Евгения Барбуца - Про то, как вредно спасать драконов

Спустилась в подземелье. Темно, не спасает даже мое зрение.

— Ванир, — позвала я.

Появился фантом. Его прозрачное тело слегка сияло в темноте, давая мне те крохи света, которых вполне хватало для дальнейшего передвижения. Согласна, нормальный маг не станет использовать призрака в качестве светляка, но мне было лень использовать магию.

— Звали, хозяйка? — поклонилась призрачная фигура.

— В какой камере пленники? — смотрю на фантома выжидающе.

Тот все понял и поплыл в нужную мне сторону. И опять переходы и повороты. Здесь довольно душно и сыро. Даже обидно. Эти эльфы меня убить пытались, а я им такие курортные условия предоставляю. Но с другой стороны, если вспомнить, что эта раса плохо переносит заточение под землей, мне становится их, почти, жаль.

Наконец мы пришли к нужной камере. Дверь распахнулась, подчиняясь призрачной силе. Войдя в душную камеру, зажгла несколько светлячков, свечения призрака было не достаточно для подробного осмотра. Ну что я могу сказать. Диль либо законченный садист, либо брал уроки у настоящего мастера пыток. На эльфах живого места не было. Порезы и ожоги, проколы и переломы. Видно сильно остроухий тогда разозлился.

Подхожу к тому эльфу, что проявил капельку мозгов. Он спал. Сон его был тревожным, веки постоянно дергались, прикованные к стене руки напряжены, уши нервно дрожат. Второй эльф выглядел не лучше. Оба остроухих распяты на каменной стене в форме звезды. Рядом стоит стол с орудиями пыток, самым безобидным из которых были розги с пятью металлическими крючками. Я отвернулась. На память тут же приходят воспоминания о подвалах Академии и моих «тренировках». Я ненавижу пытки.

Подхожу к эльфу ближе, хлопаю его по окровавленной щеке, бессознанка — это а не сон. Не помогает. Оглядываюсь. Чуть в стороне стоит ведро с водой. Подошла, пощупала. Теплая.

— Ванир, остуди водичку, — надула я губки. Есть у призраков такая особенность. Они способны заморозить любую жидкость, кроме крови. — Только не вздумай ее в лед превратить.

Фантом подчинился. Приблизился к ведру и, сунув в него призрачную руку, тут же ее выдернул. Киваю головой, отпуская призрака. Я, молча, подняла ведерко и вылила на голову измученного эльфа ледяную воду. Помогло. Его глаза распахнулись, а через некоторое время в них даже осмысленное выражение появилось.

— Привет, эльф, — улыбнулась я.

В ответ получила презрительный взгляд. Я в шоке, эти остроухие даже в таком положении умудряются выказывать свой снобизм. Интересно, где этому учат? Или с этим надо родиться?

— По правилам этикета, вы должны были для начала представиться, прежде чем меня убивать, — решила продолжить я. — Но вы этого не сделали. Наверное из-за того что нас прервали. И раз уж этикет с его правилами полетел дракону под хвост, не будет большим нарушением, если первой представлюсь я. Нариль Санашая Сареш — графиня.

Улыбаюсь и в ожидании смотрю на пленника. Его подельник пока валяется в отключке. На эльфов подземелье действует подавляюще. Это больше психологическая пытка, чем физическая. Но этот оказался крепким ушастым. Смотрит на меня с вызовом и молчит. Плохо. Любой другой на его месте уже давно бы сломался. По характеру травм я представляю какую боль он сейчас испытывает. Я почти зауважала его.

Следует логический вопрос: почему я не переключусь на второго остроухого, если первый не идет на контакт? Да потому что именно этот эльф был командиром отряда моих несостоявшихся убийц. И несомненно он знает больше чем его подчиненные. Не намного, но порой и тех крупиц информации, может хватить для правильного решения.

«Отдай его мне» я и забыла, что Таш тоже здесь.

Нет. У меня есть крайнее средство на такие случаи. Но как-то мне не хочется к ним прибегать.

— Мало того, что знаменитая эльфийская обходительность является чистейшей ложью, так вы оказывается еще и недалекие грубияны, — у пленника дернулось ухо. Продолжим. — Я пытаюсь быть вежливой даже с такими как вы. Что так и не оценено по заслугам.

— Отпусти нас, и возможно тогда мы по достоинству оценим твою доброту, — вдруг отозвался он.

— То, что вы еще живы, вполне показывает мое дружелюбное к вам отношение, — делаю шаг вперед.

— Пытками ты ничего не добьешься, — зашипел он.

— Во-первых: вас пытала не я, а ваш собственный принц. Во-вторых: в твоих же интересах ответить на мои вопросы. И, в-третьих: я умею прощать.

— Неужели ты думаешь, что если наследник от нас ничего не добился, то это сможешь ты? — он засмеялся. Нет, правда. Лично я при таких ранах только хрипеть могу, а он ничего так, держится.

— Скажи, эльф, ты хочешь жить? — наклоняю голову на бок и в упор смотрю ему в глаза. А глазки-то фанатика. Не скажет — понимаю я, еще до его ответа. А он попытался наклониться ко мне, выворачивая суставы. Не выходит. Хорошие оковы, слишком крепко держат тело.

— Я готов умереть. За меня отомстят, — он смотрит на меня зло. — За каждую пролитую каплю нашей крови ты ответишь сполна, ведьма.

Он что думает, что мне нравится находиться в этом подземелье? Или что я жить не могу без ежедневных издевательств над невинными эльфами, не люблю я их, но мараться в их крови не собираюсь, это, между прочим, чревато? Я поняла уже, что его готовили на перенесение любых пыток. Но он плохо меня знает. Сам выбрал свою участь, я лишь следую собственным принципам.

— Ванир, — позвала я.

— Хозяйка, — ледяной ветерок прошелся по камере. Проявился прозрачный силуэт. Эльф впал в шок. Он, по-моему, даже не успел понять, что только что увидел.

— Мне нужна его память, — улыбаюсь я. Пленник попытался, что-то возразить. Но голос скованный ужасом не повиновался ему. Он открыл в беззвучном крике рот, но звука не было.

А призрак верный моей воле посмотрел в глаза пленнику. Держа ушастую голову в прозрачных ладонях фантом выпивал жизнь и воспоминания эльфа. Об этой их способности я узнала в ходе эксперимента. На моих землях решила обосноваться одна лесная банда. Они слышали, будто этот замок не обитаем, и его можно легко присвоить себе. Было забавно наблюдать, то, как они крались через ворота, усиленно озираясь. Я вышла их встречать, совсем еще девчонка, мне было любопытно, что это за люди. Люди оказались лихими и злыми. Нагрубили, избили и попытались изнасиловать, извращенцы. Я расстроилась и напустила на них своих подчиненных. Попросив оставить десять человек для опытов. Потом проводя свои эксперементы, выяснила возможности призраков, и поняла, что человеческие тела довольно хрупки. Ларик, когда узнал об этом, очень разозлился, с тех пор, трупы я прячу очень тщательно. Именно тогда он и преподал мне урок о боли и жизни.

Пока я вспоминала, Ванир закончил свою работу и тихо стоял рядом. Эльф плакал кровавыми слезами. Его серая кожа окрасилась в мертвенно бледный цвет. В глазах не осталось ни капли разума.