Александр Петрин - Похождения робота

— Ложитесь!

Потом любезно спрашивают:

— Может, еще?

— Хватит, — отвечаю. — Большое спасибо. На первый раз достаточно.

(Честно говоря, тяжелая это процедура!)

А супруга в женском отделении две порции вытерпела, чтоб наверстать упущенное: для престижа она хоть на что пойдет — героическая женщина!

Дубинины, когда про наши процедуры пронюхали, покоя лишились. Однако шалишь: у них еще нос не дорос, как метко выразился на своем образном народном языке наш друг вахтер.

А в чем конкретная польза этих процедур, я еще не выяснил. Сейчас определяю жену в кружок с ограниченным приемом — фигурное ныряние. Говорят, вся интеллектуальная элита нынче этим увлекается!

Первая самостоятельная операция молодого хирурга Осипова была пустяковой. Однако он, конечно, волновался.

Больной, автомеханик Половинкин, волновался еще сильнее.

— Доктор, — тоскливым голосом спрашивал он, — вы уж мне по-честному сознайтесь: шансы-то имеются?

— Пустяки! — успокаивал его Осипов. — Ваш случай для хирургии даже неинтересен: раз, два — и готово!

Но Половинкин, наслушавшийся в ожидании операции рассказов бывалых больных, не верил:

— Это все так утешают. А тут один говорил, будто у кого болезнь легкая, или сильно пожилых… тех студентам отдают… для практики…

— Чепуха! — возмущался Осипов. — Здесь и студентов не бывает. И вообще обеспечим вам, так сказать, гарантийный ремонт.

— Это хорошо, — оживлялся Половинкин. — Я ведь против студентов ничего не имею, но примите во внимание: народ они молодой, им бы поскорей отделаться да за гитару. А у меня еще теща живая. Дочка Мариночка. Квартиру кооперативную должен вот-вот…

— Да поймите: я сам буду делать!.. Под местным наркозом.

— Постарайтесь, доктор! — умолял Половинкин. — Приложите личное внимание. Я в долгу не останусь. Отблагодарю!

— Мы и так обязаны стараться. Нам за это государство платит! — сухо ответил Осипов.

— Это хорошо! — кивал Половинкин. — А большая, примерно, зарплата вам положена?

— Сто пятьдесят!

Осипов малость прибавил для внушительности, но и такая сумма вызвала у Половинкина глубокое разочарование.

— Всего-то? А как насчет этого самого… навару?

— Какого еще навару? — рассердился Осипов.

— Ну, образно говоря, калыму?

— Ни калыму, ни навару у нас нет! — И, хлопнув дверью, Осипов ушел из палаты.

В следующий свой визит он застал Половинкина ослабевшим от переживаний.

— Доктор! — допытывался Половинкин чуть слышным голосом. — Тут разговоры идут, будто у одного ножницы в животе забыли. Зашили, домой выписали, потом хватились — ножниц нет. Туда-сюда, а одна старая санитарка и говорит…

— Чушь! — перебил Осипов, но Половинкин не унимался.

— Еще слухи ходят — нитки ставят гнилые, некрепкие. Они спустя время лопаются там.

— Нитки для всех одинаковые!

— Ясно, — вздыхал Половинкин. — Конечно, за одну зарплату кому охота стараться, нитки хорошие доставать, то да се… Знаем мы этот гарантийный ремонт: тяп-ляп на скорую руку, слюнями склеил, и — привет!

Он вынул из-под подушки конверт, в котором что-то похрустывало:

— Вот, доктор, вам… Для личной заинтересованности, значит…

Принять конверт Осипов с негодованием отказался, и Половинкин окончательно пал духом.

— Что с Половинкиным творится? — недоумевала дежурная сестра. — Совсем ослаб, давление низкое, сердце бьется с перебоями… плачет! Попа зовет!.. Безнадежная, говорит, у меня болезнь: даже доктор не берется по-настоящему!

Осипов заспешил в палату.

Половинкин лежал бледный, скрестив на груди руки, курносый нос его заострился и вытянулся.

— Что с вами, Половинкин?

— Ничего не поделаешь… — всхлипнул Половинкин. — Такая уж мне судьба во цвете лет выпала… Теща — живая, а я нет… И в квартиру кооперативную не успел въехать… Я сразу понял: раз вы у меня конверт тогда не взяли, значит — положение безнадежное. Вы как добросовестный человек зря брать не пожелали. Все, амба!

«Черт с ним, возьму временно, — подумал Осипов. — А то он до операции богу душу отдаст с перепугу!»

— Давайте! — сказал он, протягивая раскрытую ладонь. — Все сделаем, будь спок! Как новенький выйдешь!

Половинкин будто по волшебству ожил, порозовел и присел на койке.

Операция прошла благополучно, и вскоре Половинкин уже ходил, выслушивая безо всякого испуга самые страшные истории про врачей и студентов.

Встретив своего больного в коридоре, Осипов протянул ему конверт:

— Получите обратно, я тогда пошутил!

Лицо Половинкина покрылось бледностью, он зашатался, прислонился к стене и спросил дрожащим колосом:

— Значит… все-таки шабаш мне?

