Григорий Неделько, Мария Ермакова, Александр Голиков - Здоровый образ Смерти

Там, в раздевалке, по-прежнему сидел А. С. Мерт. Он о чём-то глубоко задумался.

— Эй, пойдём, нас все уже заждались! — Кот схватил А. С. Мерта за ногу и попытался сдвинуть с места. Ему на помощь пришла Русалка, но даже вдвоём у них ничего не вышло.

— ПОСЛУШАЙТЕ, ЧТО Я ПРИДУМАЛ, — вдруг провозгласил культурист и чётко, с выражением, прочитал следующие строчки:

— ТАМ, НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ,

СЛЕДЫ НЕВИДАННЫХ СМЕРТЕЙ,

ИЗБУШКА ТАМ НА КУРЬИХ НОЖКАХ,

И БЕЛКИН СЕНО ЕСТ ЗА НЕЙ.

— О нет, только этого нам не хватало — он свихнулся! — Кот схватился за голову.

— А мне понравились стихи. Очень хорошие. Проникновенные, — сладко прошептала Русалка и стала строить А.С. Смерту глазки.

— ТЕБЕ ТОЖЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПОСЛЕДНЯЯ СТРОЧКА НЕ ОЧЕНЬ? — размышляя о своём, произнёс красавец-метросексуал. — МОЖЕТ, МНЕ НЕ СТОИТ ПИСАТЬ СТИХИ?

— Он точно сбрендил! Ты во время последних тренировок головешку не повредил? — осведомился Кот.

— КАЖЕТСЯ, — продолжал свои размышления А. С. Мерт, — Я ТВОРЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ. И Я НЕ ХОЧУ ЗАРЫВАТЬ СВОЙ ТАЛАНТ В ЗЕМЛЮ.

— Пойдём уже на Чемпионат, а то там тоже полно творческих личностей — они с тобой такое могут сотворить и так глубоко тебя зарыть...

— А кто такой Белкин? — спросила Русалка.

— ЛОШАДЬ? — предположил А. С. Смерт.

— В смысле? Какая ещё лошадь?! — удивился Кот.

— МОЯ?

— А может, белка?

— КАКАЯ БЕЛКА?.. ВЫ ЗНАЕТЕ, — похожий на сдвигаемую плиту гроба голос звучал неестественно мягко, — КАЖЕТСЯ, Я НАЧИНАЮ КОЕ-ЧТО ВСПОМИНАТЬ. КАК ПРИЯТНО БЫВАЛО ОСЕДЛАТЬ БЕЛКИН И, ВЗЯВ В РУКИ КОСУ, ОТПРАВИТЬСЯ...

— Так, кажется, он не спятил — он действительно вспоминает, — шепнул Кот Русалке, которая того не слушала. — Только лучше бы он вспомнил обо всём после Чемпионата.

— ...ЭТО ТАКОЕ НУЖНОЕ И ПРИЯТНОЕ ЗАНЯТИЕ — ОТПРАВЛЯТЬ ДУШИ В ПОСЛЕДНЕЕ СТРАНСТВИЕ. МОЖНО СКАЗАТЬ, Я ДЛЯ ЭТОГО РОДИЛСЯ, ЭТО МОЁ ПРИЗВАНИЕ... — А.С. Мерт замолчал, а потом добавил: — И, КАЖЕТСЯ, Я ВСПОМНИЛ СВОЁ ИМЯ...

— Ему нужно драпать, — подвёл итог Кот. — Они же его на косточки для собачек разберут.

— ...СМЕРТЬ, — сказал Смерть.

И, когда это слово прозвучало, нахлынули воспоминания, а их было немало, учитывая, что появился он в начале времён.

— ТОЛЬКО, КАЖЕТСЯ, У МЕНЯ БЫЛО ДРУГОЕ ОРУДИЕ ТРУДА.

Белка, по-прежнему сидевшая на плече у хозяина, что-то пискнула ему в несуществующее ухо.

— ЗНАЧИТ, ЗАПАСКА? — обрадовался Смерть, который снова научился понимать язык своей питомицы, и повернулся к Коту с Русалкой: — МНЕ НУЖНО ДОМОЙ.

Смерть положил щит и копьё на скамейку и встал во все свои два метра ростом.

