Вячеслав Шалыгин - Огонь, водка и медные... трупы

— Нет, тут разобраться надо, — возразил верховный бастманчский судья. — Вот, к примеру, Професор… Ты «ВАПы» на федералов настраивал?

— Я, — угрюмо кивнул горбун. — Всю ночь сидел.

— Вот! Всю ночь… — Мордаев многозначительно поднял палец. — А ты, жиртрест, отказался с Массой в боевой поход идти?

— Отказался, — бледнея, пробормотал Курдюк.

— Заговор! — вывел Авторитет. — Заговор и предательство.

— Шлепнуть, — предложил Отстоев.

— Надо корни заговора откопать, — снова возразил Мордаев. — Ведь кто-то за ними должен стоять. Если федералы нас обули, это одно. Если Злюха скурвился…

— Падла! — вставил президент.

— Это другое, — продолжил Авторитет. — А еще может оказаться, что это внутренний заговор. Я вам уже докладывал, что кое-кто давно по углам шепчется…

— Это ты про Кондомова с Оборзеевым?

— И не только…

— Ну ладно, разбирайся. — Президент Отстоев махнул рукой. — Только этих потом все равно шлепни. Раз уж у меня вырвалось… Не могу же я слова на ветер бросать.

— Будет сделано.

— Тут у нас все? — Президент нетерпеливо взглянул на часы. — Тогда поехали обедать. Жена сегодня поросенка с хреном в конопляном соусе приготовила. Остынет же…

— Всех пока в темную, — распорядился Мордаев. — Вечером приеду, побеседуем…

— Получил медаль за верность? — издевательски шепнул Професору капитан. Их заперли в сырой холодной камере с крошечным, меньше ладони, окошечком. Курдюк сразу повалился на ворох соломы и принялся жалобно стонать, а Безногий и горбун сели, опираясь о стену, ближе к бронированной двери.

— Ничего, Мордаев разберется, — прошипел горбун.

— А что толку? — Зигфрид усмехнулся. — Гальюн ваш ясно сказал — шлепнуть! Или ты думаешь, что Мордаев плюнет на авторитет президента из-за какого-то Професора?

— Президент в законе, — угрюмо согласился горбун, — на него плевать нельзя.

— Ну вот! Крышка тебе, Професор. Большая медная крышка.

— А тебе?

— А мне все одно ничего не светило. Я уже свыкся.

— Нельзя с этим свыкнуться, — засомневался горбун.

— О-о! За что?! — в голос застонал Курдюк.

— Заглохни, пингвин! — Професор не поленился привстать и пнуть толстяка в ляжку. — Так ты что, капитан, все-таки на федералов работаешь?

— На себя… и на Якова я работаю, — Зигфрид вздохнул. — Работал то есть. А если честно, не помню я ничего, Професор, пустота в башке, как будто половину мозгов из нее откачали.

— И давно это у тебя?

— Со Смердяево. Начиная с погрузки, все хорошо помню, а что до этого было — отрывками…

— Может, тебя злюхинские менеджеры не сразу уговорили с Яковом «помириться»? Может, перед этим слегка бока помяли да по башне отоварили?

— Может, — Зигфрид помотал головой. — Не помню.

— Дрянь дело, — решил горбун. — Думал, может, хотя бы федералы за тобой прилетят на выручку… Да нас заодно вытащат. Но раз память отшиблена, значит, ты действительно в злюхинской обработке побывал. Федералы так своих агентов не готовят. Видать, не судьба нам на халяву спастись.

— Оставь надежду, всяк сюда влетевший, — невесело усмехнулся капитан.

— За что?! — продолжал ныть Курдюк. — Я не винова-ат…

— Придется думать самим, — пробормотал Професор.

— О чем? — меланхолично спросил Зигфрид.

— Как смотаться.

— Отсюда? — капитан с сомнением оглянулся по сторонам.

— А что — отсюда? — Горбун зло оскалился. — Я двадцать крытых разменял, прежде чем на Бастурман попасть. Десять федеральных, семь гундешманских и даже три суперманоидных. Нигде долго не задерживался. Побеги — мой конек.

— Професор, — уважительно сказал капитан. — Только сейчас другая ситуация. Времени на подготовку маловато.

— Главное — идея, а подготовка… Она бывает и не нужна. В этих подвалах я каждый закуток знаю. Только за дверь выйти.

Он похлопал по бронированной двери. Она была такой толстой, что не отозвалась на его хлопки даже легким гулом.

— Идея? — Зигфрид почесал макушку. — Проще простого!

Он наклонился к Курдюку и свинтил с его жирного пальца увесистую печатку. Толстяк возмущенно захлопал глазами, но наткнулся на холодный взгляд Професора и от возражений воздержался.

Капитан напялил перстень на средний палец и постучал в броню. На этот раз звук получился звонким и хорошо слышным всему подвалу. Однако реакция у охранников была замедленной, и откликнулись они не сразу.

— Чего ломишься? — наконец раздался ленивый голос. — Если в сортир захотел, можешь сразу в штаны гадить. Выводить не положено.

— Я прошу у вас минуточку внимания, — бодро крикнул Зигфрид. — Я представитель марсианской компании! Наша фирма проводит презентацию своих товаров! Четыре прекрасных набора полезнейших хозяйственных принадлежностей вы можете получить совершенно бесплатно! Оплачиваются только расходы по доставке!

— Ты чего, ошизел? — удивился охранник. — Какая, на фиг, компания, какие товары?

— Позвольте мне войти, и я покажу вам замечательнейший карманный пылесос для чистки компьютерных ковриков! А также набор сменных отверточных головок, комплект граненой посуды из настоящего венецианского стекла, а также — жемчужину нашей презентации! Новинкау! — коллекцию настоящих французских коньяков! Целых четыре бутылочки по двадцать пять миллилитров!

— По двадцать пять литров? Четыре? — засомневался страж.

— Я представитель марсианской компании! — снова завелся Зигфрид. — Наша фирма проводит презентацию! Позвольте мне войти, и я покажу вам набор замечательнейших принадлежностей…

— Куда войти-то? — совсем растерялся стражник. — Ты же и так в крытой.

— Позвольте же войти, здесь, на улице, очень сильно дует! И я совершенно бесплатно вручу вам жемчужину нашей презентации! Новинку! Коллекцию настоящих…

— Какая улица?! — взревел охранник.

— …Французских коньяков! Целых четыре бутылочки по двадцать пять миллилитров!

— Ну, ур-род, падла, коммерсант хренов, конец тебе!

Разъяренный страж распахнул бронедверь и тут же получил в зубы от Зигфрида и между ног от Професора. Натиск заключенных был настолько дружным и неожиданным, что воин не успел ни защититься, ни отскочить. Он мешком рухнул на пол, а пленники перепрыгнули через его корчащееся тело и бросились бежать. Воодушевившийся Курдюк пересек порог камеры на четвереньках, но, миновав поверженного охранника, нашел в себе мужество встать на ноги и продолжить бегство уже по-человечески. Насчет того, что знает подвал, как свои пять пальцев, Професор не врал. Буквально через десять шагов перед беглецами раскрылась потайная дверца, и они нырнули в тесный подземный ход.

Тоннель был коротким, но выводил прямо на летное поле запасного космодрома. Зигфрид сначала не поверил глазам, но раздумывать над очередным подарком судьбы было некогда. Он отряхнул с комбинезона налипшую паутину и, пригибаясь, побежал следом за Професором к своему КР-5. Видимо, тревогу в темнице еще не объявили, и вокруг «ЗУБа» никакой подозрительной суеты пока не наблюдалось.