Сергей Бадей - Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет

– Я обычный бедный человек. Позвольте присоединиться к вам, благородные господа.

– Обычные да бедные люди ночью спят и по лесам не шастают! – заявил Валерка.

– Обстоятельства вынудили меня отправиться ночью в Малюхи, – торопливо заговорил старик.

– Малюхи – это в стороне, по тракту, – тихо сказала Кроули. – Что–то тут не то! Как он здесь оказался?

– Ну где Малюхи, а где ты? – сердито спросил Валерка. – Что ты нам голову морочишь?

– Меня преследует какой–то зверь! – Уже откровенная паника зазвучала в голосе человека.

– Давай сюда! – резко приказал я. – Что–то мне подсказывает, что вопросы мы сможем задать позже. Семенэль, внимательно!

Старик с суетливой торопливостью бросился к нам. Было видно, что он накануне проделал большой путь. Тяжелое дыхание и пот на лице подтверждали это.

Как только человек оказался среди нас, «Лист» тихо загудел. Я выдвинул его из ножен. Клинок светился голубым светом.

– Эге! Да у нас не единственный гость сегодня, – заговорил Сема. – Ну, этого приглашать к костру меня что–то не тянет!

Я быстро выглянул из–за камней в направлении, указанном Семеном.

Из кустов на краю поляны выдвинулась морда не очень приятного вида. Я бы даже сказал, что очень неприятного.

Я как–то видел один фильм, производства американских любителей ужастиков. Там что–то рассказывалось про гигантского крокодила. Этот монстр жрал все, что попадало в пределы досягаемости его пасти, причем не брезговал и откровенно несъедобными предметами. То, что не попадало в пределы досягаемости, он в эти пределы очень находчиво придвигал. Короче, у персонажей человеческого вида шансов выжить не было. Он их всех и схарчил. Жуткая история!

Так вот, встретившаяся нам модификация мордой очень походила на того зеленого и клыкастого. Только все остальное было не подводной, а наземной формой. Такое впечатление, что какой–то деятель, не мудрствуя лукаво, отрубил тираннозавру голову и присобачил на ее место башку крокодила. Засветились здоровенные плошки глаз и уставились на камни, за которыми мы скрывались. Слабо охнул дед.

– О, Единый! Хрыстун!

– Чем хрустит? – не понял я.

– По всей видимости, косточками неудачников, попавшимися на его пути, – процедил Семен, целясь из своего лука.

– По глазам стреляй! – посоветовал Валерка, сопя от возбуждения.

– Ты еще здесь? – удивленно повернулся я к нему. – А ну, быстро оборачивайся! Он же нас тут порвать может! Кроули, пусть дедок немного поспит! Только поспит, а не умрет!

Дроу понятливо кивнула, переместилась к старику и почти ласково коснулась его шеи. Человек расслабленно откинулся назад.

Монстр двинулся в нашу сторону.

– Эх, повеселимся! – крикнул Валерка, перепрыгивая каменюку. – Сема! Включи освещение, народ должен видеть!

– Мы и так видим, – пробурчал Онтеро, полураскрыв крылья. – Катринка, обращайся и взлетай! Не стоит тебе рисковать.

– Вот и взлетай, если тебе очень хочется, – сердито отозвалась Катрина.

Сема тем временем выщелкнул сразу два осветительных шарика. Они взвились вверх и повисли на уровне верхушек деревьев.

– Только лесной пожар не устраивай! – крикнул я Валерке.

Впрочем, уже не человеку, а дракону. Он преграждал дорогу хрыстуну.

Шары давали хорошее освещение. Не понятно только зачем? Единственный, кто не мог видеть в темноте, мирно спал. Остальные, так или иначе, в темноте видели не хуже, чем днем. Ну, может быть, чуть хуже.

Хрыстун имел зелено–бурую раскраску. Если он вытянется столбиком и замрет, то его вполне можно будет принять за ствол дерева. Только без ветвей и листьев, естественно. Нечто подобное он и изобразил, когда перед ним образовался дракон.

Но Валеру так просто провести ему не удалось. Дракон пригнулся и зарычал. Низко и угрожающе.

– Потерпи! – обратился я к своему клинку, нетерпеливо звеневшему. – Ну не твоя сегодня ночь!

Монстр, уразумев, что дракон на уловку не поддался, издал скрежещущий звук и, раскрыв свою немалую пасть, прыгнул на Валерку. Навстречу ему рванулся язык пламени из пасти выдохнувшего дракона. Скрежет перешел в рев обожженного страшилища. Валерка, приняв прыжок на грудь, отшатнулся. Он извернулся и, ухватив хрыстуна за лапу, рванул за нее в сторону. Чудовище тяжело рухнуло на землю. Метнулась пасть дракона в направлении его глотки. Дракон вцепился в горло твари с мрачным упорством. Туши сражающихся покатились по поляне, ломая молодые и не очень крепкие деревца, и сгинули в кустах, росших по краю поляны. Треск и шум стоял неимоверный. Клокочущие и хрипящие звуки раздавались из чащи. Потом все стихло.

Мы напряженно ждали – чем там все закончилось?

– Насколько я знаю, хватка у драконов смертельная, – прочистив горло, заговорил Онтеро. – Если уж Валери удалось ухватить эту зверушку за горло, то не отпустит, пока не перекусит.

В лесу что–то зашуршало, и на край поляны вышел Валерка. Он отряхивал с плеч и груди листья и хвою.

– Блин! – изрек он. – Кусается, что твоя собака! Сема, посмотри на мою ногу. Болит, зараза! Она ему в пасть попала, пока мы тут кувыркались.

Валерка уселся на траву и закатал штанину. М–да, вот уж не думал, что укушенный дракон перетащит свою рану на человеческую ипостась. На ноге Валеры кровоточила серьезная рана. Семен засуетился, подстелил чью–то одежду и уложил на нее «ранютого». Протянул над раной ладони, закрыл глаза и что–то зашептал. Кроули, прищурившись, внимательно наблюдала за пассами Семена.

Из ладоней Семы, клубясь, начала опускаться какая–то зеленоватая субстанция. Она окутывала рану и держалась на ней.

– …хасторре! – выдохнул Семен и опустил руки.

Зеленое облако в тот же миг растаяло, являя миру чистую зажившую кожу.

– Хех! – сопроводил это зрелище Онтеро.

– Напортачил ты, Семен! – вздохнул я. – Никуда твоя работа не годится!

– Это еще почему? – возмутился Сема.

– Влад, что ты несешь? – вторил ему Валерка. – Я себя отлично чувствую!

– Хотелось бы знать, чем вызваны твои слова, айранит? – спросила Кроули.

– Наверное, он что–то заметил, – проговорила Катрина, вопросительно глядя на меня.

– Шрама не осталось! – Я обвиняюще ткнул пальцем в сторону ноги Валерки. – А мужчину именно они и украшают, между прочим. Вот будет он когда–нибудь рассказывать подрастающему поколению о своих подвигах, а подтвердить–то ему будет нечем. Скажет подрастающее поколение ему: «Да врешь ты все, дед!» Был бы шрам – это другое дело!

– Это да, – покивал Онтеро, глубокомысленно теребя нижнюю губу. – Шрама–то нет. Не поверят. Да и женщины тебя, дракон, любить не будут. Ну какая любовь без шрамов?

Я услышал, как рядом похрюкивает, стараясь сдержаться, Катрина. Но Кроули и Семен юмора не просекли. Они искренне недоумевали, чем вызвана критика.