Ольга Громыко - Ведьма-хранительница

Я слыхала, будто вампир, пораженный осиновым колом в сердце, мгновенно сгорает. На стене одного из древних белорских храмов есть даже закопченное пятно соответствующей формы, для наглядности обведенное желтой краской (которое, впрочем, с тем же успехом мог оставить рыцарь, чем-то не угодивший огнедышащему дракону). А может, пятно нарисовали ушлые священники в качестве рекламы для привлечения паствы. В любом случае, меч в сердце сработал иначе: сама плоть не горела, но очертания тела мало-помалу изменялись, его части плавно перетекали друг в друга, оставляя на земле «лишние» сгустки крови и ошметки одежды.

На обычную трансформацию при помощи крыльев это и близко не походило, но результат был тот же.

Белый волк с трудом поднялся на растопыренные лапы, покрутил башкой и исподлобья уставился на меня. Его заметно пошатывало, облезлая шкура туго обтягивала выпирающие ребра, из пасти капала слюна, как при последней стадии бешенства.

Вот тут-то я испугалась по-настоящему!

У него были желтые, звериные глаза без малейших признаков разума.

– Лён?

В мохнатом горле свирепо заклокотало, из-под сморщенных губ блеснули клыки, да что там – четыре кинжала и десяток ножичков поменьше, очень удобных для разделки ведьм на колбасный фарш.

– Лён!

Зверь прыгнул. Я вскинула руку, защищая горло, и волк, не раздумывая, впился чуть пониже локтя. Пронзительная, неожиданно сильная и какая-то обидная боль быстро сменилась онемением до самого плеча. Мне показалось, что он перекусил руку пополам и кисть сейчас вывалится из рукава. Не торопясь хватать и обгладывать трофей, волк с явным омерзением выплюнул забившую пасть конечность, намереваясь сначала довести дело до конца. Я едва успела отдернуть голову, зубы с лязганьем сомкнулись на воротнике, легко прокусив куртку вместе с рубашкой. Волк задумчиво пожевал кожаный ворот, капая теплой слюной мне на шею, не одобрил и попытался разжиться чем-нибудь более питательным, на всякий случай не выпуская хапнутого.

Тут моему терпению, вернее, оцепенению, пришел конец, я возмутилась и пнула волка ногой в живот. Зверь удивленно охнул и попятился, не разжимая зубов. Ворот треснул, шнуровка вылетела с мясом.

– Лён, ты рехнулся?!

«И в самом деле, что это я?» – озадаченно подумал волк. Прекратив рычать и потрошить куртку, как колбасную обертку, он бесцеремонно заглянул в разорванный ворот. Зрелище его определенно вдохновило. Возбужденно засопев и вильнув хвостом, волк попытался залезть еще глубже, щекоча грудь холодным носом, но я взвизгнула и пнула его здоровым локтем, заставив отскочить.

Он постоял передо мной, удивленный и огорченный одновременно, потом развернулся и неуверенно потрусил прочь, то и дело оглядываясь и отплевываясь. С таким обиженным видом, словно я подстроила ему какую-то пакость, например, смазала воротник жгучим перцем.

– Лён!

Может, он бы и вернулся, но тут я потеряла сознание.

Благородные девицы, склонные к частым обморокам, предусмотрительно носят с собой нюхательные соли – желательно во флакончике на груди, чтобы поднять как можно больше пикантной суматохи вокруг своего бесчувственного тела. Особенно хорошо этот метод срабатывает один на один с нерешительным воздыхателем, который, как благородный человек, после всего случившегося просто обязан жениться на симулянтке.

Мне же очень пригодился бы рыцарский шлем – лучшего средства от удара поленом по голове медицина еще не придумала.

Очнулась я связанная, в перевернутом и подвешенном состоянии, под тремя, мягко говоря, укоризненными взглядами двух давешних «вампиров» и одного незнакомого, лохматого, подкравшегося ко мне сзади. С вышеупомянутым поленом, которым он рассеянно похлопывал по ладони.

– М-мые ыэнии? – с невинным видом поинтересовалась я сквозь кляп.

Невоспитанные разбойники даже не поздоровались в ответ.

– Я поймал эту паршивку возле тела, – лохматый брезгливо ткнул меня пальцем в грудь. В знак протеста мне оставалось только качаться на переброшенной через ветку веревке и злобно сверкать глазами. – Она вытащила меч.

– Что?!

– Как?!

– Он трансформировался и удрал, – обреченно закончил разбойник.

Кажется, это известие их немного огорчило. Лучше бы они заткнули мне уши.

Колдовать со связанными руками я почти не могла. Некоторые заклинания, конечно, не требуют пассов, но мало просто сбить противника с ног, он поднимется еще более обозленным. В висках начинала пульсировать кровь. Чем дольше я провишу вниз головой, тем больше вероятность заработать кровоизлияние в мозг, а для мага это хуже смерти – полная и необратимая потеря способностей.

После долгого и красочного перечисления извращений, коим предавались мои родственники друг с другом и всевозможными предметами, разбойники наконец-то вспомнили о самом мерзком отпрыске этого гнусного семейства. Вытащив кляп и для оживления разговора сунув мне под нос широкий кривой нож, лохматый угрюмо поинтересовался.

– Ты кто такая?

– Да так, мимо проползала, – огрызнулась я, скосив глаза на нож.

– Проползала, говоришь? – задумчиво повторил бандит и без предупреждения ударил меня кулаком в живот.

Я выгнулась дугой, хватая ртом воздух. В легкие он упорно не проталкивался, застревая на полдороге. Тем временем меня быстро и профессионально обыскали. Цеховой знак заставил лохматого огорченно присвистнуть.

– Ведьма, мать ее, – не удержавшись, ругнулся он. – Пустышка, не подменишь…

Вытряхнутые из кошеля деньги немного подняли ему настроение. Тщательно пересчитав монетки, разбойник ссыпал их в карман, игнорируя завистливые взгляды подельников. Я с трудом удержалась от злорадного смешка – перед въездом в Камнедержец, славившийся уличными кражами, я зачаровала кошель, чтобы покусившиеся на него ручонки чесались не на чужое добро, а сами по себе.

Затем пришел черед документов. Лохматый бегло просмотрел бумажки, скомкал и бросил в траву.

– Леший подери, эта пигалица – бывший королевский маг!

Да, знал бы Учитель, кому мне придется предъявлять трудовой свиток…

– Когда я практиковала при дворе, – надменно заявила я, – сам король по утрам подавал мне тапочки. И если с моей головы упадет хотя бы волос, тайные службы найдут и освежуют вас заживо, а трупы отдадут Ковену Магов, для посмертных экзекуций!

– Может, тебе еще и Повелитель сапоги чистил? – оскалился разбойник, почесывая левое запястье, но нож убрал.

– Нет, штаны стирал, – поправила я, не уточняя, что стиркой Лён занимался первый и единственный раз в жизни, на спор, а штаны в итоге утопил. – Я, между прочим, еще и Верховная Догевская Ведьма, мне все вампиры в пояс кланяются, а Старейшины перед собой в дверь пропускают!