себя совершенно естественно, как и положено настоящим актерам.

— Но если пьеса отличная, — сказал Квентин, — и мы играли ее хорошо, то почему же все-таки нам нельзя ее доиграть?

На этот вопрос Аззи было нелегко ответить. В самом деле, почему? Аззи понимал чувства мальчика — он вдруг вспомнил себя молоденьким демоном, гордым и честолюбивым, не признающим над собой никакой власти. С тех пор, конечно, многое изменилось. Он уж не тот, что прежде. Теперь Ананке вздумалось приказать ему отменить пьесу — и он безропотно повиновался. Конечно, Ананке имеет огромный вес, и в данном случае она выступала скорее не как персона, а как могучая, всеподчиняющая сила. Это ее железная воля смутно угадывалась за всеми событиями в мире. Она незримо, но самовластно управляла Вселенной. И вот теперь она впервые открыто вмешалась в происходящие события. И кто же в результате пострадал больше всех? Аззи Элбуб.

— Это не так просто, мой мальчик, — сказал Аззи Квентину. — Ведь, доигрывая пьесу, все мы можем погибнуть.

— Что ж, умирать когда-нибудь все равно придется, — философски заметил Квентин.

Аззи посмотрел на этого мальчика, готового пожертвовать жизнью ради его пьесы, и ему стало стыдно. Неужели же он, демон достаточно высокого ранга, струсит и отменит пьесу, если даже простой смертный, еще совсем ребенок, проявляет такую смелость и силу духа?

Аззи поднял голову и расправил крылья. В глазах его зажегся дьявольский огонек.

— Хорошо, мой мальчик, — сказал Аззи. — Ты меня переубедил. Эй, вы, все! Ну-ка, разбирайте свои подсвечники! По местам, мои актеры!

— Вы все-таки решились продолжать спектакль! — обрадовался Аретино. — Благодарю вас, сударь, от всей души! Как бы я смог закончить свою пьесу, не посмотрев на живую игру актеров?

— Да, теперь вы сможете закончить свою пьесу, Аретино, — тихо сказал Аззи. — Кстати, вы позаботились о музыке для спектакля?

Музыканты заиграли веселую мелодию. С самого начала они сидели на своих местах. Аретино заплатил им втрое больше обычного за все время, пока они вместе с актерами ждали Аззи. Однако даже обычной платы хватило бы с лихвой: кто еще будет приглашать музыкантов в затопленном водой городе, где гуляет смерть?

Под нежные звуки скрипок Аззи дал знак актерам. Представление началось.

Это было великолепное, яркое зрелище, как раз в духе эпохи Возрождения. Жаль только, что зрителей было маловато — кроме Аретино, занявшего кресло во втором ряду, в зале не было ни души. Конечно, обстановка в городе не располагала к посещению музыкальных вечеров, и тем не менее отсутствие публики, тусклый свет за окном, даже дождь, барабанивший в стекла, придавали спектаклю своеобразное очарование.

По знаку Аззи актеры, серьезные и сосредоточенные, одетые в свои лучшие наряды, прошли через пустой зал и поднялись на сцену. Аззи, игравший роль церемониймейстера, представлял каждого из актеров по очереди и говорил краткую хвалебную речь в его или ее честь.

Но тут начали твориться чудеса. Занавес вдруг зашевелился сам собой. Ветер за окном завыл, застонал печально и жалобно, словно погибшая душа, попавшая в адское пекло. Запахло склепом, могильной сыростью.

— Никогда не слышал, чтобы ветер так стонал, — негромко сказал Аретино.

— Это не ветер стонет, — ответил Аззи.

— Прошу прощения?

Аззи промолчал. Он знал, что зловещий вой ветра, и запах склепа, и внезапный холодок, пробегающий по коже, и звуки чьих-то тяжелых шагов на чердаке — это знаки незримого присутствия гостя из потустороннего мира.

Теперь демону оставалось только уповать на то, что эта могучая, явно враждебная ему сила не сразу сможет его одолеть. Похоже, она с трудом прокладывала себе дорогу в подлунный мир. Хуже всего было то, что Аззи понятия не имел, кто на сей раз явился по его душу. Прямо чертовщина какая-то: на демона охотится нечто, не имеющее образа, больше всего напоминающее привидение! Однако, хотя Аззи и не знал своего нового врага в лицо, то, что ждет его потом, ему было хорошо известно: черный колодец пустоты, распад сознания, когда прочный храм логики и причинности вдруг рассыпается, словно замок из песка. Малейшее движение — и вот уже камня на камне не остается от той крепости, которую ты возводил всю свою жизнь…