Владимир Тимофеев - Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому (СИ)

В общем, пришлось разделиться. Выделив себе на выполнение текущей задачи шесть часов. Впритык, как раз чтобы хватило и горы преодолеть, и к реке выйти. А дальше… дальше, как говорится, по обстановке. Соединимся с «паучками», поглядим, пощупаем, понюхаем, темноты спасительной вновь дождемся и вперед, плацдарм на другом берегу завоевывать. Авантюра, скажете? Да, авантюра. Но зато скрытность при этом обеспечивалась как нельзя лучше – хрен нас кто на леднике додумается искать. Да еще и без сопровождения. Что состояло из роботов, очень уж на снегу заметных.

Короче говоря, такой вот у нас в итоге нарисовался план. Рискованный, конечно, но выполнимый.

Ну а раз есть план, то «сказано – сделано». Роботы умчались к ущелью, а люди, то бишь я и Синицын, с тяжеленными аккумуляторными ранцами за спиной, штурмовыми винтовками на груди и масс-детекторами на шлемах медленно побрели по промерзшей тропе. Стараясь держаться ближе к цепи ледяных, похожих на причудливые скульптуры заносов и ими же прикрываясь. В любой момент готовые нырнуть в спасительную тень этих природных творений.

Однако до самого перевала все шло гладко. И даже более чем – ни один беспилотный «соглядатай» в воздухе так и не появился. Лишь один раз мелькнуло что-то на экране пассивного обнаружителя. На самом краю, на пределе чувствительности. Мелькнуло и тут же пропало. Вывод – противник нами явно пренебрегал. Видимо, слишком разборчив был. Почти как жених на смотринах. Впрочем, мы на него за это не обижались – чай, не девицы красные, чтобы по «женихам» страдать, не нагулялись еще, для себя пока охота пожить. По крайней мере, пока до цели не доберемся (три раза ха-ха).

На гребне задержались минут на пятнадцать. Проверяли, как и положено, факт «наличия-отсутствия». С наличием всё оказалось в порядке. Проход вниз имелся – пологими уступами и опять по льду. С отсутствием тоже всё было как в аптеке – противник не наблюдался ни в одной из своих ипостасей. Ни в воздухе, ни на земле. До самых предгорий. Короче говоря, путь представлялся свободным и не наезженным. Что радовало. Правда, через восемь километров ледник обрывался, переходя в каменную мешанину, дальше виднелась какая-то густая растительность, но еще дальше за узкой полоской ельника уже сверкала на солнце река – конечная точка «маршрута». И по прямой до нее всего километров пятнадцать, не больше.

Что ж, пройти эти полтора десятка кэмэ мы были вполне способны. Часов за пять или даже быстрее, не особо при том напрягаясь. В общем, оставалось одно – еще раз проверить снаряжение, оценить заряд термоблоков, перевести оружие в «антибыровский» режим, выставить на максимум «ледяной» камуфляж и вперед – к цели. Жаль только, горных лыж у нас с собой не имелось – мухой могли б просвистеть по склону (а это ни много ни мало – половина пути). Но чего не было, того не было. Так что пришлось по старинке – ножками. Впрочем, для нас это дело привычное – пёхом брести. Пусть медленно, зато с гарантией. Солнце только слегка напрягало. Солнце, что светило нам прямо в рожу. Не страшно, конечно, но уж больно быстро снежок подтаивал, а там, сами понимаете, следы от ног на нем могли появиться демаскирующие, да и аккумуляторы гораздо активнее стали бы излишки тепла поглощать. Проблема, короче. Проблема, которая спустя час-полтора могла перед нами встать в полный рост. Однако пока мы решили ею особо не заморачиваться и молча двинулись вниз по склону. С интервалом метров примерно десять, но без веревочной связки, чтобы сохранить возможность маневра. Останавливаясь через каждые пять-семь минут, сканируя лед на предмет скрытых под ним полостей.

Первые четыре километра дистанции были преодолены где-то за час с копейками – результат для «боевых» условий весьма и весьма неплохой. Настолько неплохой, что мы с Федькой даже расслабились. Немного. И удлинили промежутки между остановками – очень уж нам хотелось побыстрей ледяную пустыню покинуть и среди камней затеряться. За что, собственно говоря, и поплатились. Минут через двадцать.

Я даже охнуть не успел, как идущий впереди Синицын неожиданно покачнулся, взмахнул руками, а затем… просто «исчез», словно его и не было. Провалился, короче, в предательскую расщелину. Слишком уж тонким оказался в этом месте припорошенный снегом ледок (или наст), а проверить его заранее мы так и не удосужились. Понадеявшись на всем известный авось. Идиоты, одним словом. Придурки ленивые.

Дальнейшие действия я производил уже на автомате. На одних рефлексах. Приобретенных еще в процессе тренировок, а потом намертво вбитых в подкорку во время многочисленных горных выходов. Упал на брюхо, раскинул руки, осторожно отполз назад, внимательно прислушиваясь к раздающимся со всех сторон скрипам и шорохам. И только потом просканировал снег и лед в ближайшей округе.

М-да, хреновое положение. Под настом обнаружилась не трещина, а каверна в форме воронки. Видимо, промыло дневными ручьями. Сверху она была прикрыта мостиком из нападавшего за ночь снега. Приди мы сюда на полчаса позже, снег этот, подтаяв, улетел бы в дыру без всякого Федькиного участия. А главное, обойти воронку было на раз-два. Пять шагов левее или правее, и маршируй, словно по проспекту!

Выудив из кармана разгрузки миниатюрную голокамеру, я подцепил ее к токопроводящему шнуру, а затем аккуратно зашвырнул приемо-передающее устройство в снежный разлом. Леска натянулась, и через пару мгновений на забрале шлема появилась картинка.

Да уж, повезло Федьке. Как есть, повезло. Штурмовую винтовку развернуло и заклинило между стен воронки. А страдалец умудрился как-то за нее зацепиться. Точнее, навалиться всем телом. И для ног, кажется, тоже опоры нашел, что, конечно же, хорошо. И даже очень.

– Ты как? В порядке?

Синицын выдал в ответ длинную фразу. Довольно-таки замысловатую, весьма эмоциональную, но, увы, не слишком информативную. И лишь под самый конец, слегка успокоившись, буркнул:

– Как глист в ж… застрял. Ни туда, ни сюда.

– Хм, минут пять продержишься? А я щас ледок потверже найду под опору и…

– Не надо, – неожиданно проговорил Федор.

– Чего не надо? – не понял я.

– Суетиться не надо.

– Чо это? – удивился я. – Понравилось, что ли, гы-гы, глиста изображать.

Однако напарник плоский юмор не оценил:

– Левую руку совсем не чувствую. И нога… кажись, тоже того. Теоретически на стременах подняться могу, а практически – как до снега дойду – всё, утопну! Ты, кстати, не нервничай, бур я уже вкрутил, так что вниз не уйду! А вообще камеру пониже спусти, сам всё увидишь.

– Хорошо. Спускаю… Тэкс, и что тут у нас… Ох, ё!

– Во-во, именно, что «ё». Натуральное. А также «б», «х», «п» и… короче, полная «ж».