Девид Вонг - Эта книга полна пауков

«Наверное, здорово иметь работу, где страх – это то, что случается с другими», - подумалось мне.

— Вы когда-нибудь боялись, доктор Теннет? – спросил я, глядя в окно.

— Конечно, но наши занятия касаются не меня…

— И кроме того, в вашем мире все имеет безобидное объяснение, да? Это всегда пчелы. Даже то, что произошло с Фрэнки. Вашим делом будет что – встать перед микрофонами и заверит все, что это все пчелы?

— Вы говорите так, словно я пытаюсь преуменьшить ваши страхи. Прошу прощения, если это так.

— Так есть ли что-то пугающее вас, доктор? Что-нибудь иррациональное?

— Конечно. Сейчас, я приведу один из самых моих постыдных примеров. Мне кажется, что я виноват и должен загладить ту историю с пчелами. Вы любите фантастику?

— Не знаю. Моя девушка любит.

— Хорошо, но вы знаете Star Trek и «поднимай нас, Скотти»? Как они телепортируют людей.

— Ага. Транспортеры.

— Вы знаете, как они работают?

— Да просто спецэффекты. Компьютерная графика или что там еще.

— Нет, я имею в виду в самой вселенной сериала. Они разбивают молекулы тела, пересылают по лучу и собирают вместе на другом конце.

— Ага.

— Вот это меня и пугает. Я не могу на это смотреть – слишком уж беспокойно.

— Не понимаю, - пожал я плечами.

— Ну, подумайте. Наши тела сделаны из нескольких типов атомов. Углерод, водород, кислород и так далее. А значит для этого транспортера нет никакого смысла разбивать все эти атомы и посылать каждый отдельный атом за много миль. Все атомы кислорода одинаковы, так что она посылает лишь схему нашего тела по лучу. А затем она собирает его в точке прибытия из ближайших атомов. Так что если на планете, куда телепортируешься, есть углерод и водород, она просто соберет тело из того, что есть под рукой, потому что результат будет тот же самый.

— Ага.

— Это больше похоже на факс, а не письмо. Только транспортер – это такой факс, который уничтожает оригинал. Настоящее тело, вместе с мозгом, испаряется. А это значит, что тот, кто появляется на другом конце – это не вы. Это точная копия, снятая машиной с человека, который уже мертв, его атомы летают внутри корабля. Только во вселенной сериала этого никто не знает.

— А вы тем временем умерли. Умерли навсегда. Все ваши воспоминания, эмоции и личность прекратили существовать прямо на этой платформе, навсегда. Жена и дети никогда не увидят вас снова. Все, что они смогут увидеть – ваша неестественная копия, появившаяся на другом конце. А поскольку технология телепортации используется повсеместно, все люди на корабле, которых вы знаете, это копии копий копий давным-давно умерших, испарившихся членов экипажа. И никто этого не понимает. Они снова и снова беззаботно заходят в транспортер, которая убивает 100 процентов тех, кто ею пользуется, но никто этого не понимает, потому что каждый раз она выплевывает совершенную копию жертвы на другом конце.

— Зачем вы рассказываете мне это? – уставился я него.

— Вы сами просили, - пожал он плечами.

Его лицо ничего не выражало. Я подумал о том азиате, обыденно исчезающим за волшебной дверью буррито и выходящем где-то еще. И в этот миг я почти задал Теннету вопрос о том, кто он, и что знает.

Не знаю. Быть может, это все равно ничего бы не изменило.

Время шло, а полиция так и не появилась ни у меня, ни в квартире Джона. Все утро я ужасно волновался о том, что я скажу, когда они появятся, но наступил полдень и я уже больше волновался о том, почему они за нами не явились за нами. Значит, все настолько вышло из-под контроля, что мы уже не входим в число их приоритетов.

После полудня я обнаружил, что стою на за стойкой, пытаясь оторвать ногтями магнитные противокражные наклейки с DVD (DVD – это такие диски для просмотра фильмов, если к тому моменту когда вы это читаете, их уже не будет). Я знаю, что уже не раз говорил о боли в глазу и плече, но хочу заметить, что укус на ноге тоже начал болеть, как сволочь.

Я мог бы сказать, что заболел, но я уже истратил все больничные за этот год и не мог брать новых до января. Я беру много больничных, большинство из которых составляют мои собственные Дни Умственного Здоровья, означающие, что я в настроении напасть на любого, кто спросит меня, о том, когда нужно возвращать диски из двухдневного проката – в среду или в четверг.

Я работал в ВидеО! Уолли пять лет, два из которых – менеджером. Я пришел сюда сразу после колледжа. Тогда я слышал, что Квентин Тарантино в момент начала своей карьеры работал в видеосалоне, и, наверное, вбил себе в голову, что буду работать и писать сценарии. Он должен был быть о полицейском из будущего с разумным огнеметом вместо руки. В девятнадцать лет это выглядело хорошим планом. Проблема в отсутствии родителей состоит в том, что некому сказать тебе, что ты выбрал путь, вымощенный весьма расплывчатыми представлениями о том, что мир должен тебе.

Люди, которые вырастили меня – не будем впутывать в это их имена – сделали все, что смогли. Хорошие люди, действительно верующие. Обращались со мной как с маленьким африканским беженцем, которого они спасли. Они знали мою историю, о том, я никогда не знал отца. Через много лет, когда у меня начались проблемы в школе и меня выгнали из-за того умершего пацана, они очень мне помогали. Они были на моей стороне все это время, а сразу после этого переехали во Флориду, намекнув, что, возможно, было бы лучше мне остаться.

Моя родная мать жила в Аризоне вместе с, думаю, дюжиной других людей в отношениях, которые можно было назвать «общежитием». Она прислала мне письмо два года назад, тридцать исписанных тетрадных листов. Я не осилил его дальше первого и пролистал до последнего предложения, которое гласило: «Надеюсь, ты запасаешься патронами, как я тебе говорили, полчища Антихриста в первую очередь захотят нас разоружить».

Я оторвал пластиковую наклейку с DVD, положил его обратно в бокс и взял новый из стопки. Вынул диск, начал отрывать наклейку. Оглядевшись, я увидел, что в магазине всего один покупатель. Парень в ковбойской шляпе, его джинсы были на нем будто нарисованы.

Телевизор, установленный в дальнем углу, был предназначен для проигрывания рекламных дисков, но я переключил его на новостной канал, выключил звук и включил субтитры. Они возвращались к стрельбе в госпитале каждые двадцать минут или около того. Ковбой в узких штанах подошел к стойке с Основным инстинктом-2 и Космической Одиссеей 2001. Как он ходил в этих джинсах? Надуваются ли они, когда он пердит?

Я взглянул на экран телевизора и увидел репортера, стоящего перед уличной баррикадой. Субтитры писали что-то о полиции, вынужденной разогнать разъяренную толпу, пытавшуюся прорвать в госпиталь повидаться со своими близкими. Ковбой дал мне свою членскую карточку и я вбил номер. Его запись гласила: