Владимир Тимофеев - Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому (СИ)

И по всему выходило, что Джонни… «М-да, ни черта не понимаю. Что же он всё-таки хотел этим сказать?» Или, наоборот, не хотел он ничего говорить, а просто пытался скрыть сам факт передачи? Скрыть от всех, в том числе, и от «своего» начальства. «Хм, а может, он думает спровоцировать меня на какие-то действия? И весь этот треп о газзоне – пустопорожняя болтовня? Дымовая завеса? Недаром ведь он меня насчет истории просвещал и насчет… порталов».

Но ведь и это еще не всё, есть еще один неясный момент. Как талисман оказался у глиничанина? И – самое главное – как он узнал, что, во-первых, эта вещица принадлежит мне и, во-вторых, что это не просто камушек, а «артефакт»?

Что ж, ответ на один из вопросов у меня, кажется, был. Камень Джонни нашел на полу после драки. С вероятностью почти сто процентов. Не думаю, правда, что саму драку он только для этого и затеял – «побоище», скорее всего, развернулось лишь для того, чтобы подсадить меня на «крючок». Финансовый: пять с половиной тысяч долга – это вам не фунт изюма. Хотя, не факт. Я ведь мог и послать «пана Костенко» с Петром-Павлом на пару – никто из них меня за язык не тянул «чужие долги» признавать…

«Черт! А вот это уже интересно. Пётр и Джонни… Хм, и что из этого следует? Что они – одна шайка-лейка? И Римма? И товарищ майор… тоже?!.. Да нет, не может такого быть…»

– Are you finished [29]? – прозвучало у меня над ухом.

«Ну вот, стоит ее только вспомнить, а она уже тут как тут».

– Нет, я еще не закончил. Будьте любезны, один апельсиновый сок.

Я передал «официантке» сотенную купюру. Римма кивнула и удалилась.

«Надо же. Уже не скрывает, что понимает русслийский. К чему бы это?»

Однако долго раздумывать мне не пришлось – девушка вернулась довольно быстро.

– Your orange juice, please. And bill [30].

На столе появился стакан сока, а следом за ним кожаная папка. Раскрыв ее, я обнаружил внутри сдачу и счет, а под счетом… Под счетом лежал небольшой листок, на котором черным по белому было написано… по-русслийски, печатными буквами: «Ничего не предпринимай. Жди». И подпись: «А.В.Б.»

Я на автомате сгреб мелочь в карман и ошалелым взглядом уткнулся в бумажный листочек. Однако уже через пару секунд он «исчез». Вместе с папкой, вновь очутившейся в руках нашей деятельной «официантки».

– Thank you, sir [31], – дежурно «пропела» Римма и, положив папку с запиской на поднос, «уплыла» в сторону барной стойки, покачивая туго обтянутыми юбкой бедрами. Совершенно нахально, почти издевательски.

«Блин, она что, это специально делает?!.. Н-да, кажется, в этом баре ты, Андрей Николаевич, единственный на данный момент идиот. Единственный зритель непонятного только тебе представления. Театрал, одним словом… Лошара!»

Впрочем, несмотря на все эти «переживания», соображалку я всё же не отключил и потому аббревиатуру АВБ расшифровал, можно сказать, играючи: «Антон Вадимович Бойко. Товарищ майор – больше некому». Правда, не мог он, никак не мог это послание прямо сейчас написать. И передать – тоже. Наверняка ведь заранее сочинил – экий затейник. «Зато теперь сидит вон, лыбится… хитрован сахарильский!»

Уловив мой блуждающий взгляд, Вадимыч едва заметно кивнул и тут же бодро ударил по клавишам, «выбивая» из потрепанного жизнью рояля одну очень знакомую мне мелодию.

