Андрей Белянин - Черный меч царя Кощея

— Веди всех к печке. Если до неё далеко, поищи запасной выход. Помнишь, как нас с тобой через трубу в лес выкидывало?

— Помню, как не помнить. Мне понравилось!

— В общем, попадёте в лес, попробуй найти нашу избушку. Перекантуетесь там. Мне надо отыскать Олёну, Ягу и твою Маняшу.

— Не моя она, — уверенно сдвинул брови серый волк. — Ей вона Змей Горыныч, говорят, понравился. У-у, изменница коварная...

— Между вами что-то было?

— Не-э, энто я так, из чисто мужского шовинизму!

Ясно, бабкино выражение, она у нас много иностранных слов знает. Вроде бы старушка дремучая, а образованием любого европейского профессора за пояс заткнёт.

Гражданин Груздев под шумок тоже пришёл в сознание, начав, как водится, с покаяний, молитв, целования стоп царственной четы и тихих тухлых пробросов по поводу того, что без его помощи милиция бы отродясь ни с чем не справилась, а уж он-то, по сути, всей операцией и руководил. Мягко, ненавязчиво, исподтишка, но он — дьяк Филимон Митрофанович Груздев, а не какой-то там участковый с взлохмаченной псиной.

Мой младший сотрудник ничего и никого не оспаривал, он всё ещё не мог отвести осоловелых глаз от нового костюмчика бывшей австрийской принцессы. Если хоть когда-то, хоть где-то, хоть как-то, хоть на ком-то обычная милицейская форма могла выглядеть сексуально, то вот это было именно оно! Момент истины! То, ради чего стоило жить и служить в органах — увидеть такую царицу и умереть...

Разумеется, у Мити и в мыслях не было что-то там такое фривольное себе позволить, но...!

В тот день государыня Лидия Адольфина приобрела себе самого верного, самого преданного, самого платонического обожателя из всех возможных паладинов. Теперь о них с Горохом можно было не беспокоиться, супруги под надёжной охраной. Серый волк сделает всё, чтобы в целости и сохранности доставить их в родное Лукошкино...

Я улыбнулся про себя, тихо прошептал имя своей любимой и, забрав оставленный посох, наугад пошёл бродить по пустым коридорам змеиного замка. Страха не было. Понятно, что за любым поворотом может таиться опасность, что ожившие скелеты-стражники могут выскочить из-за любого угла, что какие-нибудь змеёныши вполне могли спрятаться в тёмных переходах, а прилёт-отлёт Змея Горыныча не контролируется нашими «авиадиспетчерами».

То есть попросту о его возвращении никто не знает, а когда узнают, может быть поздно. Не говоря уж о том, что где-то тут бродит бесовка Василиса Премудрая. Крепко сбитая, полненькая девица, получившая свое прозвище отнюдь не за красивые глаза и осиную талию.

Судя по тому, что я собственными глазами видел её вместе с дьяком, она либо вышла победительницей из драки с Бабой-ягой, либо сумела вырваться. Скорее второе — всем известно, как умеет драться глава нашего экспертного отдела, если ей оно очень надо.

Итак, повторим, на сегодня у меня три цели: Олёна, Яга и Маняша. Плюс одна побочная, но важная задачка — не получить пулю или нож в спину от толстой бесовки, способной прятаться практически где угодно...

— Что же мы упустили? — бормотал я, пытаясь сложить все детали запутанной мозаики воедино. — Если кража девушек случайна, то зачем Змею все эти игры с птицей, конём и второй бесовкой? Неужели не было бы проще, видя наше приближение, захватить избушку так же, как баню, вытряхнуть всех нас и съесть?! Зачем придумывать такие сложные ходы, как превращение Мити в волка, дарование Яге молодости, перевод насквозь продажного дьяка в личные слуги и совершенно здорового царя в евнухи? У фон Дракхена глаз нет?! Очень сомневаюсь. Мозги усохли? Возможно, но не до такой же степени. Впечатление такое, что ему кто-то настоятельно даёт «мудрые» советы по поводу того, как ещё можно повеселиться...

Я шёл по переходам весь в своих мыслях, но тем не менее бдительно оглядываясь по сторонам. Пару раз в коридорах и залах мелькали неясные тени, словно кто-то пытался обойти меня с флангов или ударить в тыл. Раза три-четыре, не задумываясь, я пальнул из ледяного посоха. Попал!

Из-за угла выполз недозамороженный змей почти метра три длиной. На хвосте у него висела глыба льда килограмм под пятьдесят, не меньше. Он кусал её, шипел, плевался, но гнаться за мной с такой «гирей» уже не мог...

— К вечеру растает, — успокоил я, пожелал всего наилучшего и продолжил ход своих размышлений: — Но тогда кто это может быть? Кощей мёртв. Бодров из боярской думы хоть и продажная скотина, но дурак и таких затей не придумает. Австрийский шпион Борр? Этот может. Тем более что он у нас дважды огрёб полной лопатой. Но если этот гад жив, нашёл себе нового хозяина, сумел с его помощью избавиться от старого, то какая выгода Алексу Борру каждый раз оставлять меня в живых? Не может же он не понимать, как это опасно для того же Горыныча. Или он это как раз таки прекрасно понимает и намерен сам править в замке фон Дракхена на Стеклянной горе!

Кажется, ситуация начала проясняться. Появившееся звено связывало многие картинки пазла воедино. Алекс Борр отлично знал всех нас, включая мою Олёну, и если играл на опережение, то никогда бы не допустил моего союза с Кощеем. Даже временного...

И вот теперь я брожу один в полупустом замке, в любой момент рискуя нарваться на пулю, нож или попасть в чьи-то зубы, а австрийский кукловод по-прежнему ставит фишки в непонятной мне игре...

— Никитушка? — Слева от меня открылось небольшое оконце в серой двери. — Живой? Ох ты ж сокол наш участковый!

Я кинулся навстречу Яге и отодвинул засов. Её комнатка (камера?) была вполне себе прилично обставлена, даже, может быть, кое-где роскошно: ковры, серебряная посуда, высокая кровать под красным балдахином. Обычно простых пленниц так не содержат...

— Заходи, сыскной воевода! — Красавица-бабка обняла меня за шею и расцеловала в обе щеки. — Стало быть, сумел-таки все приказы исполнить и живым возвернуться. Гордюсь! А мы тут с Маняшею общаемся о своём, о девичьем...

Я не сразу увидел сидящую в углу на табуреточке дочь кузнеца. Руки её были связаны за спиной, а во рту торчал кляпом синий платочек. В смысле это что?!

— Дура-девка! — охотно пояснила разговорчивая красотка с изящно кривым носом. — Лезет во все дыры, куда не просят. Вбила, вишь, себе в голову, что Змей на ней жениться хочет и будут они жить-поживать да добра наживать.

— Дура, — совершенно искренне согласился я. — Бабуль, нам надо уходить отсюда, пока фон Дракхен где-то летает. Дьяк на нашей стороне.

— Опять переметнулся, инциндент бородатый!

— Естественно. В общем, он с царём, царицей и Митей сейчас на пути к вашей избушке. Надо успеть вывести всех, а в лесу, я думаю, оторвёмся...

— Верно мыслишь, Никитушка! Забирай поскорее овцу энту деревенскую да из замка прочь волоки. Олёнушку твою (прости господи меня, грешную, что думала о ней плохо!) искать поздно, её стражи Змеевы увели. Куды? Неведомо. Но хоть Маньку кузнецову спасёшь...