Евгения Барбуца - Про то, как вредно спасать драконов

— Отстань, извращенка! — в панике ору я, пытаюсь прорваться к окну.

— А ну остынь, свет моих очей, — шипит она.

— А что тут происходит? — нервно спрашивает Алак.

Я с тоской посмотрела на окно своей спальни. Одной створки нет, а ведь они были прибиты на гвозди, вторая, поскрипывая, косо качается на сквозняке. Оборачиваюсь. Вся команда в сборе. Эльф, схватившись за свои орты, стоит и гневно сверлит темноволосую, кареглазую красавицу, что держит меня за руки. Алак непонимающе хлопает глазами. Рэйка держит его за руку, он по-моему этого даже не заметил. Близнецы тихо ржут. Зар еще даже не проснулся, один глаз открыт, но как-то вяло. Асандер пребывает в шоке. И только Ксадар наблюдает за происходящим с раздражением.

— Познакомьтесь. Аранда. Жена Шера и мощный артефактор.

А еще совершенная мной ошибка.

— Почему ты так холодна со мной, любимая? — потерлась она щекой о мою макушку. Народ в шоке. Я в бешенстве. Моя ярость проснулась.

Сидим, завтракаем. Аранада расположилась напротив и пожирает меня взглядом. Но это не отвернет меня от еды, не дождется. Команда и драконы наблюдают за происходящим с интересом. А я пытаюсь придумать, что им сказать, что бы и они были, не сильно шокированы, и мне не пришлось лгать. Вспомнила прошлое.

Мне четырнадцать. Мерзкий возраст. Хочется не понятно чего. Прыщи на лбу. Магические завихрения в организме. Неустойчивая и абсолютно истеричная психика. Короче говоря, пубертатный период. А у меня он протекал вообще в непонятной форме. Иногда так перекрывало, что ректору приходилось запирать мою тушку в карцере, лишь бы никто не пострадал.

В этом возрасте нормальные девочки начинали постигать половую жизнь. Они шептались об этом по углам, шушукались на парах, хихикали по вечерам. Мне тоже хотелось испытать что-то новое. Но я уже знала, мужчины для меня под запретом. Мое тело отвергало любые намеки на интерес с их стороны. И тогда я подслушала разговор двух девочек, о не совсем традиционной любви. Я загорелась этой идеей. Угрозами вырвала у ректора двухнедельные каникулы для себя. Взяла Шера и рванула в единственный город, где могла получить то, что хотела.

Ригнара встретила нас приветственно. Подземный город был мне в диковинку. Новые краски, запахи, ощущения. Все это не то чтобы вскружило мне голову. Эти ощущения разбудили во мне что-то древнее, и очень жестокое. Это была я, но в тумане и круговерти новых впечатлений. В этом городе я заразилась людской болезнью под названием эмоции. Ведь раньше я с трудом испытывала нечто подобное. Появилось еще что-то кроме любопытства и инстинктов. Мдя… гормоны еще и не такое со мной сделали, но это уже другая история.

Так вот. Взяв с собой Шера, я пошла на черный рынок, одержимая идей получить желаемое. Правда я еще не до конца осознавала, что конкретно мне нужно и как этого добиться, но я любила экспериментировать. Тогда-то я ее и увидела. В клетке, полуобнаженную, красивую и еще не сломанную. Да, в ее глазах была боль и ненависть — ее предали. Да, я видела гордость и жестокость, но это скорее придавало ей еще больше очарования. Да, в ее взгляде видна была маленькая почти не заметная искра безумия, но это и привлекло меня в ней. Я была такой же. Нет. Я была гораздо хуже. За моими плечами не было опыта прожитых лет, его и сейчас-то нет, но я усиленно стараюсь наверстать упущенное, которые могли быть моим ограничителем. И искры безумия во мне полыхали костром.

У продававшей ее ведьмы я спросила, почему она избавляется от такого прекрасного товара. Проблемы с деньгами?

— Нет. Она меня больше не любит, — горько ответила мне ведьма тогда.

Шер наблюдал за происходящим с веселым интересом.

— Третьим возьмешь? — шепнул он мне на ухо.

— А не ты ли говорил, что я еще маленькая? — засмеялась я.

Мы пришли в гостиницу. Я заказала себе ванну. Рабыня и наемный убийца оставались в моем номере.

— Дозволено ли будет мне говорить, нариль? — она умна. Обучена и хитра.

— Говори, — принесли ванну.

— Почему он не уйдет? — кивок в сторону Шера. — Вы боитесь остаться со мной наедине?

Шер заржал. Поганец.

— Красавица, да я тебя охраняю. Кто знает, что моей девочке взбредет в голову? — в следующий раз, когда эта псина придет ко мне зализывать раны, отрежу ему руку и приращу обратно, без обезболивающего, и на его глазах.

— Выйди, — бросила я ему. Скинула халат. Ванна так и манила. Он вышел. А меня трясло в предвкушении.

— Твое имя? — посмотрела я на девушку. Темные волосы. Карие глаза. Красивое лицо. Шикарная фигура.

— Аранда, — хмыкнула она. Она не подчиняется. Делает вид. Усыпляет бдительность странного ребенка.

— Подойди, — я расслабилась в ванне. За свою жизнь не опасалась, специальный магический ошейник не даст ей причинить вред хозяйке. — Помой мне голову.

На ее лице не отразилась ни одна эмоция. Она принялась за работу. Краска с моих волос смылась, открывая седую шевелюру.

— Что за упырь? — услышала я сдавленный стон за своей спиной.

— Отойди, — приказала я. Я знала, что реакция будет такой, но все, же что-то меня задело. Странно. Мне ведь всегда было все равно. Отвращение и ужас. Я не знала другого.

— Нариль ведь десять — одиннадцать? — ее голос дрожал. Я ее понимала. Я действительно выгляжу как ребенок. Даже грудь еще не появилась. Маленькая, невинное личико. Она думала, что ее купил эгоистичный богатенький ребенок, что с этим ребенком будет легко справиться. Не выторговать себе свободу. Нет. Занять более выгодное положение. Захватить власть.

— Нет, мне четырнадцать, — я встала и обмоталась полотенцем. Еще раньше я промыла глаза, из-за краски они иногда краснели, не стоит ждать последствий, когда их можно предотвратить. — Подойди.

Она подошла. Не заставляя себя, с любопытством, горящим интересом, она подошла ко мне, что бы узнать. Я провела по ее щеке пальчиком. Кожа гладкая и мягкая, приятно. Сняла с нее одежду. В глаза не смотрю, не хочу пугать раньше времени. Подвожу к ванне, усаживаю во все еще горячую воду. Начинаю ее мыть. Снимаю с нее ошейник. Заметит, не заметит? Как то читала трактат о пользе массажа. Попробовала воспроизвести. Кажется, ей понравилось.

— Твоя предыдущая хозяйка была твоей любовницей? — спрашиваю не из праздного любопытства. Если она окажется нормальной, то мои планы пойдут крахом. Две неопытные девицы в этом деле вряд ли добьются желаемого.

— Да, — спокойно ответила она мне и повернула голову. Наши глаза встретились. Я ожидала увидеть ужас и отвращение. Но увидела фанатичный блеск любопытства.

— Ты ее любила? — наклоняю голову на бок.

— Да, — в ее взгляде читается: странный ребенок.

— А сейчас?

— Нет, — ее глаза говорят: странные вопросы. Но интересно. Что ты такое? Хочу получить.