Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина

Я обвел взглядом бесстрастные лица солдат, выстроившихся передо мной. Ни один даже не моргнул. Я продолжил, чувствуя себя немного смущенным:

— Я полагаю, что вы являетесь лучшим отрядом для этой работы, почему я и выбрал вас. Но я беру с собой только тех, кто вызовется по собственному желанию. Если кто-то захочет взять отвод, обещаю, что против него не будет применено никаких санкций и ни слова об этом не будет внесено в его послужной список. — Потому что я буду слишком занят тем, чтобы оставаться мертвым, для того, чтобы беспокоиться о подобных пустяках… Но я постарался отогнать эту мысль.

— Да мы готовы, — отозвался сержант штурмовиков, и незажженая сигара с обрезанным кончиком в уголке его губ задвигалась, отвлекая мое внимание.

Я так понял, что это была своего рода традиция отряда: он не зажжет сигару, пока задание не будет выполнено. Маленькая группка за спиной сержанта опустила головы в молчаливом согласии. Никто не вышел из ряда солдат, что я нашел бы достойным изумления, если бы лично не провел пару часов, прочесывая личные дела в поисках самых агрессивных и в то же время дисциплинированных солдат во всем полку.

А именно такими и были те, кто составлял отряд сержанта Велара: штурмовики старой школы, служившие вместе с того самого времени, когда эксперты Схолы Прогениум, приписанные к Вальхалле, решили, что эти люди просто рождены, дабы стать пушечным мясом. Они относились к тем немногим командам, которые все еще состояли из представителей одного пола после слияния двух бывших полков в нынешний 597-й. Восполнять те потери, которые их отряд понес на Корании, [122] Карания — система, где атака тиранидов опустошила ряды имперских защитников, собственно и создав необходимость того слияния 296-го и 301-го, которое впоследствии стало основой 597-го. или еще в каком месте, где они сражались раньше, не было никакого смысла, и вот почему.

Выращенные в Схоле отряды штурмовиков сражались лучше других подразделений, поскольку воины, служившие в них, за долгое время притерлись друг к другу и обрели то инстинктивное понимание, которое не мог полностью разделить ни один пришлый. Обратной стороной медали был тот факт, что, сократившись до менее чем пяти человек, они становились практически бесполезными, поэтому я никогда не понимал причин, по которым Гвардия все еще поддерживает традицию их существования. [123] Потому что истинной причиной подобной практики является создание в достаточной мере верных солдат для Инквизиции. Конечно же, менее пяти процентов из них достигают необходимых показателей по стандартам веры, а все оставшиеся, которые не набирают достаточного балла, сбываются в Гвардию. Но в тот момент мне были жизненно необходимы именно такие люди, готовые без размышлений выполнять любые приказы. Велар с его отрядом идеально вписывался в мои планы.

— Я рад, что вы оправдали оказанное мной доверие, — сказал я.

Кроме Велара, от изначальной десятки в отряде оставались всего пять рядовых воинов, так что отряд вплотную приблизился к критической черте, за которой он перестал бы являть собой эффективную боевую единицу. Но все же мне они подходили. Сама по себе численность отряда в этом задании не являлась подспорьем: наша единственная надежда была на то, чтобы передвигаться скрытно и быстро, а именно это, как я знал, выбранные мной солдаты должны были уметь особенно хорошо. В постоянном соперничестве и шутках, которые разыгрывали друг над другом различные группы в дни моего ученичества в Схоле, именно кадеты, обучавшиеся на штурмовиков, проявляли наибольшие способности к тому, чтобы проникнуть в спальни и общие помещения остальных и натворить там беспорядок, а также всегда устанавливали самые изобретательные ловушки, хотя я все еще помню, что мы превосходили их на поле для скрамболла. В действительности единственной командой, которая постоянно побеждала кадетов-комиссаров, были послушницы Адептус Сороритас, которые, кажется, считали, что целью игры было послать как можно больше оппонентов в санитариум, а не забивать голы.

— Да мы справимся, — подтвердил Велар, перебросив сигару в противоположный угол рта, на что квинтет солдат за его спиной вновь синхронно кивнул.

Их молчаливость меня немного угнетала, но, полагаю, она естественно вытекала из того взаимопонимания, что царило между ними. Ни слова, ни жеста не отпускалось попусту, закутанные в свои шинели и фуражки, с практически полностью закрытыми лицами, они казались почти столь же лишенными эмоций, как и сервиторы. Или даже сами некроны. Ауру смертоносности вокруг них можно было едва ли не пощупать, что меня немного утешило, пока я не вспомнил, какие силы нам противостоят.

— Вопросы? — Я в последний раз окинул их взглядом. Вопросов не было, так что я оттолкнулся от своей опоры, поправил фуражку и постарался, чтобы следующая моя фраза прозвучала уверенно: — Хорошо. Идемте.

Эвакуация к тому времени, когда мы отправились в путь на нижние уровни, шла полным ходом. Непрерывный поток шахтеров, бюрократов Администратума и техножрецов, напряженных, едва ли не переходящих на бег от едва сдерживаемой паники, двигался в сторону посадочных площадок, теснился в туннелях, охраняемых солдатами с лазерными ружьями наперевес. Мы быстрым шагом двигались против течения людской массы, которая едва ли не чудесным образом расступалась перед нами, и каждый из этих шагов, удалявших меня от безопасности, казался мне пройденным по лезвиям ножей. Бормотание голосов вокруг обтекало нас, как сироп, стучалось в барабанные перепонки и было до того густым, что совершенно не разделялось на отдельные фразы и слова.

— Проверка связи, — сказал я, больше чтобы отвлечься. Велар с остальными штурмовиками по очереди отозвались, но, к моему стыду, я был настолько занят своими дурными предчувствиями, что толком не услышал ни одного из имен. Впрочем, микрокоммуникаторы у всех, похоже, работали, так что я коротко кивнул: — Отлично.

— Общий приказ! — врезался в переговоры голос Кастин. — Любой, кто видит в данный момент магоса Эрнульфа, докладывайте.

Возникла раздраженная пауза, нарушаемая только слабым шипением статики.

— Кто-нибудь имеет понятие о его местонахождении? — И снова пауза. — Любой, кто его увидит, немедленно доложить.

Ну, отлично. Похоже, что техножрецы все-таки не собирались бросить свое сокровище и затаились до тех пор, пока мы не покинем планету. Да, в конце концов, пока они не мешались под ногами, это была не моя проблема.

Проходы, по которым мы двигались, становились уже, воздух — холоднее. Мы приближались к области собственно шахтных разработок. Я убеждал себя, что дрожь, которая прямо-таки вцепилась в мое тело, была просто результатом понижающейся температуры. Прошло совсем немного времени, и стены вокруг нас оказались покрыты пленкой льда, а вскоре и вообще остался только он один — мы вошли в шахты.