Джек Вэнс - Вечная жизнь

— Твоя осторожность мне нравится, — заявил Главный Шад. — Сейчас люди кидаются на любое предложение не задумываясь о последствиях. Во времена моей молодости было не так — мы были люди серьезные и осторожные. Я предоставлю тебе возможность попасть в наш лагерь, где ты можешь испытать все, о чем я тебе говорил. Ты увидишь, что Фарезм строг, но справедлив, и только тот, кто бьет по скале, не думая ни о чем, может пожаловаться на него. Но смотри! Вот идет сам Волшебник Фарезм, совершая свой ежедневный обход!

По тропинке шел человек с гордой осанкой, одетый в сверкающий белый плащ. Его походка была бесподобной, желтые волосы похожи на вечернюю зорьку, глаза обращены вверх, как бы в единении с каким-то сверхъестественным существом. Руки его были сложены на груди, и шел он, не переставляя ног. Рабочие, как один, скинули с голов шапочки и низко поклонились, поздоровавшись нараспев, на что Фарезм ответил легким поклоном. Увидев Кугеля, он остановился, быстро осмотрел все, что было сделано за день, затем не спеша направился к каменному столику.

— Все более или менее точно, — сказал он Главному Шаду. — Насколько я вижу, полировка внутренней стороны Эпипроекции 56–16 недостаточно гладкая, и я различаю бороздку на втором зубчике девятнадцатого шпиля. Ни одна из этих ошибок не кажется мне особо важной, и поэтому я не настаиваю на дисциплинарных взысканиях.

— Недоделки будут устранены, а небрежные ваятели наказаны — это по меньшей мере! — воскликнул Главный Шад в страстном порыве. — А теперь я хочу представить человека, который, возможно, примет участие в нашей работе. Он говорит, что не имеет опыта и просит время, чтобы подумать, прежде чем присоединиться к нашей группе. Если он решится, я хочу назначить его на обычный период времени Сборщиком гравия, прежде чем ему можно будет доверить заточку инструментов и предварительные раскопки.

— Да, это будет согласно нашим правилам. Однако… — Фарезм без всякого усилия заскользил вперед, взял левую руку Кугеля и быстро осмотрел его ногти. — Я вижу противоречия четырех сортов.

Тут выражение его лица стало сосредоточенным.

— Тем не менее мне ясно, что тебе лучше заниматься чем-то иным, а не ваянием камня. Я советую искать в другом месте более подходящую для тебя работу.

— Великолепно сказано! — воскликнул Главный Шад. — Волшебник Фарезм демонстрирует никогда не изменяющий ему альтруизм! Чтобы, не дай Бог, мне не ошибиться, я соответственно снимаю свое предложение об устройстве на работу! Так как теперь уже нет повода для того, чтобы полежать на постели или проверить справедливость моих слов относительно того, что имеет здесь рабочий, ты можешь не тратить времени идти своей дорогой.

Кугель скорчил кислую мину.

— Такой недолгий осмотр может дать ошибочные результаты.

Главный Шад вытянул свой палец на тридцать футов в небо в яростном негодовании, но Фарезм лишь бесстрастно кивнул головой.

— Это абсолютно справедливо, и я с радостью осмотрю тебя как следует, хотя процесс этот требует от шести до восьми часов.

— Так долго? — в изумлении спросил Кугель.

— Это самое меньшее. Сначала тебя следует погрузить с головой во внутренности только что убитых сов, затем выкупать в теплой ванне, содержащей разные тайные органические вещества. Мне придется, конечно, отрезать мизинец твоей левой ноги и значительно расширить твой нос, чтобы туда смогла проникнуть пчела-исследовательница, которая сможет изучить каналы, ведущие внутрь твоей сенсорной системы. Но давай проследуем ко мне, чтобы начать этот процесс не теряя времени.

Кугель дернул себя за подбородок. В конце концов, поразмыслив, он сказал:

— Я — осторожный человек и должен подумать, имеет ли мне смысл устраивать такой осмотр, а, следовательно, мне потребуется несколько дней спокойной обстановки, чтобы я мог решиться на что-то. Твой лагерь и примыкающий к нему нимфарий кажутся мне вполне подходящими для этой цели, так что…

Фарезм снисходительно покачал головой:

— Осторожность, как и всякую другую добродетель, не следует доводить до крайности. Осмотр должен начаться немедленно.

Кугель попытался было спорить дальше, но Фарезм был непреклонен и вскоре просто поплыл обратно по тропинке.

Огорченный Кугель отошел в сторону, обдумывая сначала одну возможность, потом другую. Но ничего путного в голову ему не приходило. Солнце приближалось к зениту, и рабочие начали переговариваться друг с другом по поводу того, чем их сегодня будут кормить. Наконец Главный Шад подал знак, все отложили свои инструменты в сторону и собрались вокруг тележки, на которой стояла пища.

Кугель довольно громко намекнул, что, если его пригласят, он не откажется разделить с ними трапезу, но Главный Шад ничего не хотел слушать.

— Во всем, что делает Фарезм, должен царить полный порядок. Нечего и думать о том, что пища, предназначенная для пятидесяти трех человек, будет съедена пятьюдесятью четырьмя.

Кугель не нашелся, что сказать в ответ, и сидел в молчании, пока рабочие-ваятели поглощали мясные пироги, сыр и соленую рыбу.

Никто не обращал на него ни малейшего внимания, кроме одного рабочего категории в четверть эля, чья щедрость значительно превышала его положение в этой группе и который предложил Кугелю отведать часть того, что ему дали. Кугель ответил, что он вовсе не голоден, и встав на ноги, принялся ходить среди камней в надежде, что кто-нибудь оставил там свой завтрак.

Он смотрел в самых разных местах, но, видимо, рабочие съели все до крошки. Все с тем же бурчанием в животе и пустым желудком Кугель добрался до центра постройки, где на каменном диске, сделанном ваятелями, он увидел какое-то необычное распростертое существо, похожее на желатиновый шар, в котором переливались и фосфоресцировали какие-то частицы и из тела которого выходили какие-то прозрачные трубки или щупальца. Кугель наклонился, чтобы обследовать это существо, которое пульсировало, точно подчиняясь медленному внутреннему ритму. Интересно — какое уникальное создание!

Он ткнул пальцем, и в месте контакта возникли яркие маленькие искорки. Еще интереснее!

Вынув из своей одежды булавку, Кугель осторожно ткнул ею в щупальце, из которого вырвался яркий сноп света, в то время как в самом шаре заплясали золотые искорки.

Заинтригованный более, чем когда-либо, Кугель пододвинулся поближе и принялся экспериментировать, тыкая пальцем и коля булавкой то там, то здесь, наблюдая за вспыхивающими искорками и огоньками с большим изумлением.

Новая мысль пришла в голову Кугелю. Это существо напоминало ему какого-то морского зверя и по внешнему виду, и по своему поведению. Может, это был какой-то моллюск без раковины? И, что было куда более важно, было ли это существо съедобным?