Александр Бережной - Палач, гном и рабыня

Шиду пожал плечами:

- Я подумаю об этом по дороге. Какое второе условие?

- Ты поможешь мне нести справедливость во имя Манящей! - провозгласила девушка. Ученик палача озадаченно на нее посмотрел:

- Но я не жрец!

- Это совершенно не важно, перед справедливостью Госпожи Ночи все равны!

- То есть любой может зарезать преступника во имя ее и получить ее благословление?

- Что?

- Ну, ты ж сказала "нести справедливость во имя Манящей". То есть карать во имя богини ночи... То есть приносить ей в жертву преступников.

Девушка смутилась и некоторое время подбирала слова:

- Нет, я имела ввиду другое. Меня, скорее всего, не допустят к поискам похитителей. И я хотела бы, что бы ты взял меня в помощницы - сам ведь будешь принимать участие, верно? - большие светло-карие глаза просящее посмотрели на Шиду.

- То есть ты хочешь отомстить. И принести их в жертву, как я и сказал...

- Нет! Но я хочу лично убедиться, что ни с одной нашей девушкой больше не случится такого, как со мной! И ты мне в этом поможешь, - девушка вдохновлено посмотрела на своего спасителя, - ведь правда?

- Возможно. Но рекомендую еще раз об этом подумать. По-моему, ты смотришь вокруг, прикрыв один глаз и заткнув одно ухо. Надеюсь, послезавтра ты еще раз обдумаешь свое желание.

- А что будет послезавтра?

Шиду пожал плечами:

- Я, в некотором смысле, тоже служу правосудию, если ты помнишь. И для меня нашлась работа. Так что совместим полезное с приятным - я буду работать, а вы - наслаждаться красотами и развлечениями столицы.

- Но тогда ведь мы не посмотрим на твою работу, - озадаченно сказала Лэйша. Она уже собралась и стояла у двери, ожидая заговорившегося Шиду.

Ученик палача снова пожал плечами:

- Казни - не самое изысканное, но зато одно из самых частых и самых популярных развлечений горожан. Правители это только поощряют - люди начинают больше ценить то, что у них есть, увидев, как страдают другие.

Ученик демона и бывшая горничная покинули компанию. Кирвашь, сидевшая на кровати, подобрала ноги и обхватила себя за плечи, словно ей стало холодно:

- Он иногда мне кажется даже более пугающим, чем его "наставник" - на последнем слове она и Одалия дружно скривились. Эскара, растиравшая в ступе какую-то остропахнущую траву, лишь пожала плечами:

- Если бы не юноша - мы бы с тобой так и остались на алтаре!

- Это да, - согласно закивала эльйфика, - и я ценю это и помню! Но как с ним разговаривать? Словно у него аура из игл, холодных и острых - только то, что надо для дела, ни капли чувств!

Эскара, наклонившаяся зачем-то к ступе, нечаянно втянула носом только что намолотый порошок и звонко чихнула:

- Не старайся обогнать ветер... И помни, что единственное животное, которое может подобраться к ежу - это землеройка.

Кирвашь озадаченно уставилась на зеленокожую девочку. Ей подумалось, что омоложение так и не вылечило старческий маразм - иногда эта старуха внутри несла совершеннейшую дичь. Раджа, оставшаяся в комнате, присела за стол и немного растерянно посмотрела на орчанку и эльфийку. Она не была уверена, как общаться с этими двумя. Но ей нужна была информация, и раз уж запрет на разговор был снят по милости хозяина, этим надо пользоваться:

- Расскажите пожалуйста, о чем вы? Я... - Одалия запнулась и с трудом выбрала самое мягкое определение своего положения, - попала в вашу компанию совсем недавно...

***

Зрелище было слишком долгим для крика и слишком кровавым для молчания. Потому толпа, заполнившая Полуденную Площадь Наказаний, неровно гудела - громче в той стороне, куда летел последний кусок казнимого. Вот уж кто вопил без всяких признаков усталости. Шиду работал, привычно отстраняясь от звуков и запахов. Раздетого Вира Добрэя удерживали на немного наклоненном назад деревянном щите веревки, крест-накрест обхватывающие корпус. Руки у этого недавно высокого худощавого мужчины были отрублены по плечи, а от ног остались два неравных обрубка бедер. Ученик палача неспешно вытащил из стоящей рядом большой жаровни с углями широкий тесак - небольшая концентрация внутренней энергии в руках позволяла не обжечь ладони, да и рукоять была обмотана полоской сырой кожи... Поднял орудие над головой, чтобы зрители лучше рассмотрели и чтобы раскаленный до красноты металл немного остыл. Так же медленно и торжественно повернулся к казнимому, отвел руку... Публичная казнь - это не только наказание преступника, но и зрелище для благопорядочных граждан. Примерившись, Шиду быстро ударил по ноге, уравнивая обрубки. Подхватил удерживаемыми в левой руке большими щипцами отрубленный кусок и поднял над головой. Тесак он оставил засевшим в щите, чтобы горячее лезвие прижгло рану и остановило кровь. Вирт заорал с новой силой. Гул толпы тоже немного усилился. Всего несколько человек на площади знали, что лицо медленно умирающего разбойника искажают не корчи боли, а гримасы сильнейшего удивления - казнимый был накачан дурманом до потери связной речи. Впрочем, только ученик палача мог в деталях рассмотреть мимику казнимого - казнь проходила в центре кольца копий, вертикально стоящих на грубо сколоченных подставках. Диаметр кольца был немногим меньше десяти шагов, а толпа стояла в некотором отдалении от поблескивающих на солнце наконечников. Шиду размахнулся и достойным жонглера броском насадил на один из них отрубленную часть тела осужденного. В той стороне раздалось несколько криков, но Шиду не обратил на них внимания - он развернулся к щиту, выдернул тесак и засунул его обратно в жаровню. Весь вчерашний день ученик палача тренировался, кидая куски мяса на вкопанные в землю колья. Хорошо еще, что на постоялом дворе нашлось достаточно свободного места. Шиду вытащил из углей другой тесак - всего их там лежало пять, купленных старшим экзекутором - и все повторилось по новой.

Мастер Каролой умолчал о том, что у осужденного уникально низкий болевой порог. Шиду не знал, каким образом человек, оглушительно орущий от выдернутого волоска, смог преуспеть на жестокой разбойничьей стезе. Было совершенно очевидно, что с такой чувствительностью Вир умрет от болевого шока в лучшем случае на середине казни. Ученику демона пришлось даже воспользоваться Камертоном, чтобы точно рассчитать дозировку - зелье должно было подействовать не раньше, чем Доброя привяжут к разделочному щиту. При этом демонская машина озадачила своего пользователя предложением провести во время казни частичный ритуал инициации Боли, мотивируя это тем, что страдания казнимого скроют все проводимые с энергией манипуляции от посторонних. Шиду смущало то, с какой легкостью Камертон отслеживает происходящие с ним события, и думал, сколько еще сюрпризов ему оставил Омега. Впрочем, на мелкие пакости наставник разменивался только в одном случае - если делал их сразу много, так что гадать было бессмысленно.