— Почему? Наоборот — скоро выпишем!

— Ясно… — простонал Половинкин. — Это всегда так: разрежут, увидят, что безнадежно, зашьют обратно и пошлют домой, чтобы процент смертности не завышать… Я вас понимаю: как добросовестный человек вы напрасно не берете…

Половинкин побрел в палату и прилег на койку. Он сложил руки на груди, а курносый нос опять заострился и вытянулся, как у покойника. Через полчаса у него поднялась температура, упало давление, начались перебои в сердце. Напуганный Осипов применил уже испытанное средство:

— Давай, все будет в ажуре! — сказал он, протягивая ладонь.

Половинкин снова ожил и повеселел:

— Улучшение, значит, наметилось? Спасибо вам, доктор! А то испугали прямо до смерти! Главное дело: теща живая… И квартира кооперативная, опять же дочка Мариночка… Обидно!

Больше Осипов рисковать не решился.

Деньги он возвратил Половинкину через полгода по почте, когда тот уже привык быть абсолютно здоровым и окончательно поверил в свой гарантийный ремонт.

«Здравствуй, Клава! С пламенным воздушным приветом к тебе твой любящий муж Миша!

Во-первых, сообщаю, что я жив и здоров, но в данное время нахожусь в городе Железногорске неизвестной области. Кланя, ты, может быть, думаешь, что я помер или завербовался, но я на такую подлость не способен и всем своим сердцем рвусь к тебе и к нашему ненаглядному сыночку Димочке, но пока это невозможно по причине метеоусловий — так у них называется обыкновенная погода, которая бывает летная и нелетная. Летная бывает редко, а нелетная почти всегда. Благодаря такой причине, к теще с новогодними гостинцами я еще не долетел, и когда долечу — не знаю. У них оказалась низкая облачность, и нас отвезли в Курган, а оттуда — в Тюмень, где переждали туман, а когда вылетели оттуда, наступила «морось». Обо мне не беспокойся, потому что на плакатах не врут: услуги Аэрофлота действительно замечательные, хотя первое время с непривычки бывает тяжело. По всем городам возят на один и тот же билет, никакой доплаты не нужно. Кроме того, бесплатно кормят курятиной, а конфеты, которые по сорок копеек килограмм, разносят навалом, бери сколько хочешь, вроде новогодних сувениров. Я набрал нашему умнице Димочке целый карман. Мыло и полотенце тоже бесплатные, а на остановках ночуем тоже бесплатно с утюгом и телевизором. Раз даже показывали бесплатный фильм «Счастливый рейс», к сожалению, не удалось досмотреть в связи со срочным вылетом в Аральск. Плохо одно: везут не туда, куда тебе нужно, а где подходящие условия для посадки, и летчики даже сами не знают, где сядут, не говоря уж о пассажирах. Я тут подружился с одним хорошим человеком Васей Веселовым. Он летит с Анадыря в отпуск на родину, чтобы жениться, и уже больше пол-отпуска провел в дороге и потратил почти все отпускные деньги, потому что человек молодой и любит пожить с шиком. В Улан-Удэ он потерял дубленку, в Чите проиграл в карты свой японский свитер с бесчисленными молниями и застежками, в Барнауле подарил одной женщине свои японские говорящие часы… Он меня уверял, что бывают случаи, когда самолеты залетают даже в Африку, но я думаю — смеется, все ж таки далеко и заграница, и еще неизвестно, какие там метеоусловия, может быть, похуже наших. А у нас в данный момент условия из рук вон плохие, не знаю, что и делать… Хотя, благодаря услугам Аэрофлота, побывал во многих городах, будет потом о чем рассказать. В Аральске показывали старинную крепость, состоящую из развалин, наподобие как строительство клуба у нас на селе. В Щучанске возили в зверинец на показ зверья, и есть там дикая корова, называемая индейский буйвол, до того похожа на нашу Зорьку, что мне до слез стало больно, как вы там без меня мучаетесь и достанете ли еще сена, в случае чего обратитесь к Вите Говорухину, он поможет… В Железногорске мы очутились из-за метеоусловий, а находимся по техническим причинам. Сколько здесь проживем, не знаю, а Вася Веселов еще вчера сговорился с одним местным колхозником и уехал к нему в деревню помогать резать поросенка. И пришла мне такая мысль: в следующий раз опять воспользуемся услугами Аэрофлота и полетим уже всей семьей, потратимся только на билеты до ближайшего аэропорта, зато везде побываем, увидим массу городов, а когда приземлимся в каком-нибудь крупном центре, Москве или Ленинграде, то на сэкономленные средства сделаем покупки разного ширпотреба… Письмо прерываю, потому что объявился Вася Веселов. Оказывается, в той деревне, где резали поросенка, он еще и женился и зовет меня в один присест отпраздновать и свадьбу, и Новый год. Выходит, благодаря услугам Аэрофлота человек нашел свою судьбу, хотя его крепко побили деревенские парни. Сейчас пойдем наводить справки насчет багажа, который по ошибке улетел не то в Харьков, не то в Хабаровск. Еще тут нас снимали на фотокарточку, которую посылаю со стихами: