Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь (СИ)

Открывая дверь, он одновременно ухитрялся выражать на подвижной физиономии смесь неземного восторга с мужским интересом, щелкать по носу недостаточно проворно шмыгнувшего прочь пажа и гордо демонстрировать свою персону, принарядившуюся к балу.

- Неужели я нынче вечером первый и ты, следуя традиции, отправишься на бал со мной или разобьешь нежное сердце словами: 'Джей, дружок, выметайся, я жду Лейма!' - уточнил хитрюга.

- Чье-чье нежное сердце я разобью? - заинтересовалась Элия, отставляя фиал с духами.

- Мое! - гордо пояснил принц, начиная надеяться, что сегодня ему обломятся не только удары по самолюбию. Прижав руку к сердцу, мужчина патетично заявил: - На самом деле я очень нежный, чувствительный, романтичный и сентиментальный! Я только прикрываюсь цинизмом, как щитом, дабы злые-злые люди не обидели меня, бедняжку.

- Ты со своим щитом к Нрэну загляни, - деловито посоветовала богиня, не поднимаясь с высокого пуфика перед зеркалом. - Непробиваемые доспехи из столь дешевого в наших краях материала приведут его в буйный восторг!

- Ты меня обижаешь или хвалишь? - напыжился принц, выпячивая грудь в ярко-синей, на несколько тонов светлее платья принцессы рубашке и выставляя вперед правую ногу в бледно-золотистых штанах с тончайшим узором в виде паутины и паучков. Розы и паучки составляли и нагрудную цепь принца из сапфиров и шантаря.

- Всего понемножку, - рассмеялась богиня. - Утешь свое нежное сердце, мой дорогой, тебе дозволяется сопроводить сестру на бал.

- Вряд ли ты дала отставку Лейму, - раздумчиво протянул любопытный принц, рассчитывая на толику информации, а заодно заигрывая с обольстительной чаровницей. - Выходит, наш умный кузен чересчур занят?

- Джей, мы отправляемся или ты предпочтешь гадать о моих связях в одиночестве? - выгнула бровь Элия с намеком на недовольство.

- Разумеется, идем, несравненная! - моментально оставил тему бог и горностаем подскочил к богине, не утерпел, ткнулся носом в ямку у локотка и восторженно прижмурился. Стукнуть его по шее у Элии не поднялась рука, она только взлохматила его светлые волосы и поторопила:

- Пойдем, дорогой. Кстати, мне нужно будет на балу уладить кое-какие дела.

- Кого нужно убить? - мгновенно не то в шутку, не то всерьез уточнил принц, подхватывая принцессу под руку и выводя из покоев. Когда речь шла об убийствах, сложно было понять, смеется ли бог. Впрочем, даже понимание состояния Джея помогало отнюдь не всегда, ведь он мог убить в шутку и изрядно повеселиться при этом.

- Чувствительный, романтичный и сентиментальный? - с усмешкой процитировала богиня и ответила: - Пока никаких крайних мер, мне нужно всего лишь переговорить с Бираном Юроз аль Кивар и Вирноном Зиндекхским. Знаешь их?

- О первом не слыхал. Какой-нибудь провинциал? Второй - скучнейший тип. Зачем они тебе? - принц скроил недовольную мину. Джей терпеть не мог зануд, педантов и нытиков.

- Дело государственной важности. Надо! Значит, с Вирноном меня познакомишь ближе к концу бала, - не столько даже попросила, сколько потребовала Элия, довольная тем, как складывается ситуация.

- Слушаюсь, ваше высочество,- преувеличено подобострастно ответил бог, изогнувшись в нарочито глубоком поклоне, тем более нелепом, что осуществить его бог сподобился, балансируя на лестнице между первым и вторым этажом. Так принцы не кланялись никогда и никому. Они вообще всем поклонам предпочитали едва заметный кивок головы при практически неподвижной шее. - Не соблаговолите ли повелеть что-то еще?

- Пока нет, - царственно отказалась женщина и прогнала обиду брата всего несколькими словами: - Если только первый танец со столь восхитительным кавалером!? Великолепно выглядишь, мой дорогой. Синее и золото - достойно оформляют твою красоту, а цепочку и серьгу-паучка в ухе так и тянет потрогать, хоть я вышла из возраста Бэль.

-Тебе стоит только пожелать, милая, можешь трогать все что угодно, если заодно хоть немного потрогаешь и меня! Кстати, нижнее белье у меня тоже на цепочке с паучками, - Джей блеснул мимолетной улыбкой в которой жара и голода было куда больше, чем извечного циничного лукавства.

- Искуситель, - улыбнулась Элия, давая почувствовать принцу некоторый интерес, пробужденный его словами, поступить иначе, значило бы оскорбить бога. - Твоим дамам повезло.

- Ну так, - усмехнулся уже самодовольно мужчина, вступая с сестрой под своды огромного бального зала, заполненного знатью.

Белый с золотой искоркой мрамор стройных колонн, декоративных фонтанов, лепных арок, лестниц и стен словно сиял собственным светом, озаренных магическими хрустальными люстрами. Сумерки прятались за окнами-витражами, укрытыми тяжелыми золотыми гардинами. Прохладно-голубые по случаю весеннего сезона тона драпировок и обивки мягкой мебели из дерева светлых оттенков дополняли интерьер. Музыканты на галерее играли сонату Ноута 'Прелесть ожидания'. Чудесная музыка, шум голосов, смех, звон бокалов - привычные звуки светского вечера наполняли зал.

Туфельки Элии неслышно ступали по фигурному паркету. К чему лишние эффекты? Одного явления Богини Любви оказалось довольно, чтобы привлечь внимание. Восхищенные мужские взгляды, привычно-завистливые и оценивающие женские обратились к прекрасной паре. Приятным разнообразием на этом скучном фоне был лишь Элегор Лиенский, устремившийся к богине.

Худощавая фигура в черном и серебре прекрасно просматривалась на общем пестром фоне. Любимым практичным цветам герцог изменял редко. Не только элегантности ради, хотя дамочкам нравилось, сколько из утилитарных соображений. Черный и серебряный неплохо скрывали кровь и грязь, а поскольку оба этих продукта частенько оказывались на герцоге в самых казалось бы мирно начинавшихся ситуациях, тем паче в неприятностях, успешно находивших Элегора повсюду, как любимый пес хозяина, то цветовые предпочтения Лиенского были весьма прочны.

Богу не пришлось даже проталкиваться к принцессе сквозь толпу, большая часть публики сама поспешила убраться с дороги сумасшедшего герцога, в кильватере которого вдобавок двигался Ральд кан Раган. Тот самый Разрушитель! О том, кто из этой парочки страшнее, до сих пор спорили до хрипоты самые записные сплетники Лоуленда.

С одной стороны, Ральд являлся Богом-Разрушителем, легендарным ужасом миров, воспеваемым в сказаниях многие тысячи лет. С другой, всего за несколько веков жизни молодой Элегор умудрился наворотить СТОЛЬКО и ТАКОГО, что его репутация в Лоуленде стала погрознее древних легенд о всяких Вселенских монстрах. Монстры они где-то там, далеко, за границами, которые охраняет сам принц Нрэн, а этот тут, под носом, только позови, но лучше не надо и так явится туда, где меньше всего ждут. Словом, герцог Лиенский стал персональным стихийным кошмаром Лоуленда и не меньшей его достопримечательностью, чем Театр Всех Миров, с той только разницей, что проблем от театра было значительно меньше.