Андрей Белянин - Рыжий рыцарь

– Это наш… тренер, – представила его бодрая авантюристка, – уважаемый человек, толкиенист с тридцатилетним стажем – Щур Мальдорорович. А это – моя мама, Галина Сергеевна.

– Счастлив лицезреть… благородную госпожу… – прочавкал дворцовый маг, не моргнув принявший предложенное отчество.

– Э… Щур Мальдо… доптович, прошу прощения, – любезно привстала мама, видя, как карлик налегает на сладкое, – вы, видимо, весь день усиленно репетировали, так может, чего посущественнее? Илоночка вечно забывает обедать вовремя.

– О несравненная Галина Сергеевна, ваша доброта, как и добродетель, не знает границ! Но я готов удовлетвориться куском хлеба и горстью пшена.

– Нет, нет… зачем же так?! Там суп в холодильнике и котлеты оставались, салат должен быть и… может быть, рюмочку?

– Нэд, пойдем отсюда.

Илона перетащила рыжего рыцаря в свою комнату. Валера по-прежнему спал в зале, а верный бультерьер, заскучавший без хозяйки, тут же улегся у ее ног, от счастья пристукивая хвостом по полу. Задумчивый крестоносец присел рядом с Илоной на краешек кровати.

– Что будем делать?

– Надо вернуть карлика назад. Мы, конечно, можем выведать у него военные секреты, планы владык Мальдорора, количество их воинов и общую расстановку сил. Но потом все равно придется его отпустить.

– Почему?

– Потому что никто не заплатит за него выкупа, – пожал плечами рыжий рыцарь. – Разумеется, можно сделать из него раба или вообще отрубить голову, но, зная вас… Вы ведь вряд ли на это пойдете?

– Ты прав, придется как-то запузырить его обратно. Надеюсь, хромой троглодит уже набил себе брюхо? Пойдем, заберем его и выясним, что к чему.

Однако, вернувшись на кухню, в недоумении замерла уже сама Илона. За столом сидела заплаканная мама, красный, как огнетушитель, Щур что-то ей сбивчиво рассказывал, не выпуская из рук рюмку. Почти пустая бутылка водки многозначительно стояла поближе к карлику. Галина Сергеевна встала, шумно высморкалась и прикрыла кухонную дверь:

– Извини, Илоночка, у нас взрослые разговоры. Щур Мальдорорович поведал мне такую историю о своей ужасной директрисе… Я не могу… Я просто не могу. Ты бы слышала.

Стеклянная дверь захлопнулась. Нэд Гамильтон осторожно развернул потерявшую дар речи девушку и деликатно подтолкнул ее в сторону зала. Илона не реагировала.

Сначала Валет был в ярости. Этот обнаглевший раб, этот зазнавшийся колдун возомнил о себе невесть что и заставил его, кронпринца, будущего короля, торчать перед запертой дверью! Внутри явно кто-то был, доносились приглушенная перебранка, ругательства и лязг железных цепей. Валету пришлось трижды упрашивать нечестивца открыть! Надо было к чертям ломать дверь с самого начала! Пока по его приказу подоспела стража, пока они притащили из трапезной тяжелую буковую скамью, пока четверо здоровяков лупили ею что было сил… И самое обидное, что все зря! В тайной лаборатории дворцового мага не оказалось ни души.

А ведь Валет был убежден, что слышал разные голоса. Куда исчез сам Щур, тоже казалось совершенно непонятным. Никаких следов взлома, открытых люков, секретных ходов. Никаких свидетельств борьбы, луж крови, брошенного оружия, бегства или скоропалительного самоуничтожения. Последнее, кстати, частенько происходило случайно, магия – штука взрывоопасная, и не один волшебник окончил жизнь трагически исключительно из любви к экспериментам. Валет неоднократно бывал в этой комнате, знал, где что лежит, но даже при самом пристальном осмотре смог обнаружить лишь исчезновение старой, никому не нужной цепи. Яркая бумажка с непонятными буквами, подобранная им на полу, не могла пролить свет на таинственное происшествие. Кронпринц пришел к выводу, что случилось нечто страшное! Он еще оставался в лаборатории дворцового мага, а стражники уже бежали к Королеве, спеша донести ужасную весть до ее величества.

Щур, нашедший в лице Илониной мамы благодарную слушательницу, разомлел окончательно. Полбутылки местной водки «В камышах» он приканчивал в одиночку, Галине Сергеевне пить с посторонним мужчиной в отсутствие мужа не позволяло воспитание. Вообще-то, обнадеженный супом, котлетами и салатом, карлик охотно согласился на рюмочку легкого вина (в Средние века оно успешно заменяло всякие соки, минеральные воды и пепси-колы), но добрая женщина логично решила, что взрослому «тренеру» желательны более крепкие напитки. Щур выпил залпом, потом вытаращил глаза, схватившись за горло, потом понял, что не умер и ему невероятно тепло похорошело. Вторую рюмку он наполнил сам. Беседа складывалась задушевнейшая! Рассказы дворцового мага так напоминали популярные мексиканские сериалы, что Галина Сергеевна едва не рыдала от умиления и сострадания. Щур прервался только один раз – для того, чтобы быстро и доходчиво пояснить Илоне, как пользоваться теми лекарствами, что они притащили с собой. Валерку поили и мазали в четыре руки, невзирая на вопли протеста. Сначала он орал, что его травят купоросом, а потом еще и пачкают тухлым маргарином зеленого цвета. А уж когда Нэд проболтался о том, что все средства для излечения предоставлены карликом Щуром…

– Кому вы поверили?! Он же мне грубил бесстыже… Буквально плевал в душу на ментальном уровне! Он – маньяк! Я ему искусственное дыхание делаю, а он с поцелуями пристает.

– Ой ли? А не наоборот? – насмешливо сощурилась Илона. – Читала я тут про одного маньяка, негодяй ловил в тамбуре проводниц и силой делал им эротический массаж!

– Это как? – сразу заинтересовался сэр Гамильтон.

– Ах, милый Нэд, я тебе потом покажу.

В общем, все шло как всегда, без особых приключений. Сложности появились только к вечеру, когда Люстрицкий ушел домой, а Николай Степанович пришел. Лицезрение пьяного «тренера-толкиениста» на кухне собственной квартиры почему-то его не обрадовало. Равно как и заплаканная Галина Сергеевна в компании этого алкаша.

– Что он ей там вруливает?

– Папуля, ты впадаешь в невразумительную ревность, у тебя даже глазки покраснели, как у ревнивого испанского быка. Не смеши мои тапочки, он тебе не конкурент! К тому же Щуру Мальдороровичу уже пора, мы его проводим.

– Куда? – вскинул брови Нэд. – На улицах уже темно, а ему некуда идти.

– Можно подумать, это мои проблемы! – огрызнулась Илона глядя, как разгневанный папа отправляется курить на балкон. – В доме его точно нельзя оставлять, папуля этого мелкого Челентано через унитаз спустит.

– Да, ваш отец – человек крутого нрава и суровых традиций. Но… если я правильно понял, что такое «унитаз», то подобный вид казни даже для моего времени представляется чересчур суровым.

– Ой, вот только не надо делать из него извращенного садиста! Давай лучше думать, куда Щура деть?