Юлия Нидецкая - Рассказы

А яйцо грелось — грелось и в один прекрасный день лопнуло с громким треском. Этого не услышали: шум и треск в шахтаx дело обычное, и поэтому все на шахте носили специальные глушители.

И только наткнувшись на осколки полуметровой толщины, разлетевшиеся по всему штреку, дежурные операторы поняли: произошло что-то необычное.

— Признавайтесь, кому понадобилось разбивать наше яйцо? — угрожающе спросил горный мастер.

— Да разве его разобьешь? — заметил один из операторов.

— А ты откуда знаешь? Небось это твоих рук дело?

— Ничего подобного. Я только попытался просверлить в нем дырку сверлом, но оно не поддалось: слишком твердое.

— Может, оно само лопнуло?

— А почему бы нет? Само сюда прикатилось, само и лопнуло... Интересно, что находилось у него внутри?

— Как что? Наверное детеныш.

— Ты прав, — согласился мастер, — в яйце мог быть детеныш. Давайте поищем, если он был, то не мог уйти далеко.

Все принялись искать, но ничего не нашли.

А между тем именно в это время недавно вылупившийся детеныш обследовал ближайший транспортер. Малыш был лобастенький, покрытый мелкой серебристой чешуей, а его мордочку украшало несколько сот разнокалиберных зубов Если его представить себе с крыльями, головкой чуть поменьше, и брюшком потолще, получился бы молоденький дракон. А таким, каким он вылупился, детеныш не походил ни на кого бы то ни было.

Удовлетворив первое любопытство, странный детеныш вытянулся на всех своих десяти лапах и почувствовал голод. Он было занервничал из-за этого, но, принюхавшись, быстро успокоился. Чего-чего, а съедобного здесь было вдосталь. Мелкие аппетитные частички кружились в воздухе, покрывали машины, оседали на чешуйках.

Малыш почувствовал их и во рту При дыхании воздух проходил через целый лабиринт зубов, как через сито, и вкусная пыль оставалась на них. Детеныш быстро расправился с нею, отчего аппетит разгорелся еще больше.

«Почему у меня только одна пасть и я не могу захватывать за один раз побольше еды?» — раздосадовался он, и при этом чешуйки на его теле встопорщились, как колючки у насторожившегося ежа. Казалось, он вот-вот свернется в колючий клубок. Но ничего подобного не произошло, так как малыш замер в приятном изумлении: он почувствовал, что пыль сыпется по встопорщенным чешуйкам прямо на кожу и, всасываясь, проникает в желудок.

«Ну, пасть у меня, оказывается, не одна. Успевай только добывать пропитание», — обрадовался детеныш.

Однако от пыли на чешуйках вскоре не осталось и следа, а чувство голода не проходило. Да и не удивительно! «Малыш» стал весить около тонны за те десять часов, что вылупился из яйца. И он двинулся вдоль шахтных переходов в поисках пищи. Идти далеко не пришлось. В одном месте обшивка транспортера, подающего уголь «на-гора», была повреждена, и через щель высыпался мелкий уголь. Так вот где был источник всех лакомств!

Малыш открыл пасть и выставил клыки. Ударил ими слегка по обшивке, и сталь не выдержала. Теперь два резких рывка...

Из транспортера потекла черная струя. Малыш ухитрился превратить пасть в хоботок, просунул его в отверстие и принялся за еду. Правда, дело шло медленно: оказалось, что можно глотать только очень мелкие кусочки, поэтому приходилось тщательно переламывать зубами каждый кусок. К тому же, по вкусу уголь уступал кружащейся в воздухе пыли. Но эти критические замечания пришли малышу в голову лишь после того, как он, насытившись до отвала, отправился в дальнейший угол, прилег и стал переваривать пишу.

Тем временем через пробитую непрошеным гостем дыру сыпалась и сыпалась угольная пыль. Приборы зарегистрировали резкий рост загрязнения воздуха. Аварии, требующие вмешательства человека, были большой редкостью, и обеспокоенный горный мастер решил сам обследовать шахту. Он отправился вдоль главного транспортера к забою. Уже вскоре воздух стал каким-то мутным, контуры стен — неясными. Через несколько километров пришлось остановиться, надеть защитную маску пылеуловителя, включить радарные очки. Место аварии мастеру открылось все сразу: отверстие диаметром более метра окружали зубцы искореженной стали. Мастер потрогал острые края и задумался. Многие годы он провел в шахте, но ни о чем подобном не знал даже понаслышке.

«И что это за лихо?» — ломал голову мастер.

Так под землей появилось «лихо», и аварии пошли одна за другой.

Мастер упорно искал разгадку происходящего. Откуда ему было знать, что виной всему «малыш», который не переставал расти и с каждым днем требовал все больше пищи. Однажды во время семейного воскресного обеда мастер рассказал о необычных происшествиях на шахте. Ему почему-то казалось, что чем-то, как-то поможет дядюшка Теофил. И не ошибся.

— Я уж о многом наслышан. Завтра спущусь к тебе в шахту. Нужно на месте разобраться что к чему, — пообещал старый шахтер.

На следующий день дядюшка Теофил в полном шахтерском снаряжении и с загадочным пакетом под мышкой внимательно рассматривал возле шахтной клетки осколки «яичной скорлупы».

— Все ясно, — заявил он и попросил дать ему десять-пятнадцать килограммов мелкого угля. Получив уголь, дядюшка Теофил включил радарные очки и скомандовал:

— Идите за мной, только осторожно!

Он надел полизащитную маску, вынул из загадочного пакета обыкновенное кухонное сито и насыпал в него немного мелкого угля. Поднялось облако угольной пыли, все шахтеры натянули маски и гуськом потянулись за дядюшкой Теофилом.

А он шел вперед и ритмично встряхивал сито.

Процессия двигалась медленно, минуя один за другим разветвляющиеся во все стороны переходы. Пройдя три километра, мастер потерял терпение, приподнял маску и закричал:

— Долго еще ты будешь нас так водить?

— Не беспокойся, сейчас появится. Ему это очень по вкусу. — Дядюшка Теофил не терял уверенности в себе.

И действительно, через несколько минут шахтеры почувствовали позади себя какое-то движение. Дядюшка Теофил сорвал маску и закричал:

— Янек, беги в забой! И пусть кто-нибудь выключит комбайны!

У самого забоя дядюшка Теофил приостановился и старательно вытряхнул остатки угля из сита. Потом пошли дальше. Постепенно облако грязной пыли стало редеть, видимость улучшалась. Шахтеры смогли выключить радарные очки, перед забоем сняли и маски.

Все машины были выключены, а среди них двигалось нечто, совсем непохожее на комбайн. Огромная черно-серебристая туша вгрызалась в лаву. Шахтеры подошли ближе. Гигантская верхняя челюсть чудовища кромсала угольный пласт. Отбитые глыбы угля падали вниз на действующие независимо друг от друга разнокалиберные зубы. Несколько кусков угля упало к ногам шахтеров.

— Смотрите, они уже рассортированные, — растроганно проговорил мастер.