Ольга Шевлягина - перекрёсток

— Одна очень приятная девушка подсказала нам, что вы возьметесь выполнить индивидуальный заказ для гурманов, — Скорпиус расслабленно смотрел на женщину, надеясь, что затеявшему все это Поттеру хватит ума просто стоять на улице и терпеть. — За достойное вознаграждение, конечно.

Женщина внимательно посмотрела на стоявшего перед ней подростка, в манере говорить и держаться которого сквозили аристократичность и благородство не одного поколения чистокровных волшебников. Именно такие клиенты обычно и обращались к ней с пикантными заказами, в этом не было ничего необычного, но ее смущало, что перед ней стоял всего лишь мальчишка. Хотя кто их поймет, этих чистокровных…

— О чем вы говорите, милейший? — они осторожно озиралась, видимо, пытаясь выяснить, не подслушивает ли их кто-нибудь.

— У моего отца скоро именины, и я бы хотел, чтобы в этот день на столе у него было необычное блюдо, вы же понимаете меня? — Скорпиус чуть дернул уголком губ, не сводя глаз с хозяйки.

— И кто же ваш отец, позвольте узнать…

— Я был уверен, что приватность заказа гарантирована, — мальчик даже чуть нахмурился и сделал шаг назад, как бы нечаянно тряхнув мешочком с галеонами. Глазки хозяйки тут же метнулись к руке подростка, она немного помолчала, а потом кивнула. — Замечательно…

Женщина достала из фартука свиток и перо:

— Отметьте здесь свой заказ и ознакомьтесь с прейскурантом.

Скорпиус увидел, как чистый пергамент стал заполняться буквами, когда хозяйка кафе коснулась его палочкой. Он не стал читать все, быстро нашел глазами графу «гиппогриф, в любом виде» и ценник «200 галеонов за тушу», поставил там галочку и поднял глаза.

— Предварительный взнос — 50 галеонов, — приглушенно сказала хозяйка, взглянув в свиток и снова сделав его чистым. — На необходимые затраты.

Скорпиус никак не отреагировал на слова волшебницы, хотя понимал, что ради глупого благородства гриффиндорца собирается расстаться с немалой суммой.

А, черт с ним, раз уж взялся — надо идти до конца.

— Здесь 65 галеонов, — мальчик вручил волшебнице мешочек с деньгами. — Когда будет наш заказ?

Дама убрала мешочек в ящик стойки, который тут же запечатала палочкой.

— Приходите через три дня, после десяти, когда кафе закроется.

Малфой кивнул, спокойно развернулся и пошел к выходу. Поттер тут же метнулся к нему, оглядываясь на дверь.

— Ну, как?

— Ты должен мне 60 галеонов, — бросил другу слизеринец, засовывая руки в карманы. — Я только что заплатил за то, чтобы убили гиппогрифа, и это на твоей совести…

— Ну, теперь осталось только сказать отцу. Она тебе не поведала, когда будет готово контрабандное блюдо?

— Через три дня, в десять, — Скорпиус дошел до низкого забора у одного из домов и уселся на него, ухмыляясь. — Кто бы узнал: я помогаю Гарри Поттеру вершить закон, а до этого спасал собачонку рейвенкловки от неминуемого превращения в фарш…

Джеймс сел рядом, тихо улыбаясь.

— Ты определенно еще не потерян для общества.

— Смотря для какого, — Малфой поднял глаза на друга. — Учти: я в последний раз иду на поводу у твоей долбанной мании «спаси и помоги».

Джеймс лишь широко улыбнулся.

— Какие у тебя планы на лето? — решил сменить тему слизеринец.

— Мы с родителями едем в Румынию, в гости к дяде Чарли, он там драконами занимается.

— Понятно. А мы на Лазурный берег, маме там очень нравится.

— Значит, на все лето?

— Ну, почти.

— Только не пиши мне письма каждый день, ладно? — усмехнулся Джеймс. — А то дядя Рон сойдет с ума.

— Уизли с вами едут?

— Ага.

— Счастливого лета, Поттер.

Поганое выдалось лето. И погода, какой на побережье Франции давно не видывали, и компания так себе — мама с отцом все по вечеринкам да приемам ходили, а Скорпиусу, если погода позволяла, приходилось либо на пляже заниматься ничегонеделанием, либо прогуливаться по городу, иногда в компании двух мальчиков его круга, что тоже с родителями-волшебниками отдыхали на Лазурном берегу. В общем, скукота.

Явно не хватало Поттера, как ни прискорбно это было признавать. Этот лохматый ежик придумал бы какой-нибудь очередной идиотизм, чтобы оживить мерное течение каникул. Уж быстрее бы в школу — с такой мыслью Скорпиус просыпался почти каждый день дождливого июля и прохладного августа. Если бы стояла жара, можно бы было с большей пользой провести время, но из-за погоды он почти все лето провел в доме или под навесом. Он даже однажды умудрился уехать верхом прямо в грозу, за что отец наказал его неделей взаперти. Хотя какое это наказание, когда он и так не часто покидал дом…

В общем, лето не удалось, хотя признаваться в этом никому он не собирался, пусть хоть бешеным нюхлером ему погрозят. Малфои всегда и везде прекрасно проводят время и умеют себя занять. Погода Малфоям не указ и не препятствие, а настроение — для слабаков.

Но как же здорово было вернуться домой, в родную комнату, где не было ни жарко, ни холодно, где в камине можно было сжигать ненужные бумаги, прятать под кроватью запрещенные отцом книги, бросать грязную одежду прямо на пол, зная, что появится Донг и все уберет до крика отца о том, что Скорпиус «совершенно невоспитанный и лишенный аккуратности оболтус». Это он еще Поттера не видел…

Скорпиус сбросил кроссовки, не останавливаясь, через голову стянул футболку и чуть взъерошил волосы, слипшиеся от жары, что почему-то решила нагрянуть накануне учебного года.

— Мастер Скорпиус! — в комнату буквально ввалился домовой эльф, сияя всем своим малосимпатичным лицом и хлопая ушами, будто собирался взлететь. — Вы вернулись!

— А ты надеялся, что не вернусь? — хмыкнул мальчик, глядя, как Донг тут же бросился собирать разбросанные вещи, а потом к сундуку посреди комнаты, который уже принесли другие эльфы. — Небось, все лето тут сливочное пиво распивали всем своим кланом?

Донг затряс головой, и Скорпиус подумал, что теперь-то домовик точно должен взлететь, так захлопали его уши. Эльф склонился над вещами хозяина, бережно доставая одежду из сундука.

— Вот это не трожь! — Скорпиус стремительно пересек комнату и отобрал у Донга пачку писем, перетянутых синей лентой. — Нужно сохранить для истории…

— Мастер Скорпиус, а вам еще письмо, — большие глаза эльфа смотрели за спину мальчика.

Скорпиус обернулся и с усмешкой увидел севшего на подоконник Бэга. «Белый веник» стал уже почти родным за это лето: сова приносила письма от восторженного Поттера раз в неделю, как по расписанию. Гриффиндорец рассказывал о семейных походах в горы, о драконах, о пикниках, о драконах, о третировании девчонки Уизли, опять о драконах. Если бы Скорпиус не знал Поттера, он бы подумал, что гриффиндорец целый день сидит в загоне с огнедышащими чудовищами, спасая ближайшие селенья, а заодно и весь мир от уничтожения.