Юлия Фирсанова - Божественные головоломки, или Война за любовь (СИ)

Получив сводку сообщений, солдаты мгновенно переключились от воздаяния почестей к четким действиям. Пленников уволокли в палатку-шатер командира, у раненых забрали поводья коней. Лордесса успела поухаживать и за животными, промокнув раны кровостоем. Двуногих пострадавших отправили к свободной палатке у реки, чтобы целительница могла продолжить их лечение. Любопытный герцог поспешил за Нрэном, надеясь поприсутствовать на допросе пленных. Элия отправилась исполнять распоряжение воителя насчет раненых.

Котелок с закипающей водой у палатки, предоставленной больным, пришелся весьма кстати. В сундучке запасливой лордессы-целительницы отыскался брикет очень полезных травок. Треть его с тихим бульком тут же отправилась в воду.

Веснушка и пятеро других солдат, отделавшихся несерьезными ранами в битве под бурым небом и сейчас отдыхавших у костра на скатках плащей, заинтересованно потянули носами - запах состава мало походил на лекарственный.

- Чай, какое целебное питие, лордесса? - спросил Веснушка.

- Оно самое, - подтвердила Лиесса, копаясь в сундучке своего прототипа в поисках нужной баночки с мазью.

- Пахнет сладко, как лакричные палочки, - недоуменно буркнул серьезный мужчина со старым шрамом во всю щеку и перебитым как минимум три раза расплющенным носом. У него было задето когтями оборотня плечо, и здоровенный синяк украшал грудь, чудом обошлось без сломанных ребер.

- На вкус все одно, небось, мерзость, Красавчик, - философски пожал плечами усач, которому перебили руку.

- Какая разница, Винт, коль выздороветь поможет, жидкое дерьмо хлебать будешь, - оптимистично встрял смуглый, цвета темного шоколада, жилистый сосед с разодранной когтями голенью и поморщился. Вероятно, припомнил какой-то рецепт целительного зелья от покойника Лука. Суровый лекарь, прежде, чем вылечить, предпочитал малость помучить пациента, чтоб вдругоряд неповадно было болеть.

- Оно сладкое и чуть-чуть щиплет язык, - снисходительно растолковала лордесса, выложив наружу пузатую баночку с какой-то плотной голубой субстанцией, и захлопнула крышку сундучка. По указанию девушки один из пары солдат, отряженных в помощь целительнице, предупредительно снял котелок с огня и половником наполнил сразу несколько кружек, расставленных на плоском камне. Помощники изо всех сил стремились угодить симпатичной врачевательнице. Лиесса попутно объясняла:

- Этот отвар семи редких трав называется семисил. Он заставит ваше тело заживлять раны изнутри, пока мазь будет действовать снаружи.

- А мазь та, вчерашняя? Она, кажись, зеленая была... - протянул мужчина со шрамами по прозвищу Красавчик.

- Вчерашняя была от ожогов, она на простые раны и переломы плохо действует, сегодня вас другой лечить буду, - усмехнулась принцесса, открутила крышечку и, окунув в голубую мазь палец, мазнула Веснушку по красной запекшейся царапине на лбу и сунула ему в руки кружку с отваром: - Пей!

Солдат осторожно отхлебнул варева и удивленно протянул:

- Правда сладит и греет, как перчик с гвоздикой! - сделал еще пару глотков и, взвыв - Уй, зудит-то как, - потянулся рукой к ране, за что тут же заработал шлепок ладонью и суровое наставление целительницы: - Не расчесывай, пусть подживает.

- Хорошо, - покорно пообещал воин, и сцепил руки в замок, чтобы удержаться от яростного искушения почесать рану, свербевшую так, будто на ней откушало с десяток слепней.

- Если сковыривать корку не станешь, шрама не останется, - в награду пообещала страдальцу Лиессоль. Веснушка шумно вздохнул, а девушка занялась следующим пациентом из легкораненых солдат, разобравших кружки.

- Ястреба-то, тоже отваром и мазью залечишь или штопать придется? - спросил раненный в голень, стараясь отвлечься, пока без малейших признаков смущения лордесса надрезала штанину маленькими острыми ножничками, чтобы хорошенько обработать рану.

- Погляжу, возможно, обойдемся тугой повязкой, - откликнулась целительница, подвешивая ножнички на пояс и беря баночку мази из рук помощника.

- Питье-то куда вкуснее командирского чая будет, - тихонько поделился своим мнением с товарищами мужчина, прихлебывая отвар, пока тонкие пальчики Лиессы снаружи и изнутри густо покрывали рану лекарством и плотно бинтовали его ногу.

Добровольцы-санитары почти с завистью поглядывали на раненых. Испробовать сладкого целебного варева было бы здорово! Да и кому бы не пришлись по нраву заботы красавицы?

Элегор шагнул следом за Нрэном в оперативно поставленную из магического кубика штабную палатку, куда отволокли пленников. Всем своим видом Дин старательно демонстрировал убежденность в том, что находится именно там, где должен, и имеет на это полное право. Ведь, если рассудить, Скалистый Источник Безумия отправил в паломничество именно киалонцев! Вот только герцог не мог ручаться, что Нрэн придерживается сходного мнения. Но дворянин собирался рискнуть. В конце концов, чего бояться-то? В крайнем случае, принц просто рявкнет на него и выставит вон. Впрочем, сегодня Силы Удачи и логика принца Нрэна играли на стороне любопытства Элегора. Бог Войны только покосился на жаждущего правды юнца, и гнать не стал. Допрос - занятие грязное, хочет мальчишка поглядеть, как выбивают информацию - пусть.

В палатке уже приготовили комнату для допроса. Герцог только в очередной раз отметил отлаженную, как механизм хороших часов, четкость действий солдат. В почти пустом, не считая конторки писаря, пары стульев, жаровни и столика с пыточным инструментом, помещении, стояла конструкция, судя по всему находившаяся в некотором родстве с дыбой. На ней был распят изрядно искромсанный волосатый мускулистый мужчина. Тот самый оборотень. Конечности его и тело надежно крепились в кандалах с примесью серебра, не позволявшего жертве собраться с силами для рывка и высвободиться. Пленник - настоящая, хоть и изрядно потрепанная и кроваво-грязная, гора мускулов, - все еще пребывал в бессознательном состоянии. Из полураскрытого клыкастого рта стекала тонкая струйка розоватой слюны.

Исправляя ситуацию, один из солдат поджег в жаровне и ткнул под нос оборотню тлеющий пучок дерихвоста. Мерзейший запах растения встряхивал куда сильнее нюхательных дамских солей.

Чуткий нос пленника судорожно дернулся. Обладателя обостренного обоняния чуть не вывернуло наизнанку. Он издал полурык-полустон, дернулся, почувствовал надежные оковы и обмяк, обвиснув, словно бы обессилел. Только злобный взгляд под опухшими веками сквозь слипшиеся в сосульки пряди длинных темных волос, проблескивал остро и настороженно.

Нрэн видел все жалкие хитрости насквозь. Не дожидаясь иной сознательной реакции, бог скрестил руки на груди и заговорил с холодным безразличием: