Юлия Нидецкая - Рассказы

— Не поеду,

— Честное слово?

Марек еще раз посмотрел на котенка.

— Да. Честное слово.

— Тогда нагрей молоко, оборудуй ему место под радиатором, приготовь ему песок...

На следующий день Марек проснулся очень рано. Котенок сладко спал на своем месте. Мальчик даже не погладил его, чтобы не будить.

«Бедный, наверное еще не отошел от вчерашних ужасов», — подумал он и налил в блюдце молоко. Положил кусочек вареного мяса и отправился в школу.

Домой возвращался бегом. Открыл рывком дверь в квартиру, потом в свою комнату...

Котенок спокойно сидел на подоконнике и смотрел в окно. Марек хотел подойти к нему, но... не смог: от удивления перед ним выросла как будто стеклянная стена.

Котенок был голубой!

Его шерсть высохла. И как это бывает у цыплят и очень маленьких котят, под шерстью виднелся как бы пух, как бы висел дымок. И этот пух, этот дымок, был голубой, голубее чем джинсы Марека.

Все еще не веря собственным глазам, Марек заглянул под радиатор. Песок был мокрый, кусочки мяса исчезли, блюдце — пустое.

«Голубых котов не бывает, — стучало в голове. — Бывают серебристые, бывают дымчатые...».

Но этот не был ни серебристым, ни дымчатым. Этот был голубой. Марек неподвижно стоял и смотрел. Котенок спокойно повернулся, и на фоне окна резко выделился его профиль. Лоб и нос образовывали одну прямую линию, как это бывает у шотландских овчарок, иногда, у борзых.

«Таких котов не бывает», — снова подумал Марек.

Зверек зевнул, широко открывая рот и показывая розовый язычок, два ряда мелких острых зубов.

— Мяяяууу? — вопросительно мяукнул котенок.

«Что значит не бывает? Бывают, конечно, бывают», — решил все-таки Марек и подумал: «Обычно родители возвращаются домой к пяти часам. Интересно, что они скажут?»

Марек успокоился, быстро привел в порядок свою комнату и отправился в кухню. Там он подогрел и с аппетитом съел обед и взялся за уроки.

Когда мальчик уселся за письменный стол, котенок спрыгнул с подоконника на диван, оттуда на пол, прошел через всю комнату и присел возле ног Марека. Мальчик нагнулся, легко поднял котенка и посадил перед собой на столе. Котенок долго усаживался, а потом посмотрел на Марека. Под кошачьим неподвижным взглядом мысли мальчика потекли спокойно и равномерно.

Он принялся за уроки. Делал он их странно.

Задачи по физике превратились в задачи no математике. И упражнения по польской грамматике, и перевод с английского — все было математикой. Математикой, а может быть логикой? Задачи решил Марек молниеносно, затем разделался с упражнениями. Посматривал в темно-зеленые глаза котенка и писал. Не заметил, как сделал уроки на завтра, послезавтра и после-послезавтра. Осталось одно сочинение «Зима в городе». Ненавидел сочинения на такие скучные темы.

Опять посмотрел на кота. В голове закружилось.

«Напиши сначала о том, что видишь, потом, что чувствуешь и, наконец, что по-твоему, чувствуют другие. Логично, спокойно».

В замке повернулся ключ. Марек выбежал в переднюю и взял у мамы покупки.

— Ну как твой найденыш? — спросила мама, входя в кухню.

— Мама, он голубой!

Марек хотел сказать о чем-то другом, о темно-синих глазах, о своих мыслях, таких странных. Но упрямо повторил:

— Он голубой.

— Покажи-ка, — улыбнулась мама.

Принес котенка в кухню. Поставил на пол. Голубая шерсть на хребте поднялась, котенок выгнулся в дугу и фыркнул. Мама смотрела на него, смеясь от всей души.

— Хиппи, — сказала. — Настоящий хиппи!

— Кто? — не понял Марек.

— Хиппи, — повторила мама. — Голубой и темно-синий, ну чем ни хиппи. Вот и готово для него имя.

И опять рассмеялась.

Маленький Хиппи, был странным котенком. Не игрался, не подходил приласкаться. Зато любил сидеть возле включенного радио, внимательно смотрел кинофильмы по телевизору, следил за телехроникой. Иногда Мареку казалось, нет, Марек готов был даже присягнуть, что котенок читает газеты и книги, просматривает школьные тетради.

Да, и еще одно. Иногда Хиппи пропадал. Ну, не совсем, не надолго. Разгуливая по квартире, он выходил на лестничную клетку, а через два-три часа возвращался. Садился под дверью и мяукал, чтобы впустили.

Сначала Марек очень волновался, бегал по двору, заглядывал в темные углы, звал котенка, но никогда не находил. Хиппи всегда возвращался сам, и постепенно вместо чувства волнения и беспокойства появилось иное — любопытство: куда он ходит? Зачем?

Несколько раз Марек даже прятался в коридоре, но как раз в эти дни котенок, не подходил к двери. Почему? Разве он о чем-нибудь догадывался? Марек все чаще думал об этом.

В этот день падал снег. Белые хлопья закрыли тротуары и мостовые города. Вечером Марек заметил, что котенок исчез. Это было удачей: на свежем снегу даже такие маленькие следы будут заметны!

Марек быстро набросил куртку и выбежал на улицу. Фонари слабо освещали затоптанный снег перед подъездом. Никаких следов, конечно, не было. И вдруг Марек заметил цепочку, оставленную лапками и ведущую через клумбу, подле стены дома и обрывавшуюся возле одного из темных подвальных окон. Окно было чуть приоткрыто.

«Ничего интересного, — подумал мальчик. — Обыкновенная кошачья охота». Марек осторожно прокрался к стене и заглянул в подвал через окно, закрытое куском материала, через который пробивался слабый электрический свет. Удивился: если бы в подвале было темно — понятно, — но электричество? Значит, там должен быть человек.

Мальчик вернулся в подъезд и открыл двери, ведущие в подвал. Не зажигая света, держась рукой за стену, спустился вниз по ступенькам и двинулся вперед по коридору. Потом он заметил узенький луч света и остановился перед дверями, обитыми жестью. Сквозь двери слышны были легкие шорохи, что-то поскрипывало, посвистывало. Войти или нет? А если войти, то ведь следует постучать. Шорох повторился. Марек постучал и, не ожидая ответа, неожиданно легко открыл дверь.

Маленькое подвальное помещение было превращено в мастерскую. По углам стояли допотопные радиоприемники и телевизоры. На столе блестели бронзовые старые тиски, какие когда-то можно было видеть у часовщиков. Склонившийся над ними седой человек поднял голову, и Марек узнал своего соседа пана Мартинского.

— Добрый вечер, — едва слышно проговорил Марек.

— Добрый вечер, — спокойно ответил пан Мартинский.

И оба замолчали. Марек с интересом поглядывал на электронные детали, провода, кинескопы.

— А что вы делаете? — робко спросил мальчик.

— Не знаю.

— Как же вы не знаете? — удивился Марек.

— Обыкновенно. Не знаю. Хотел сделать одно, а вышло совсем другое.

— Что?

— Не знаю.

Под окном серебрились какие-то ящики, а на них сидел Хиппи. Марек заметил его только тогда, когда котенок произнес что-то не по-кошачьему — «бзнг» или, может быть, «дзнг».