Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы

К моему удивлению, милез оказался прав: из-за поворота скоро показался бледный свет. Я поспешила вперед, но в следующее мгновение была остановлена железной рукой капрала.

— Ну что на этот раз? — укоризненно протянула я, останавливаясь.

— Мы не знаем, куда выйдем.

— И что с того? В пещере вы меня тоже останавливали. В итоге нас чуть не съели иглоносы. А если бы мы пошли спокойно, напрямик, а не скрывались, будто воры, ничего бы не случилось.

— Вы не знаете, как бы вас тогда встретил маг, — вздохнул милез. — Не стоит так спешить.

Словно в подтверждение его слов, магический шарик на миг завис без движения, а потом с тихим звоном упал на пол, потускнев и перестав светить.

— Вот видите, — с упреком сказал капрал, подбирая испортившийся подарок и пряча его в карман — вдруг пригодится. — Спешить не надо.

— А может, он нас просто вывел, поэтому и потух.

— Вот это мы сейчас и проверим. — Вытащив из-за спины клеймор, капрал осторожно направился вперед.

За поворотом нас ждал тупик. Редкие лучи света пробивались сквозь грубую каменную кладку, перекрывавшую проход, и оттуда же, снаружи, слышались непонятный шелест и всхрапывания. Иассир, не пряча клинка, приблизился к стене, опасливо заглянул в щель и, тихо выругавшись, отпрянул.

— Что там, капрал? — шепотом поинтересовалась я. Его тревога передалась и мне.

— Посмотрите сами, — зло буркнул мой спутник.

Я встала рядом с ним и прильнула к глазку: даже на цыпочки пришлось приподняться. За грубо сложенной стеной виднелась очередная пещера. Лучи света пробивались сквозь ветви, загораживающие выход, а на земле лежало, вытянувшись в струнку и смежив веки, странное существо: одна голова львиная, вторая — козья, а хвост оканчивался плоской змеиной головкой. Изредка чудовище приоткрывало рты и начинало чуть слышно бормотать. Львиный рык смешивался с козьим блеянием и змеиным шипением, и вся эта какофония гулко разносилась под сводами логова. Неприятное создание спало или делало вид, но все равно от одного взгляда на него становилось страшно.

— Кто это? — спросила я у капрала, не надеясь, впрочем, услышать ответ.

Тот сплюнул себе под ноги:

— Химера.

Я честно попыталась вспомнить, говорит ли мне что-то это слово, но в голову ничего не пришло, а потому благоразумно промолчала. Покосилась на капрала и наткнулась на его вопросительный взгляд. И чего он от меня ждет?

— Я так понимаю, — предположила я, — мне следует, как в дурном романе, заявить, что они уже все вымерли, вы мне скажете, что не все, и на этом мы успокоимся. Давайте посчитаем, что все необходимые ритуалы мы уже выполнили?

Кажется, капрал ждал чего-то иного. Но он справился со своими чувствами, какими бы они ни были, и ничего не сказал.

— Она очень опасна? — уточнила я.

— А разве по ней это не заметно?

— И что теперь делать?

Милез на миг задумался.

— Вариантов в принципе два. Можно попытаться разобрать стену и выбраться, пока она спит, но если химера проснется, придется туго. А можно просто подождать, пока она пробудится и уйдет поохотиться.

— Вариант вернуться в лабиринт вы, конечно, не рассматриваете, — хмыкнула я.

Капрал только плечами пожал:

— Фонарик Фелана уже не работает, я с трудом представляю, из чего можно сейчас здесь сделать факел, а без освещения мы не сможем пробраться.

— А может, этого магического светлячка надо просто потрусить — и он опять заработает?

— Попробуйте, — предложил полукровка. — Можете даже на него подуть.

Естественно, у меня ничего не получилось. Шарик как был мертвенно-черным, так таким и остался.

— Значит, остается ждать, — вздохнула я. — Рисковать и надеяться, что она не проснется, мне не хочется.

— Главное, чтобы она нас не учуяла, когда продерет глаза и решит отсюда уйти.

Я так и замерла. Подобная мысль мне в голову не приходила.

— А… Она способна?

— Уж будьте в этом уверены! — В голосе полукровки проскользнули нотки гордости. Можно подумать, он сам эту химеру кормил, поил, растил и дрессировал.

Вот за кого он сейчас больше беспокоится, а? За нас или за это чудовище?

— То есть…

— Надо идти сейчас, — кивнул капрал.

Кладку, перегораживающую выход, милез разбирал сам. Осторожно отодвигал крупные, ничем не скрепленные камни, стараясь ничем не стукнуть, и с тихой незлобивой руганью ловил выкатывающиеся булыжники. Судя по тому, как споро работал милез, опыт в подобных делах у него есть. Интересно: откуда?

Минут через двадцать высоко, у самого потолка, образовалось небольшое окошечко, через которое при некотором желании могли бы проползти мы оба.

Первым в логово химеры проник капрал. Спрыгнул на землю и протянул мне руки, помогая спуститься. Я, окончательно наплевав на все правила приличия, потянулась к нему, иначе бы просто не выбралась. И просто выпала из этого самого окошечка ему на руки.

Разумеется, зашумев при этом и разбудив химеру.

Если бы в данный момент поблизости оказался какой-нибудь придворный художник, он наверняка рискнул бы запечатлеть эпическую картину, несмотря на опасность быть съеденным. Итак. Собранная для нас Дуном сумка — на земле. Капрал с мечом за плечами — у полуразобранного завала. Я, растрепанная и перепуганная, — у капрала на руках.

И проснувшаяся химера, вскочившая с пола и хлещущая себя по бокам хвостом со змеиной головой.

На пол меня уронили очень чувствительно, даже не позаботившись о том, не ушибусь ли я.

Правда, сразу после этого капрал шагнул вперед и, выхватив клеймор, заслонил меня собой. Мать Рассвета…

Вскочив и выглянув из-за спины капрала, я увидела, как химера, ощерившись львиной головой, шагнула к нам. Из козьей пасти вырвался небольшой язык пламени. Еще один шаг, мягкий, скользящий… А в следующий миг она прыгнула на Иассира.

Кажется, я завизжала.

Не помню, как все происходило, но в следующее мгновение что-то оттолкнуло меня в одну сторону, капрала — в другую, а когда я, протерев глаза, наконец пригляделась, то увидела, что по полу пещеры, сцепившись в один огромный шар, катаются, рыча, блея, шипя и скуля, химера и иглонос… Тот самый, безымянный и неприрученный.

Солнечные лучи пробивались через листву. Лабиринт вывел нас в какую-то дубраву, а у самых моих ног виднелся вход в логово химеры. Чуть прикрытый корнями вывороченного дерева, сейчас он и не напоминал о том, какая опасность таилась в его глубине.

Капрал сидел, опершись спиною о молоденький дубок, и флегматично смотрел в небо: кажется, ему надо было собраться с мыслями. У моих ног лежал, положив голову мне на колени и прикрыв мощной лапой исцарапанную и обожженную морду, иглонос. Изредка страшный зверь вздыхал, поднимал на меня счастливые глаза и вновь замирал.