Кира Измайлова - Предатель крови

Одним словом, Сириуса утихомирили, тем более, мистер Крауч обещал присмотреть за тем, чтобы правила на Турнире соблюдались неукоснительно. И на том спасибо!

Но тут оживился Том, и усталые почтовые совы застонали бы, если б умели…

— Вот что, Рональд, напиши-ка своему брату и спроси, понимают ли драконы серпентарго, — велел он мне как-то вечером.

— Это еще зачем? — опешил я.

— Ты идиот? — поинтересовался Том, а все остальные (я имею в виду нашу банду) навострили уши. — Я же сказал… то есть мистер Крауч прозрачно намекнул, что испытание первого тура — это драконы. А я, если ты еще не забыл, умею разговаривать на змеином языке!

— Еще бы я это забыл… — передернулся я, вспомнив подземелье.

— Драконы — рептилии, как и змеи, — сказала Луна, оторвавшись от учебника. — А значит…

— Я уже понял, — вздохнул я и уселся сочинять письмо Чарли.

Брат ответил быстро, правда, прислал не сову, а ворона, приписав, что школьную письмоносицу мы явно загоняли, поэтому он оставит ее у себя, пока бедная птица не придет в себя, все-таки путь далекий! Ворон больно клевался и требовал сырого мяса, совиные угощения его не прельщали. Том, разумеется, умилился и кормил здоровенного крылатого монстра с руки, пока я читал вслух письмо брата. Вот что в нем было написано…

«Я серпентарго не знаю, но слышал, что драконы его понимают. Но не все. Или не всегда. Они могут сделать вид, что оглохли. И вообще, украинский железнобрюх с венгерской хвосторогой сговориться не сразу могут, а ты хочешь, чтобы они человека слушали? Короче, если тебе дорога жизнь, лучше не суйся к драконам с этой лингвистикой, если, конечно, они не в клетке и не в огнеупорном наморднике!

П.С. Я даже не спрашиваю, зачем это тебе понадобилось. Я и так знаю. Хвосторога-то из нашего заповедника.

П.П.С. Билл написал, что из его краев тоже что-то к вам отправили, как раз к Турниру, имей в виду.»

— А вот это уже очень интересно! — оживился Том, скинул ворона на подоконник и отобрал у меня письмо, не потрудившись вытереть руки. Что-то из Египта, значит…

— Драконы тебя уже не интересуют?

— Ну почему, просто я задействую на всякий случай запасной план… — пробормотал он и вытряхнул из конверта еще один листок.

Я подхватил его и прочитал:

— «Экзамены досдал, скоро свадьба. В гости не зову, подарков не надо, нищеброды!»

— Перси сволочь, — отреагировала Джинни, которая в последние дни предпочитала помалкивать и все шушукалась с Миллисентой.

— Да нет, тут картинка смешная пририсована, — показал я ей пергамент. — Это он шутит так.

— Нет, я никогда не привыкну к тому, что у Перси в принципе есть чувство юмора, пусть даже паршивое, — вздохнула она и отобрала у меня листок. — Что-о?! Это я, значит?! А это ты? Ну ладно, мне он еще польстил…

— Кажется, склонность к изобразительным искусствам у вас в крови, — ухмыльнулся Том, взяв у нее письмо и рассмотрев рисунок. — А что, сходство прослеживается. Из Перси вышел бы отменный карикатурист!

— Родители такого не переживут… — пробормотал я.

Что творилось, когда стало ясно, что старший сын плюнул на карьеру в Министерстве и удрал подальше, лучше не вспоминать. Знаю, мамочка с папочкой пытались достать Перси всеми возможными способами, чуть ли не до министра дошли, но тот только руками развел: братец был совершеннолетним и мог хоть в Антарктиду сбежать! Не на цепь же его сажать, в самом деле… Портключ, с помощью которого Перси сбежал, оказался вполне легальным, а что куплен в другой стране, ну так и аппарация осуществлялась именно оттуда! Все оплачено, зафиксировано, никаких проблем, кроме семейных, а это уже в компетенцию Министерства не входит!

— Ну что ж… — Том мечтательно прижмурился. — Подождем! Осталось всего ничего…

Атмосфера накалялась, и хуже всего приходилось Поттеру. Кажется, никто не верил, что он не смухлевал (разве что Грейнджер, и то гадательно). Иностранцы глядели на малолетнего выскочку с презрением и шептались друг с другом, скорее всего, о том, что Хогвартс жульничает. Гриффиндорцы, с одной стороны, радовались, с другой — явно понимали, что Поттер против де Линта все равно что воробей против ястреба, разве что на башку нагадить сможет, если взлетит достаточно высоко. Хаффлпаффцы дулись — они рассчитывали на Диггори, но увы… Рейвенкло, обычно нейтральный факультет, и то объявил Поттеру молчаливый бойкот. Если честно, я очень не хотел бы оказаться на его месте! Впрочем, на месте участников тоже — за Томом уже бегали толпы девчонок, упрашивая расписаться на чем попало, а он и рад был стараться… К счастью, наука Миллисенты явно пошла Джинни впрок, и сестренка хоть и скрежетала зубами, но сдерживалась. Возможно, в спальне она опять швырялась в стену чем попало и рыдала, увидев, как Том флиртует со старшеклассницами (а он явно делал это нарочно), но на людях ничего подобного себе не позволяла.

И наконец нарыв созрел и прорвался: Малфой снова отпустил шуточку (он предусмотрительно сделал это аккурат перед уроком зельеварения, убедившись в отсутствии поблизости Грюма), а Поттер не выдержал и запустил в него заклятием, только промазал и угодил в Гойла. По правде сказать, пара десятков прыщей не сильно испортили тому физиономию, но сам факт нападения был так вопиющ, что Малфой не мог не ответить, но картинно промахнулся и угодил в Грейнджер… Ну а явившийся к началу урока профессор Снейп отправил пострадавших в больничное крыло, а остальных чуть не пинками загнал в класс.

«Как же вы мне надоели…» — можно было прочесть на его лице безо всякой легилименции.

Сегодня мы занимались противоядиями, но Поттера прямо с урока потребовали на фотосессию, и, конечно, о дальнейшем я знаю только со слов Тома, которого тоже вызвали для съемки. Ну и заодно проверили палочки на работоспособность и прочее…

Судя по рассказу Тома, скандально известная журналистка Рита Скитер чуть душу из несчастного Поттера не вынула, а насочиняла редкостной галиматьи. Правда, добавил он, вряд ли она вспомнит хоть слово из так называемого «интервью»! При этом Риддл настолько гадко улыбнулся, что я даже поежился. О Скитер я много слышал от папочки, но все равно же живая… тварь.

Ну а фотографии я потом видел: мадам Максим, директриса Шармбаттона, возвышалась над остальными даже сидя, Крам прятался за другими (он оказался стеснительным парнем, это я уже заметил), по бокам стояли Дамблдор с Каркаровым, а на переднем плане сияли звезды: Делакур с Поттером и Риддл. Том был в своем репертуаре: он улегся на пол, как на старых снимках, чтобы не застить остальных. А вот за газетами, в которых была его отдельная колдография, девчонки со всех факультетов гонялись, как ловцы за снитчем, и долго осаждали Тома просьбами подписать им этот номер…