Джон Скальци - Краснорубашечники

Когда она закачивает, у нее оказывается пачка бумаги, на каждом листе которой — письмо Маргарет Дженкис или ее фотография. Это не вся жизнь Маргарет Дженкинс, но это представление жизни, которую она провела со свои мужем. Представление жизни, проведенной в любви и с любовью.

Саманта берет пачку бумаги, подходит к маленькому портативному шредеру и прогоняет через него лист за листом всю пачку.

Она выносит располосованные листки на свой крошечный задний двор, помещает их в маленькую металлическую урну, которую она тоже купила. Она утрамбовывает бумагу внутрь так, чтоб оставалось немного места, зажигает спичку и бросает ее в урну, проверив, чтобы бумага загорелась. Когда она загорается, Саманта прикрывает урну крышкой, которая позволяет проникать кислороду, не давая клочкам горящей бумаги разлетаться.

Бумага сгорает до пепла. Саманта открывает крышку и всыпает внутрь песок с пляжа из жестянки, гася еще тлеющие угли. Саманта возвращается в дом взять с кухни деревянную ложку и размешивает ей песок и золу. Через несколько минут Саманта переворачивает урну и аккуратно пересыпает смесь песка и пепла в жестянку. Закрывает ее, переносит ее в машину и едет к Санта-Монике.

Привет.

Я не знаю, как к тебе обращаться. Я не знаю, прочтешь ли ты это письмо вообще, и поверишь ли ему, если прочтешь. Но я буду писать так, будто ты прочитаешь и поверишь прочитанному. Нет никакого смысла делать это по-другому.

Благодаря тебе в моей жизни была радость. Ты не знала об этом, и не могла знать. Это не значит, что это неправда. Это правда, потому что без тебя женщина, которая была моей женой, не была бы той, кем она была, и кем она была для меня. В твоем мире ты исполняла ее роль в качестве актрисы, какое-то, я думаю, совсем короткое время — такое короткое, что, возможно, ты вообще не помнишь, что ее играла.

Но за это короткое время ты дала ей жизнь. И там, где я, она разделила эту жизнь со мной, дала мне что-то, ради чего стоит жить. Когда она перестала жить, я тоже перестал. Я перестал жить на годы.

Я хочу опять начать жить. Я знаю, что она хотела бы, чтобы я опять начал жить. Чтобы это сделать, мне нужно вернуть ее тебе. Вот она.

Хотел бы я, чтоб ты ее знала. Чтоб ты могла поговорить с ней, посмеяться вместе с ней, полюбить ее так, как любил ее я. Теперь это невозможно. Но, по крайней мере, я могу показать тебе, что она значила для меня, и как она жила со мной и как делила со мной свою жизнь.

Я не знаю тебя. Я никогда тебя не узнаю. Но я должен верить, что огромная часть той, кем была моя жена, происходит от тебя — и живет в тебе даже сейчас. Моей жены больше нет, но меня утешает знать, что есть ты. Я надеюсь, что все хорошее в ней, то, что я в ней любил, живет в тебе тоже. Я надеюсь, что в твоей жизни есть такая же любовь, какая была у нее. Мне нужно верить, что это так. Или, по крайней мере, что это может быть так.

Я мог бы сказать больше, но, думаю, лучший способ все объяснить — это просто показать. Так что вот. Вот она.

Мою жену звали Маргарет Элизабет Дженкинс. Спасибо, что подарила ее мне, за все то время, что я провел с ней. Теперь она опять твоя.

С любовью,

Адам Дженкинс.

Саманта Мартинез стоит по щиколотку в океане недалеко от пирса Санта-Моники и рассыпает останки жизни Маргарет Дженкинс по месту, где она когда-то была на свой медовый месяц. Она не спешит, между каждой горстью песка и пепла останавливаясь, чтобы вспомнить слова Маргарет, и ее жизнь, и ее любовь, вызывая их изнутри и позволяя стать частью себя — неважно, в первый раз или снова.

Закончив, она поворачивается, чтобы уйти с пляжа и замечает человека, который стоит и наблюдает за ней. Она улыбается и подходит к нему.

— Вы рассеивали прах, — скорее утверждает, чем спрашивает он.

— Да, — говорит Саманта.

— Чей? — спрашивает он.

— Сестры, — отвечает Саманта. — В некотором роде.

— В некотором роде? — переспрашивает он.

— Все запутано, — отвечает Саманта.

— Соболезную вашей утрате, — говорит он.

— Спасибо, — отвечает Саманта. — Она прожила хорошую жизнь. Я рада, что была ее частью.

— Это, наверное, самое ужасное, что можно брякнуть в такой момент, — говорит человек, — но, клянусь, я вас где-то видел.

— Вы тоже кажетесь мне знакомым, — говорит Саманта.

— Клянусь, это не заранее выученная фраза, но вы актриса? — спрашивает человек.

— Была когда-то, — отвечает Саманта.

— Вы снимались в «Хрониках „Бесстрашного“»? — спрашивает человек.

— Да, было такое дело, — отвечает Саманта.

— Вы не поверите, — говорит человек. — Но, кажется, я играл мужа вашей героини.

— Я знаю, — говорит Саманта.

— Вы помните? — спрашивает человек.

— Нет, — отвечает Саманта. — Но я знаю, как выглядит ее муж.

Человек протягивает руку.

— Я — Ник Вейнштейн, — говорит он.

— Привет, Ник, — говорит Саманта, пожимая руку. — Я — Саманта.

— Приятно познакомиться, — говорит Ник. — Я имею в виду, опять.

— Да, — говорит Саманта. — Ник, я хотела зайти перекусить. Не хотите со мной?

Теперь очередь Ника улыбаться.

— С удовольствием, — отвечает он. — Да.

Они вместе уходят с пляжа.

— Ну и совпадение, — говорит Ник через пару секунд. — Что мы вдвоем вот тут так встретились.

Саманта опять улыбается и на ходу берет Ника под руку.