Ирина Белояр - Ползучий дом

Но если этот кто-то — идиот…

Снаружи свежеиспеченная хижина выглядела очень даже неплохо. Выше и нарядней остальных строений поселка. Внутри, естественно, ничего не делали. Хрен его знает, как здесь должен выглядеть интерьер. Может, нужен евроремонт и переборки из мореного дуба. Знать бы хоть, для кого эти апартаменты… А без нутрянки примут, не?

Приняли. Совсем как у нас в старину в конце квартала (на государственной застройке, разумеется).

Все время работы политическая верхушка внимательно наблюдала за действиями гостей, выстроившись неподалеку и тихонько обмениваясь мнениями за порогом слышимости переводчика. Глава правительства держал в лапах что-то отдаленно напоминающее плетеную корзину. Кивнул:

— Удовлетворительно.

Запустил руку в корзину, вытащил сверкающий кристалл, протянул труженикам:

— Удача.

— Блин, — удивился Сергей. — Я думал — угощение отрабатываем.

— Символический заработок, — хмыкнул Валера. — Всего один камешек и тот мелкий.

— Мы же не знаем здешних расценок. Ну… — Сергей нашел политически грамотную фразу:

— Спасибо за доверие! Нам пора.

— …отсюда, к чертовой матери, — аполитично пробормотал напарник, и «туристы» решительно направились к выходу из поселка.

Сзади почему-то опять началось беспокойство. Наконец, лингвоблок прочихался и рявкнул:

— Стоять. Остаться. Здесь остаться.

— Не понял?

— Понравилось. Хотят, чтобы мы остались у них.

— Негров нашли.

— Нужно идти. До свидания, — громко сообщил Сергей.

— Остаться здесь. Стоять, — повторил вождь.

— Мы быстро. За бригадой слетаем — и назад, — Сергей повысил голос до предела:

— Я говорю: соберем людей и вернемся!

Ребята прибавили шаг. Господин президент и его министры семенили следом. Поспевать за долговязыми гостями у них получалось с трудом. Тем более, приходилось тащить с собой лингвоблок, который регулярно выплевывал:

— Здесь. Остаться. Политика. Стоять.

— Что-то уже задолбала здешняя политика.

— Пробежимся…

Бежать в меховой одежде было тяжеловато. Морозный воздух обжигал легкие. Но все рано или поздно кончается. Когда впереди показались верхушки академических корпусов, Сергей оглянулся:

— Оторвались, что ли?

— Они за нами в город не попрутся?

— Звездец, если так.

— Карен предупреждал.

— Карену — ни слова.

Маэстро нашелся в академическом дворе. То ли стучал зубами, то ли лязгал ими.

— Где… вы были? Мы же… договаривались: встречаемся через… два часа.

— Пропуска есть?

Карен покачал головой (или она у него просто тряслась?):

— Пропусков нет. Нужный… человек сегодня отсутствует. Пошли… устраиваться на ночлег. Вот… звери. Черт бы вас побрал.

Не то, что в земной Академии. Нужные люди, административная волокита. Все, как положено.

— Редкая слава долетит до Цветущей Флоренции, — заметил Сергей, когда ребята остались в номере одни.

— Зато пуговицы на месте, — пожал плечами напарник.

…И был вечер, и было утро.

Ничего себе так, приличная гостиница, хоть и провинциальная. Академия все-таки, не абы где. Визор, системный блок, обогреватель. Душ — чуть ли не с кипятком, даром что овес (простите, энергия) здесь баснословно дорог. Сквозь зашторенные плотными теплоизоляционными гардинами окна льется солнечный морозный день.

Одна беда: спать без свитера и бодрствовать без куртки ну никак не получается.

— Сегодня-то мы свалим из этого холодильника? — зевнул Сергей, расхаживая из угла в угол.

— Ага, — машинально отозвался Валера, уткнувшись в справочник-проспект для приезжих.

— Задолбало.

— Ага.

— Бобры еще эти.

— Ага.

Сергей вытащил из кармана вчерашний заработок, подбросил на ладони:

— Он, вроде, мельче был.

— Ага.

— Блин! Червоточина внутри.

— Ага.

— Вот гады.

— Ага.

— Слушай, филин! Чего тебя там так заинтересовало?

Валера оторвался от изучения справочника. Вздохнул:

— Сам читай.

«…интереснейший случай симбиоза. Детеныши аборигенов рождаются с мягким скелетом и вплоть до наступления биологической зрелости не способны существовать без жесткой внешней оболочки. Функцию оболочки выполняет симбионт. В раннем детстве это замечательное существо воссоединяется с новорожденным младенцем доминирующей расы, и они вместе растут. Симбионт служит ребенку экзоскелетом и питается солями выделений детского тела.

По достижении биологической зрелости, когда жесткий скелет полностью сформирован, оболочка распадается на отдельные кристаллы. Два-три кристалла (а именно — половые клетки симбионта) старейшины тщательно выбирают из общей груды и бережно хранят в специально отведенном месте. При низких температурах, преобладающих на планете, этот генетический материал может пребывать в латентном состоянии очень долго. Для созревания его необходимо поместить в тепло.

С появлением на планете людей нашлось применение и остальным кристаллам распавшихся симбионтов. Эти камни пользуются большой популярностью у ювелиров (так наз. флорентийский самоцвет).

Брачный обряд хозяев планеты похож на обряд инициации многих первобытных рас. Самец и самка, желающие воссоединиться, сначала должны доказать свою социальную зрелость. От них требуется самим построить себе жилище. Прошедшие испытание получают от старейшины кристалл с половой клеткой («яйцо» симбионта). Молодоженам следует держать его в тепле вплоть до определенного возраста, в котором он будет готов служить экзоскелетом первенцу молодой семьи…»

Пока Сергей занимался самоликбезом, Валера внимательно разглядывал сувенир на просвет. Констатировал:

— Шевелится.

— Охренеть. И чего делать теперь?

— Не знаю. Но ты этого заморыша… зародыша уже почти высидел.

— Это я один виноват?!

— Надо же было сунуть в карман меховой куртки.

— А куда было совать, в задницу? Так там еще теплее.

— Межрасовый конфликт обеспечен.

Сергей сокрушенно покачал головой:

— Надо ж так облажаться.

— Не говори.

— Но у них ведь все было как у нас!..

…Целый день брачующиеся торчали в номере, болезненно реагируя на каждый звонок. Выудили из академической базы хренову тучу данных о цветущих флорентийцах и их симбионтах… Народ говорит: лучше поздно, чем никогда. Не знаю, спорный это вопрос. Имеет ли смысл записываться на курсы вождения флайера посмертно? Может и имеет, для очистки совести.

Да. Дятлы те еще. Уж лучше бы продолжали херачить кабины СИБТ.

Наутро тучи не рассеялись.

С вечера Карен вообще не соизволил навестить попутчиков. Явился спозаранку, хмурый и злой.

— В пролете, — диагностировал Сергей, снова заваливаясь на кровать.