Лана Туулли - Алхимические хроники

— Что ты знаешь о ее высочестве Ангелике? — с пристрастием спросила Далия у Лотринаэна. — Ты ведь с ней знаком, верно?

Маг-полуэльф отвлекся от поглощения обеда, нервно передернул плечами:

— С чего ты взяла, что я знаю принцессу? в Королевском Дворце своих магов хватает, да и что мне там делать? А в нашем чудесатом Министерстве я редко ее вижу. Что может быть мне известно? Да то же, что и всем… За исключением королевского происхождения — обыкновенная неустроенная в жизни старая дева… Ой, — спохватился маг и торопливо прикрыл рот ладонью. — Я не то хотел сказать.

— Да ладно уж. И так всё понятно… — задумавшись, Далия постучала пальцами по столу.

Каждое королевство и каждая эпоха жаждут своих героев. Может быть, где-то далеко, в других мирах, героями становятся те, кто спасает Вселенную или некоторую ее остаточную часть; может быть, где-то ценят и поклоняются великим Воинам, падают ниц пред мудрыми Правителями, опять же, Могущественным Магом, как утверждают специалисты, тоже не плохо оказаться…

Мирное, тихое и законопослушное (в последнее царствование) королевство Кавладор славилось своим умением создавать героев буквально из любого подходящего объекта. Был бы случай.

А уж если кому-то повезло родиться в семье монарха, случай обеспечивался сам собой.

Особенно везло на увеличение собственной героичности в глазах подданных тем членам королевской семьи, которые переживали свои любовные терзания в присутствии широкой публики. В конце концов, должны же быть чем-то заполнены страницы «Талерин сегодня»?

С королем Гудераном у народа случился, называя вещи своими именами, облом. Шестнадцать лет назад Гудеран — тогда еще не король, а скромный двадцатилетний принц, тихий сын громогласного Лорада Восьмого, влюбился в прекрасную дочь придворного мага короля Иберры, несравненную Везувию, буквально с первого взгляда. «Ах!» — вдохновенно вздрогнули от восторга оба королевства. Кое-кто уже предвкушал бурные страсти в иберрском стиле; заключали пари, сам Гудеран будет исполнять серенады под балконом возлюбленной, или к профессионалам Талеринской Оперы обратится; говорят, сам мэтр Аэлифарра, заботясь о счастье дочери, конкретно поговорил с каждым красавцем, имевшим планы повздорить с кавладорским принцем — о вечности, которую упомянутые воздыхатели, может быть, хотят провести в ближайшем пруду, квакая на луну… И только-только полетели послания из Аль-Миридо в Талерин, с рассказами и предположениями, кто может стать «третьим» или «третьей» для самой горячей лав-стори последних двадцати лет…

Облом, вот что это такое было. Натуральный облом.

Пока послания отправлялись, Гудеран и Везувия успели пожениться, тихо, скромно, с согласия родителей жениха и венценосных родственников невесты (супруга придворного мага приходилась младшей дочерью дону Рожеру, брату короля Луиса). И сплетникам оставалось довольствоваться описанием наряда невесты, да сетовать, что не пригласили дворянство двух стран поучаствовать в свадебном пире. Ну, на худой конец, можно, конечно, счесть скорую свадьбу достаточным поводом для будущих сплетен , если, конечно, ну, вы понимаете — жаркие иберрские ночи, пылкая Везувия, и наш Гудеран парень не промах, ну вы же понимаете …

И тут облом. Первенец счастливых влюбленных, принцесса Анна родилась только два года спустя.

К тому времени в Талерине случились другие события, и королевское семейство оставили в покое. И без того поводов для сплетен хватало.

(В частности, очень печальные события произошли в благородном семействе правящей династии Иберры. В возрасте восьмидесяти одного года скончался король Луис, старший сын покойного короля Хуана Четвертого — дон Луис тяжело переживал безвременную кончину своего младшего брата, дона Рожера, укушенного скорпионом, трехголовой змеей, буренавской гадюкой и пышноголовым шершнем одновременно (братья поспорили, укус какого создания окажется самым ядовитым). На престол взошел сын дона Рожера, племянник бездетного дона Луиса — дон Хуан, коронованный под пятым номером. Хуан V так давно и страстно жаждал Короны, так предвкушал свое царствование, так радовался… конечно же, глубоко в душе его новоиспеченное величество скорбило о смерти отца и дяди — и на праздновании коронации, совмещенном с поминками, приказало не экономить. На двадцать второй день празднования коронации королю Хуану потребовалась медицинская помощь, а еще месяц спустя был коронован сын дона Хуана, Фабиан — убежденный трезвенник, потому что однажды утром он почему-то решил, что обладает врожденной язвой желудка.)

Но Вселенная не стояла на месте, она бешено вращалась вокруг своей гипотетически предполагаемой оси, и однажды настал черед младших детей Лорада Восьмого — принцессы Ангелики и принца Роскара попасть на первые строки неофициального рейтинга Очень Обсуждаемых Персон Кавладора. Хотя… что с Роскара возьмешь? Герой, он и в Великий Западный Океан его закинь — все равно героем останется. Льва победил, гидру победил, разбойников побил, с оборотня шкуру снял, еще одну гидру победил, снова разбойников нашел, турнир выиграл, морду набил, дракона покусал, снова лев ему встретился… Все как-то привыкли считать Роскара немного старше, чем он есть на самом деле — что поделать, мальчик, однажды по ошибке глотнувший волшебного оздоравливающего эликсира, рос не по дням, а по часам; и придворные красавицы давно уже, как сказали бы ушлые пелаверинские банкиры, привыкли считать его коллективной собственностью. Ну, соблазнил однажды Роскар примадонну Талеринской Оперы перед самой премьерой, и зрители, присутствовавшие при поднятии занавеса, обалдели от оригинальной трактовки начальной сцены… Так что, примадонна потом укатила с гастролями в Вертано, говорят, пелаверинцы ее готовы на руках носить за демонстрируемую со сцены правду жизни. А его героическое высочество так героем и остался. И в анекдотах, и в балладах он чувствовал себя равно смущенно…

Вот тут-то и вышла на первый план принцесса Ангелика.

Король Лорад был не только мастером устраивать всяческие вооруженные конфликты на пустом месте — хотя Луазская Кампания, конечно же, пошла на пользу Кавладору, вернув Короне исконные земли. Он был заботливым родителем — конечно, ведь он был подлинным Героем Своего Времени, а значит, просто не имел права быть каким-то другим. Так вот, Лорад просватал младшую дочь за генерала Октавио Громдевура, и на этом, посчитав долг перед семьей и страной исполненным, умер. Конечно, умер он не сразу — после помолвки Ангелики и Октавио прошло около полутора лет, потом короля Лорада принялись мучить хвори и старые раны, полученные в былых сражениях. Сострадательная Ангелика, добросовестно и добровольно, сидела у ложа больного, терпела его ворчание, молилась о здоровье отца, плакала, когда стало ясно, что помочь не удасться — увы, ничто не вечно, и вот…