Татьяна Устименко - Хроники Рыжей (Трилогия)

– Десять минут до отлета! – безжалостно оповестил механический голос.

Хаос увидела меня, нагло вскинула заплывший жиром подбородок и мерзко ухмыльнулась…

– Ну здравствуй, сестра! – саркастично процедила она. – А ты изменилась! Вот уж не ожидала, что ты опустишься до заимствования внешности смазливой земной девчонки! – В ее голосе мне отчетливо послышалось чрезмерно напыщенное высокомерие, призванное скрыть обуявшую Хаос зависть. – Какая позорная деградация.

– Неужели? – насмешливо фыркнула я. – Действительно, моя сияющую молодость и красота так разительно не котируются на фоне твоей рассыпающейся от старости мудрости…

У меня за спиной звонко и откровенно обидно заржал Генрих.

Демиург злобно захрипела, стараясь вырваться из объятий кресла, но ремни держали крепко. Я остановилась напротив нее, сложив руки на груди, наблюдая за ее реакцией и сверля сестрицу пренебрежительным взглядом. Хаос сопела, но молчала. Первой не выдержала слащавая блондинка Свет, напуганная психологическим драматизмом разворачивающейся в рубке сцены.

– Сестра, – покаянно завопила она, шмыгая носом и пытаясь выдавить из своих уродливых, гноящихся глазниц что–то похожее на слезы, – прости нас. Мы вовсе не собирались причинять тебе вреда. Мы сглупили, поддавшись на уговоры этой… – она старательно выговорила бранные слова, пытаясь выглядеть убедительной, – поганой изменницы.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Ну да, так все и было, – рассудительно поддержала сестру более уравновешенная Тьма. – Ты начала проявлять слишком много жалости к этому миру, к населяющим его людишкам и твоему любимому творению – принцессе Ульрике. Твой медальон выручил ее на арене Геферта, и сие деяние стало последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. Мы неосмотрительно поддались на уговоры Хаос – помогли ей заточить тебя в храме на Радужном уровне, подготовили Землю к уничтожению и начали готовиться к отлету. Мы знали, что Ринецея собирается нам помешать, но полагали, что неуемная рыжая девчонка разберется с нею лучше нас. И действительно, она разобралась. Вот только мы не ожидали, как далеко сможет зайти принцесса Ульрика!

– Да ну? – Я расхохоталась весело и бодро. – Ай да девочка!

Демиурги возмущенно скривились. Они не любили проигрывать.

– Я никогда не доверяла вам полностью, – честно призналась я. – Поэтому я решила подстраховаться и оставить Ульрике письменную инструкцию, спрятав ее на Радужном уровне. Но вот пароль, препятствующий отмене отлета… Признаю, это стало вашим самым умным ходом…

– Отпусти нас, – смущенно попросила Тьма, – мы еще не хотим умирать.

– Ты можешь улететь с нами, – вкрадчиво сообщила Свет. – Давайте забудем эту неблагодарную планету, найдем себе другую и начнем все заново…

– Но если «Чаша жизни» покинет поверхность Земли, то заложенные вами взрывные устройства сразу же сработают? Не так ли? – уточнила я.

Две сестры закивали наперебой:

– Да, отомстим этому миру, не оценившему подаренных ему благ!

– Смерть ему! – бессердечно проскрипела Хаос.

Я чуть не задохнулась от гнева:

– И вы готовы вот так просто, ради удовлетворения своего тщеславия загубить сотни тысяч ни в чем не повинных жизней?

Свет глупо улыбалась, Тьма кривила губы в пренебрежительной ухмылке, ясно выказывая свое отношение к будущим жертвам неудавшегося эксперимента демиургов.

– Жестокие твари, вы заслуживаете самой мучительной казни! – убежденно произнесла я, кладя руку на рукоять Нурилона. – Это будет справедливым наказанием!

Свет залилась слезами, а на бесформенной морде Тьмы четко проступила гримаса страха, заметно поубавив ее обычную спесь. Одна лишь Хаос держалась по–прежнему заносчиво.

– Давай, убивай нас, сестрица! – провокационно хихикнула она. – Но тогда ты и сама вскоре последуешь за нами. Выхода у тебя нет, ибо я задала два варианта программы включения детонаторов. Мы улетаем – и цепь активизации ядерных зарядов замыкается. Мы не улетаем – она включается тоже. Поэтому тебе нужно совершить невозможное – отменить код команды взлета через пароль, тем самым разрывая цепь управления взрывчаткой. Но спешу тебя разочаровать – пароль к коду ты не подберешь никогда.

– Как? – хором, панически заголосили Свет и Тьма. – Мы же об этом не договаривались. Ты и нас обманула…

– Дуры! – Я смеялась чуть ли не до слез умиления, искренне жалея этих погрязших в ненависти старух. – Какие же вы жалкие и мелочные! Нет, я не стану брать на душу греха убийства и марать об вас руки. Я вас отпущу.

– Что? – не поняла Свет.

– Правда? – усомнилась Тьма.

– Отпустишь? – не поверила Хаос. – Позволишь нам уйти?

– Позволю, – спокойно подтвердила я. – Убирайтесь, я вас презираю. В грузовом отсеке стоит небольшой межгалактический разведывательный бот, полностью готовый к полету. Забирайте его и выметайтесь на все четыре стороны, времени вам хватит с лихвой. Компьютер, освободи их!

Удерживающие демиургов ремни отстегнулись. Три старухи неуверенно поднялись из кресел и дружно поспешили к выходу из рубки.

– Генрих, – попросила я, – проводи моих сестриц и проследи, чтобы они покинули нашу планету. Фокусничать они не станут – это не в их интересах.

На пороге Хаос неожиданно обернулась.

– Сестра, – в ее голосе внезапно прозвучало раскаяние, – Си–Тха, пойдем с нами. Мы ведь так много тысяч лет прожили вместе…

– Нет. – Я чуть приподняла руку и сделала пальцами слабый миролюбивый жест. – Теперь нам не по пути. Я тебя прощаю, сестра Ла–Фе.

Лицо Хаос перекосилось от осознания собственной низости. Я все–таки смогла ее убить – пусть не физически, но морально, что причинило чванливой твари гораздо большую боль.

– Ты, – она засыпала меня проклятиями, – решила доказать, будто стала лучше и добрее нас? Так сдохни же тогда вместе с этим столь дорогим тебе миром. – Она вперевалку выбежала из рубки. – Сдохни! – Ее вопли отражались от стен коридора, выдавая захлестнувший демиурга стыд.

Я невесело рассмеялась и опустилась в командирское кресло.

– Пять минут до отлета! – словно зачитывая смертный приговор, невозмутимо доложил компьютер.

Я повернулась к монитору главного компьютера и положила пальцы на клавиатуру.

– Зачем этому миру погибать? – тихонько, почти риторически спросила я вслух, обращаясь к самой себе. Но мне ответила машина:

– Зло должно погибнуть вместе с добром, дабы ни одно из них не стало победителем. В этом и состоит всеобщее равновесие.

– Разве? – скривилась я. – А как же мои дети? А как же мои друзья – в чем они виноваты? А еще орки, эльфы, драконы, сильфы, люди – разве они совершили что–то плохое? О нет, я тебе не верю. Должен найтись какой–то другой способ, призванный уравнять добро со злом.