Иван Безродный - По образу и подобию своему

Врет и не краснеет!

— Зато, за дополнительную плату, разумеется, — продолжал папаша, — для этой лапушки-планетки мы соорудим большой красивый спутник. Поверьте, он просто ягодка! От сердца отрываю! Ну, что, по рукам?

— Спутник? — сразу загорелся Додж. — Как же это я сам сразу-то не подумал?! Конечно, давайте! Это будет так романтично… Великолепно! Откровение свыше!.. Непорочность и райская идиллия…

Меня кольнуло смутное беспокойство…

Спутник мы ему забацали действительно первоклассный. Правда, на одном его боку красовалось огромное клеймо одного из выставочных залов бывшего БОГ'а… Надпись гласила: «Руками не трогать». Буквы должны были постепенно, лет эдак через миллиард стереться естественным путем, но сейчас нам пришлось так рассчитать период вращения спутника, чтобы он всегда был повернут к планете только одной стороной.

Додж был в восторге, не заметив нашего маленького подвоха. К тому же в океанах полным ходом бурлила жизнь — успешно произошло разделение клетки на растительную и животную, появились первые многоклеточные. Кто-то кого-то начал пожирать.

— А трилобитов-то, трилобитов! — неподдельно восхищался отец, вперившись в монитор, который живописно показывал бескрайние просторы первобытного океана. — Вы, мистер Додж, будете в своих ресторанах подавать какое-нибудь острое, пряное блюдо из трилобитов? Весьма рекомендую! А устрицы кому сейчас нужны?! Не модно!

Трилобитов, этих первокаракатиц, по началу действительно развелось до фига, однако недолго текли слюнки у нашего дорогого заказчика — произошла очередная переориентация магнитного поля планеты, и все трилобиты поголовно вымерли.

Впрочем, горевали мы недолго. По нашему времени, конечно. Развились другие, менее заметные формы жизни, а потом появились кистеперые рыбы, которые, вылезши на сушу, эволюционировали в предков ящеров. А насекомых-то, насекомых развелось!.. Думаю, гены папашиных мотылей сыграли в их появлении далеко не последнюю роль…

Жизнь поскакала вперед семимильными шагами. ДУХ только и успевал, что замедлять ускоренное в своем Мешке время.

— Нет, вы только поглядите! — как ребенок, радовался папаша. — Какие красавцы! Какая мощь, какая грация! А зубки-то, зубки!.. Так его родимого, так!.. Просто прелесть!

Когда бедный мистер Додж увидел объекты восхищения Хэнка, он побелел от ужаса.

— Что вы натворили?! — истерично завопил он. — Ну, зачем мне эти ящеры?! Что, нельзя было обойтись без них?! Я разве просил вас создавать стадо тиранозавров?! О каких отелях в этих кровавых джунглях может идти речь?!

— Спокойствие, дорогой мистер, только спокойствие! — отбивал атаку папаша, размахивая сигарой. — В эволюции любой планеты динозавры — необходимый переходный этап. Без него никак нельзя… Это быстро пройдет, ведь правда, Тим?

Я усердно закивал, хотя знал, что это не совсем так. Тем временем рептилии совершенно не желали давать дуба или переходить в какую-нибудь более удобоваримую форму, хотя бы с точки зрения шеф-повара семизвездочного отеля мистера Доджа. Папаша решил эту проблему просто, в лоб. Докурив сигару до округлого раскаленного бычка, он взял его и… бросил в приемное раструб ДУХ'а!

Для планеты это выглядело как падение небольшого астероида. Ох, что там творилось! Повсеместные пожары, дым, пепел, смрадные тучи на тысячелетия скрыли солнце, и температура на поверхности упала почти до нуля… В общем, в течение двух-трех миллионов лет практически все ужасные зубастые бестии вымерли, зато появились птицы и первые наземные теплокровные. Только это не радовало мистера Доджа.

— Вы варвары! — голосил он. — Вы совершенно не умеете работать! Что это за методы?! О, будь проклят тот день, когда я услышал о вас!!! Что вы сделали с планетой, с МОЕЙ планетой?! Мы же договаривались об определенных спецификациях! Это должен быть райский уголок, тихая, мирная обитель слабых мира сего… Вы немедленно должны привести ее в полный порядок! Или… или… — он начал задыхаться, хватаясь за сердце.

У меня снова засосало под ложечкой, а папаша и сам перепугался:

— Все-все-все, сейчас улажу. Атмосферу очистим, поселим милых, ласковых травоядных, введу объект в состояние обычного времени, и разомкну Мешок, как и договаривались. Мы-то че, мы — ниче…

Ситуация на планете постепенно нормализовалась. Только я хотел напомнить притихшему папаше, что пора вводить объект в эксплуатацию, как вдруг Додж резво выпрыгнул из своего кресла, и в его руке оказался невесть откуда взявшийся… коротенький десантный бластер!!! Ох, не зря меня мучило плохое предчувствие!

— Не двигаться! — похрипел он и отскочил в угол для лучшего обзора. — И не надо глупостей! Замедли, старик, локальное время до десяти килохроносов и ничего больше не трогай, а то башку снесу!

Струйки пота снова побежали по его лицу, и в полумраке лаборатории, в сочетании с кривой ухмылкой, оно приняло весьма зловещее выражение. Колени толстяка мелко дрожали.

С такими нервными типами, заигрывающими с пушками, лучше быть поосторожнее. А папаша как открыл рот, в миг оцепенев, так и остался недвижно сидеть за пультом управления, вперив ничего не выражающий взгляд в монитор. Очередная сигара прилипла к его нижней губе и никак не могла оторваться, щекоча его ноздри едким дымом. Однако старина Хэнк и не думал чихнуть. Я тоже замер, но приготовился к действиям, хотя не знал еще, к каким.

— Делай, что я сказал! — взвизгнул Додж и вскинул бластер. — Ты же не хочешь, старик, чтобы я поджарил этого юнца, а? — он противно хихикнул.

Лично я не хотел. К моему облегчению, папаша шевельнулся, и сигара, разбрасывая искры и пепел, покатилась по полу.

— Кхм… кхм… — прочистил горло он. — Чем я могу быть вам… э… сэр, полезен?

Ну, очень уместный вопрос, я вам скажу! В момент, когда решается моя судьба!..

— Замедли время до десяти килохроносов и отойди в сторону, — угрожающе повторил Додж. — Не заставляй меня ждать! А ты, щенок, на пол! Руки за спину и молчать!

Толстяк дернул оружием в мою сторону, демонстративно покрутив регулятор мощности лазерного луча. Спорить я не стал и, проклиная все на свете, улегся на холодный пол. Руки, впрочем, сам себе заламывать и не подумал. Додж сразу потерял ко мне интерес.

Хэнк защелкал клавишами и, выполнив указания террориста, встал:

— А теперь, сэр, вы объясните нам, в чем, собственно, дело? Я думаю…

— Думать здесь буду я! — отрезал с пафосом громила, над которым еще минуту назад мы сами потешались. — Я знаю, что делать! Я профессор, доктор наук, прославленный генетик Драманского и Кураунского звездных квадрантов…

— А я — Венера Милосская, — процедил сквозь зубы папаша, но Додж его не услышал.