Кит Лаумер - Война Ретифа (сборник)

— Джто–то плохо пакхнет! — прогрохотала фигура. Она склонилась вперед, решительно принюхалась к Мэгнану и фыркнула.

— Ужазно! — объявил Епископ, локтем отодвигая Мэгнана в сторону. — Уйди, парень! Ты заражен острой формой лишая!

— Что вы, Ваше Высокомерие, — это просто прикосновение скобки на коже за ухом.

— Пахнет как позле дешевой ночжи в веселом домике. Где Посол Хапстринкер? Волагаю, вы бриготовили много еды. Как я бонимаю, вы, земляне, оджень интерезуетесь готовкой, — Епископ подмигнул влажным розовым глазом, ткнул Мэгнана под ребра и довольно заржал.

— Уф! — сказал Мэгнан. — Ваше Высокомерие!

Епископ уже шагал к ближайшему столу, его эскорт из вооруженных стражников в шлемах тащился вслед за ним, держа руки на кривых саблях и не сводя подозрительных глаз с дипломатов.

— Я… думаю, что пробегусь немного и посмотрю, как там закуски, — проблеял Мэгнан. — Ретиф, сопровождайте Его Высокомерие и развлекайте его, пока не прибудет помощь — я имею в виду, пока не появится посол! — И он исчез.

Епископ погрузил безкостный палец в большую хрустальную чашу с сырным соусом, изучил его на расстоянии вытянутой руки, понюхал, затем, резко дернув гибким запястьем, разбрызгал соус по гофрированным рубашкам и остекленевшим улыбкам дипломатов, выстроившихся в линию для приема.

— Кто эти бездельники? громко спросил он. — Вероятно, бедные родзтвенники, оджидающие подаджек. У меня та же броблема. Вернее, у меня была та же броблема, я долджен зказать. Две недели назад был Фезтиваль замоотречжения. Я зделал самое значительное пожертвование и всех их предлоджил духам предков.

— Отказаться от родственников из религиозных соображений — это хорошая идея, — заметил Ретиф. — Это может войти в моду.

Епископ поднял блюдо изящных сэндвичей, высыпал пищу, понюхал блюдо и откусил небольшой кусочек.

— Я много слышал о ваших земных блюдах, — заметил он, шумно жуя. — Немного жесткое, но неблохое, — он откусил еще немного тонкого фарфора и предложил Ретифу.

— Кусни, — сердечно сказал он.

— Нет, спасибо, перед самым прибытием Вашего Высокомерия я подкрепился бутылкой пива, — отказался Ретиф. — Попробуйте суповые тарелки. Они считаются восторгом эпикурейцев.

Неподалеку от широких дверей террасы возникло оживление. Амбициозные мелкие клерки посольства приняли позу нетерпеливого ожидания, приготовив восторженные улыбки. Появилась приземистая фигура министра Страпхэнгера, чрезвычайного посла Земли и полномочного представителя на Хуге. На нем было короткое, но богато украшенное парчой лонги, блестящий красный кушак, который чуть ли не тащился по земле, и украшенные драгоценными камнями сандалии. Рядом с ним пыхтел его спутник, примерно такого же телосложения и так же одетый, отличавшийся только пучком ярко–оранжевых волос. В двух ярдах за ними тащился Мэгнан.

— А, посол — двойняжки? — спросил епископ, двинувшись к новоприбывшей паре.

— Нет, это миссис Страпхэнгер, — ответил Ретиф. — На месте Вашего Высокомерия я бы выбросил это блюдце — в ярости она страшна.

— А, тибичная самка, взегда озабоченная броблемами конзервации пищи, — Епископ выбросил ободок блюда за цветущий куст.

— Эй, привет, посол Стракхампер! — проревел он. — И твоя оджаровательная корова! Она зкоро бринесет бриплод, как я понимаю?

— Приплод? Как это? — Страпхэнгер озадаченно огляделся.

— Как я понимаю, ты держишь своих коров беременными? — прогрохотал Епископ. — Или, может быть, эта уже злишком зтарая. Но не важно — в звое время она, незомненно, была великой броизводительницей.

— Вот те раз! — резко бросила миссис Страпхэнгер, едва сдерживаясь.

— Кстати, — продолжал Ай–Пошш–Гуги. — Я не выношу обзуждать финансы за едой, поэтому я бредлагаю зразу же обзудить броблему зоответственного бодарка. Конеджно, я вболне готов забыть банальное недопонимание, возникшее у наз з предыдущим послом, и без уверток принять любую зумму не менее одного миллиона гредитов.

— Один миллион кредитов? — пробормотал Страпхэнгер. — Подарок?

— Конеджно, езли вы предподжли бы избежать репутации труса, то лишний миллион никогда не повредит.

— Миллион кредитов из фондов Корпуса? Но… но чего ради?

— Ай–ай, — Епископ предостерегающе погрозил осязательным органом. — Не стоит лезть во внутренние дела хуганцев!

— О, нет, ничуть, Ваше Высокомерие! Я только имел в виду… по какому случаю? Подарок. Я имею в виду.

— Зегодня вторник.

— А.

Епископ безмятежно кивнул.

— Вам повезло, джто вы не узтроили это мероприятие в среду — это день удвоенных подарков. — Он взял стакан с подноса, который держал официант, вылил содержимое на лужайку, откусил от края кусочек своими полированными металлическими зубами и стал задумчиво жевать.

— Не хватает зпеций, — прокомментировал он.

— - Мой лучший хрусталь, — задохнулась миссис Страпхэнгер. — Из самого Бруклина, а он жрет его как козел!

— Гозел? — Епископ подозрительно на нее уставился. — Не думаю, джто мне известен этот термин.

— Это… что–то… вроде гурмана, — сымпровизировал Страпхэнгер. На лбу у него блестел пот, — Известного изысканностью вкуса.

— Теперь бобоводу бензин, — продолжал Епископ. — Я не вижу нужды в боказухе. Бростая тысяджа в день в знак уважения от Корбуса вболне эойдет.

— Тысяча чего в день? — вопросил посол, демонстрируя застывшую дипломатическую улыбку, открывающую старомодные съемные зубные протезы.

— Гредитов, гонеджно. И еще есть броблема зубзидий в хуганскую бромышленность, зкажем, бядьдесят тысядж в месяц. Не беспокойтезь об их распределении, бросто выбисывайте чеки на выблату мне лиджно…

— Хуганская промышленность? Но мне дали понять, что здесь, на Хуге, нет промышленного производства.

— Поэтому мы и требуем зубзидию, — вежливо ответил Епископ.

Страпхэнгер с трудом вернул улыбку на место.

— Ваше Высокомерие, я здесь просто для того, чтобы установить дружеские отношения, чтобы ввести Хуг в поток культурной жизни Галактики…

— Что моджет быть дружезтвеннее денег? — спросил Епископ громким голосом, тоном окончательного решения.

— Что же, — уступил Страпхэнгер, — мы могли бы организовать заем…

— Прямой грант — гораздо броще, — подчеркнул Епископ.

— Конечно, это будет означать дополнительный штат сотрудников, чтобы справляться с административной нагрузкой, — с задумчивым блеском в глазах Страпхэнгер потер ладони друг о друга. — Скажем, человек двадцать пять для начала.

Епископ повернулся, когда к нему подошел хуг среднего роста, одетый в облегающую черно–серебряную одежду, пробурчал что–то ему на ухо и махнул резиновой рукой в сторону дома.