— Мы с тобой, — тут же откликнулись Русалка и Кот.

Смерть кивнул.

Белкин спрыгнула с плеча хозяина и ускакала на улицу.

Когда новообретённый Смерть вместе с бесплотной парочкой вышли наружу, их глазам предстала белая лошадь, одна из тех, которых можно встретить только в книжках. Брешь, пробитая Дубом в магическом поле Смерти, заставляла волшебство уходить. Оно, как вода, утекало в дыру, ведь всё равно здесь ему было не место. И Белкин снова стала Бинки. А А.С. Мерт — Смертью...

Вспомнив, как управлять лошадью, её хозяин взобрался на ослепительной белизны спину. Бесплотные и невесомые Русалка с Котом сели сзади.

И Бинки потоком белого света взмыла вверх.

К двери его чёрного дома был приколот белый листок. Записка. Смерть снял её и прочёл.

— БОГИ, — с непонятной интонацией проговорил он и скрылся в доме.

Через минуту он появился обратно, держа в руках запасную косу, такую же острую (ей можно резать даже цвета) и такую же надёжную (в порыве гнева её не сломает и Оффлер), как и первый вариант.

Вместо чёрных трусов на Смерти был надет привычный чёрный плащ с капюшоном. В его синих, пламенеющих глазах снова отражалась бездна знания и мудрости.

— ДРУЗЬЯ, — торжественно сказал он, — МНЕ НУЖНО УЛАДИТЬ ОДНО НЕ ТЕРПЯЩЕЕ ОТЛАГАТЕЛЬСТВ ДЕЛО.

Оффлер умирал от хохота, как и любой бог — в переносном смысле, поэтому умирать ему пришлось бы долго. Его раскатистый, рычащий смех разносился по обители богов шквальным ветром. Некоторые души вцепились друг в друга, чтобы их не унесло.

— ...Обязуюсь быть порядочным, — давясь от смеха (очень уж заразительным был хохот Оффлера) вещал оратор. — Обязуюсь подпитывать веру в меня чудесами и знамениями. Обязуюсь...

— ЗДРАСЬТЕ. Я НЕ ПОМЕШАЮ?

— ...Обязуюсь... нет, проходи... — не оглядываясь, ответил оратор и тут же запнулся.

Тысячи голов одновременно повернулись к стоявшей в дверях фигуре с косой.

— БЫЛО ОТКРЫТО, — сказал Смерть, — ВОТ Я И ВОШЁЛ.

— Эти... ха-ха-ха... негодяи... ха-ха... сломали нашу... у-ху-ху... дверь! — простонал Оффлер. — Да прекратите же! Я больше не могу!

Оратор-душа не выдержал, уронил томик и тоже зашёлся в приступе громкого смеха.

— ВЕСЕЛО У ВАС ТУТ, — сказал Смерть. Подошёл к Оффлеру и одним взмахом разрезал на нём верёвки.

— Спасибо-ха! — поблагодарил бог-крокодил, переворачиваясь с боку на бок и в приступе хохота колотя кулаками по полу.

— Хорошо, что ты пришёл, — выдавил из себя оратор, держась за живот. — Только как ты собираешься переправить нас всех? Тут собралось несколько тысяч, а может, миллионов душ, тогда как ты всего один. Ты просто не успеешь забрать нас всех — к тому времени вещи с Чердака создадут энтропию такой силы, что вселенная захлебнётся и непременно самоуничтожится.

На далёкой-далёкой планете, зовущейся Землёй, жил такой писатель Д. Адамс, который очень точно описал последствия вселенских парадоксов и коллапсов. Смерть не знал об этом, однако ему было известно, что в обители богов время течёт, как богу на душу положит. И это было всем на руку, тем более что души, на которых клали боги* [*Не поймите неправильно.], собрались все в одном месте.

— НИКАКИХ ПРОБЛЕМ, — сказал Смерть, подходя к стене.

Души с недоумением следили за ним.

Оффлер, которого теперь крутил и вертел беззвучный хохот, сказал:

— Он намертво привинчен, — имея в виду разводной ключ реальности.

— НАМЕРТВО , говорите?

Слепой Ио с Госпожой переглянулись — они поняли, что задумал Смерть. И улыбнулись. Оффлер и все собравшиеся души тоже догадались, что произойдёт дальше.