Дмитрий Беразинский - Приключения в мире «Готики»

Однако! Супротив живого орка я так не уставал, как против этой мертвой, но невероятно прыгучей твари. Почему я на этих ублюдков говорю «мертвые»? Да потому, что доспехи сидят на мумии. Как влитые, но на чрезвычайно высохшем, но тем не менее эластичном теле. Вон как прыгает. Все-таки, мне единожды удалось зацепить эту бесовскую тварь. Не успевал я поднять топор в богатырском замахе, как мертвый страж отпрыгивал с быстротой молнии. Хвала богам, что хоть не атаковал так же стремительно. Тогда я сменил тактику и воспользовался своим топором в качестве бердыша. Благо, рукоять у него была длинная — почти полтора метра в длину. Стало гораздо легче.

Укокошив мумию в доспехах, я смачно выругался и достал из рюкзака свой любимый одноручник. Крупных врагов мне пока не встречалось, а супротив мелких и стремительных мой «Удар Ярости» был самым лучшим оружием. Тем более, как утверждали многие, конкурентов среди мастеров одноручного меча мне в Колонии не было.

Тем временем я поднял голову и обнаружил, что нахожусь на очередной «станции». И мой недавний противник сиганул вниз с «перрона». Придется выбираться. Мне удалось подтянуться на руках (эх, забыл, когда на Земле делал нечто подобное!) и забросить свое тело наверх. Ни фига не удивлюсь, если эти катакомбы проектировал похищенный метростроевец с московского метрополитена. Все такой же околорусский стиль, невысокие арки, столпы и колоннады. Все такие же мрачные цвета со слабой подсветкой. Все те же мертвые орки и скелеты, выскакивающие из-за угла в поисках забвения…

На этот раз бой проходил под мою диктовку. Выскочившему прямо на меня мертвому стражу помогали два скелета, но их мечи были гораздо легче его Краш-Каррока, и я только отмахивался от них, следя, чтобы не забегали сзади. Двумя точными ударами я снес бывшему орку башку и почти перерубил плечо, а затем занялся скелетами. Острый, как бритва, меч сверкал в сумерках, причиняя нечисти непоправимый ущерб. В течение пары минут все было кончено: мертвый страж валялся по левую руку Судьбы, а раскрошенные скелеты — по правую. Их Судьбой стал я… незавидной судьбою.

Далее по курсу обнаружилось еще одно помещение-ловушка. Я почти не сомневался, что встречу там еще одного проклятого брата. Лишь только ступил внутрь, за мной с характерным лязгом захлопнулась решетка. Вообще, мне это все напомнило самый первый вариант. Три переключателя, четыре комнаты. Я обреченно подошел к первому и повернул его. Ого! Посреди четвертой, центральной комнаты, висел самый натуральный демон. Увидав меня, он обрадовался, застучал ладонями и швырнул в меня сноп огня. Вот это здорово! В воздухе завоняло окисью серы…

В дальнейшем выяснилось, что единственный дружелюбный мне демон жил на первом этаже башни Ксардаса, а остальных представителей этого гнусного племени следовало сразу же, без церемоний, мочить в сортире. Пока во всей мере не проявили свою гнусность и мерзкий характер. А вот завалить эту сволочь оказалось вовсе непросто. Как выяснилось, стрелы из арбалета его не берут. Потом, правда, выяснилось другое. Но демонов из этой комнаты стрелы не брали. Видать, местная разновидность страшилась только доброго стального клинка в умелой руке. Но всем известно, что в хороших руках и хрен — балалайка. Двух ударов вполне хватило, чтобы это исчадие ада захрапело, как простуженный слон и упало наземь прямо у моих ног.

Для себя я выяснил, что это — как при охоте на тролля. Главное, чтобы не подставиться под удар. Окрыленный этим крупным научным открытием, я решительно прошел во второй закоулок и повернул еще один переключатель. Снова в ноздри мне шибанул знакомый серный запах, снова посредине помещения висело адское создание. Пришлось мне опять обнажать меч и бросаться в атаку. Банзай!

Третьим переключателем я, как и ожидалось, вызвал к жизни очередного сына духа. Братец двоих предыдущих материализовался на том же месте (там, в полу был какой-то кирпич с изображением демонской морды) и, шаркая затекшими за сотню лет ногами, направился ко мне.

— Добрый вечер! — поздоровался я с ним голосом Путина, — и вас мочить, извините?

— Смертный! — заорал, приблизившись, шаман.

— Да-с, смертный. Даже вы, сударь, при известных обстоятельствах, тоже смертны. Показать?

— Я, бессмертный Варраг-Казорг, проклинаю тебя! Умри!!!

— Проклиналка не выросла!

Произнеся эту фразу, я изловчился, и отобрал у Варраг-Казорга его Шабанакк. Шаман удивленно глянул на меня, а затем, получив этим самым Шабанакком по морде, свалился на пол. Делать нечего — придется добивать. В тылу такого парня оставлять не рекомендуется Боевым Уставом Сухопутных войск. Помимо Шабанакка у мертвого (тоже мне, бессмертный!) шамана обнаружился старый меч по имени «Несущий свет» — три килограмма ржавчины и разочарования. Зато он прекрасно вошел в соответствующее гнездо и открыл захлопнувшуюся за мной ловушку. Выйдя к тоннелю ползунов, я произнес:

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция — имени четвертого бакинского комиссара.

Затем спрыгнул «на рельсы» и зашагал дальше. Прошел развилку, затем огромный зал, где я недавно столкнулся с магом скелетов, углубился дальше. Вскоре мне повезло наткнуться на отдыхающего ползуна, я убил его и вышел на конечную точку маршрута — зал с украшениями в виде орочьих голов, выглядывающих из стен в самых разных местах. Создавалось впечатление, что таким образом ребята за мной подсматривали. И точно — оглянувшись еще раз, я заметил одиноко стоящего мертвого стража. Стоял он настолько красиво и опрометчиво, что снять его парой арбалетных болтов оказалось пустяковым делом. Я поднялся чуть выше, убедился, что небольшой проход выводит меня к спуску во второй зал со ступеньками-колоннами и вернулся назад. Плутания по подземному храму мне уже порядком наскучили.

Перейдя на другой бок зала, я заглянул в следующее помещение. Там орудовали два ползуна, одновременно завтракавшие и производящие зачистку этого каменного мешка от любого вида органики. С ними я расправился быстро, но вот казус — обнаружил нечто, ранее незамеченное мною. Это нечто было облачено в доспехи Старших Стражей из Болотного лагеря и внимательно наблюдало за мной. Я подошел чуть ближе и спросил:

— Ты кто, такой серьезный?

— Я — Гор Боба! — торжественно ответил Страж, — я охраняю покой Просвещенного Кор Галома. Уходи прочь!

— Ого! — удивился я, — вот даже как?

Точно. Этот самый Гор Боба чего-то охранял. За его спиной была решетка, следовательно, мне нужно было по другую сторону.

— Уходи! — повторил Гор Боба.

— А ты попробуй меня остановить!

Смеющийся робот — это неприятно. А этот фанатик напомнил мне робота Вертера из фильма «Гостья из Будущего». Только там робот был умным и добрым, а здесь — придурковатым и фанатичным. Глаза его блестели нездоровым светом, изможденная кожа лица была землистого цвета, как у покойников.