«Ух ты! Марш Радецкого! Ты-гы-дым, ты-гы-дым, ты-гы-дым-тым-тым… Да, именно этот мотивчик товарищ майор насвистывал тогда на трамплине перед тем, как я, эмм… чуть в штаны от страха не наложил. Но, тем не менее это знак. Знак, что всё в порядке, всё по плану. Понять бы только, какие еще пакости предусмотрены этим планом. Ну да ничего, разберемся как-нибудь. Не впервой».

Приложившись к соку, я еще раз внимательно осмотрелся. И снова задумался. Что-то предпринимать мне не рекомендовали. Но ведь и не приказывали явным образом. А значит что? Значит, имею полное право проявить разумную инициативу. Хотя она, конечно, наказуема, да и… «Да и шут с ней, с рекомендацией. Кто не пьет шампанское, того флагом не накрывают. Рискнем, пожалуй».

Сжимаю в ладони камушек, прищуриваюсь. «Волшебное видение» включается быстро и, что самое главное, с талисманом оно работает гораздо лучше, чем без. В общем, я почти не напрягаюсь – мозг сам выделяет нужные «цели», отмечая их «призрачным» маркером.

Две стандартные голокамеры под потолком. Ничего интересного – это местные балуются, точнее, следят за порядком в баре.

Датчики пожарной сигнализации. Тоже обычные.

Куча электронных приборов за стойкой. Ну, это вообще полная ерунда – техника чисто бытовая, без наворотов.

Музыкальный центр в углу. Нерабочий, то есть как бы для мебели.

Большой головизор на высокой консоли. Этот рабочий, но выключен.

Гаджеты у клиентов и на клиентах. Идкарты (они же мобильные коммуникаторы), пленки-планшеты, сердечные и почти «сердечные» стимуляторы… Хм, у одной бодрой бабульки даже слуховой аппарат имеется. А у старичка напротив как раз тот самый стимулятор. «Сердечный». Ну что ж, бог, как говорится, в помощь…

Однако, всё это, по большому счету, фигня. Рутина, одним словом. А что не фигня?

Не фигня – наша славная троица. Вадимыч, Римма и Паша. Вижу, есть у них кое-что. Кое-что любопытное.

У Риммы «жучок» болтается возле уха. Понятно – под сережку она его маскирует. У Павла аппаратик на шее. Тоже вполне объяснимо – в толстенной золотой цепи слона можно спрятать. У товарища майора на левой скуле пластырь, а вот под ним… ну да, солдат без шрамов – это не солдат.

Приборы у всех троих идентичные. Не совсем типовые, но хорошо мне знакомые. По принципу действия они сильно напоминают те «кочкомеры», что мы с Федором слепили буквально на коленке четыре года назад перед выходом на Чаберкульский маршрут. Вот только эти гораздо компактнее. Правда, заметно слабее («ага, размер имеет значение») – поток лептонов затухает на расстоянии примерно метра два от источника. Впрочем, не думаю, что это проблема. Как я понимаю, хитрые гаджеты предназначаются, в первую очередь, для связи и скоростной передачи данных и лишь во вторую – для сканирования. Между прочим, под мышкой у Вадимыча закреплен еще один девайс. Распознаю его как устройство записи и хранения информации. Что ж, это правильно – в жучках объем памяти не слишком большой…

Так, идем дальше, исследуем мебель.

Ага, диванчик, на котором сидел Джонни, совсем не простой. То есть нет, вру, сам по себе он не сложнее табуретки – проблема лишь в подлокотнике. Точнее, в жучке, что к нему наспех прилеплен. Откуда, спросите, взялся этот жучок? «Элементарно, Ватсон!» – не зря ведь Римма стояла вплотную к дивану, когда принимала заказ у мистера Коннора.

А, кстати, почему я самого мистера Коннора не проверил? Эх, блин, раньше надо было думать. Думать, а не выпендриваться. А теперь всё, увы. Поздно пить… «Оборжоми». Ушел поезд. Чао, синьоре. Адью, месье. Гуд бай, май лав, гуд бай.