Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина

— Полагаю, вы правы, — ответила она. — Медная Обезьяна как-то растеряла свою прелесть в моих глазах.

— И не только в ваших, — подтвердил Броклау и бегом удалился, чтобы организовать следующую стадию погрузки на приземлившийся шаттл.

Должен признать, что облегчение, испытанное мной, когда я торопливо взобрался по грузовому пандусу, снова услышав такой успокаивающий лязг его металла под подошвами сапог, было почти эйфорическим. Несмотря на это, мне никак не удавалось стряхнуть с себя тяжелое предчувствие, которое только усиливалось с каждой лишней минутой, что мы оставались на взлетной площадке, и потому я продолжал болтаться около открытого люка, пока постоянный поток гвардейцев, мужчин и женщин, проходил, чтобы занять свое место на борту. Кастин через некоторое время присоединилась ко мне, с вопросом во взгляде.

— Что-то высматриваете? — спросила она.

— Надеюсь, что не высмотрю, — признался я. — Если я только могу судить, некронам потребуется что-нибудь пострашнее купания, чтобы мы могли совершенно забыть о них.

Все то время, пока мы говорили, я не отрывал ампливизора от окраины комплекса, страшась увидеть отблески на движущемся металле. Кастин с сожалением кивнула.

— Как жаль, что вам не удалось взорвать портал, — произнесла она.

Я повторил ее жест.

— И что вам не удалось подорвать шахту под гаргантом, — эхом ответил я.

Мы переглянулись, поняв, что в наших головах одновременно возникла одна и та же мысль, и отправились искать капитана Федерера.

— Мы собирались активировать детонатор по импульсу вокса, — подтвердил Федерер, темноволосый человек с тонкими чертами лица, энтузиазм которого в решении профессиональных задач мог сравниться только с его же полным отсутствием манер.

В полку ходил слух, что он в свое время готовился стать техножрецом, но был исключен из семинарии за нездоровое увлечение пиротехникой — и действительно, Федерер обладал почти инстинктивным пониманием тайных технологий, применяемых военными инженерами. Если этот слух о нем был справедлив, то Адептус много потеряли, а мы, наоборот, много приобрели от их решения.

Мы с Кастин нашли капитана саперов в основном грузовом трюме шаттла. Федерер бережно, буквально с трепетом укладывал то немногое оборудование, которое удалось спасти в сложившихся обстоятельствах. Кастин приняла решение бросить машины с припасами и использовать освободившееся место для того, чтобы поднять на пару взводов больше за каждый рейс. Лететь в грузовом отсеке было ужасно неудобно, но все лучше, чем остаться на планете, когда некроны снова зашевелятся поблизости.

— То есть вы все еще можете подорвать заряды, даже отсюда? — спросил я, слегка повышая голос, чтобы перекрыть солдатский шум и гомон, когда гвардейцы стали втягиваться в гулкий трюм. Некоторые из них, видимо, уже бывали в подобной ситуации, потому что, занимая места, развернули свои скатки, превратив их в импровизированные противоперегрузочные кресла.

Федерер кивнул:

— Да, конечно. Просто понадобится достаточно мощный передатчик. Мы могли бы это сделать даже с орбиты, если будет необходимо.

— Это даже безопаснее, — согласилась Кастин. — В конце концов, «бум!» будет довольно мощный.

— О да. — Лицо Федерера осветилось тем, что я могу описать только как нездоровый энтузиазм. — Огромный. Просто грандиозный. Порядка нескольких гигатонн.

Его взгляд сделался почти мечтательным.

— Но мы не закладывали ничего столь мощного, — произнесла Кастин, поглядев на него немного ошеломленно. — Мы бы разнесли самих себя на куски вместе с гаргантом.

Федерер кивнул и пояснил голосом, который был чем-то схож с тем, каким Логаш рассуждал об амбуллах. [128] Тут Каин в последний раз упоминает техножреца в своих записях. Дальнейшая карьера последнего в Адептус Механикус оказалась неприметной, и он дослужился до ранга магоса, более не привлекая к себе особого внимания. Последнее его назначение, насколько известно, было в шахтный комплекс «Лабиринт Ночи» на Марсе.

— Да, но с тех пор комиссар залил шахты прометием, — сказал инженер. — Жидкость к настоящему моменту должна установиться на нижних уровнях. Это значит, что верхние галереи насыщены парами топлива. Как результат мы получили БОВ [129] БОВ — боеприпас объемного взрыва, тип бомбы, из которой при сбросе на цель распыляется аэрозольная смесь горючих газов, образуя газо-воздушное облако, увеличивающее силу и радиус поражения боеприпаса при его подрыве. протяженностью несколько километров.

— Если предположить, что заряды, которые вы поставили, не унесло потоком, — произнес я.

Федерер покачал головой:

— Мы закрепили их чрезвычайно плотно. Мы же полагали, что по ним будет топтаться гаргант, не забывайте. Мы сделали допуски на нагрузку около…

— Не важно, — сказал я, прерывая его, прежде чем он сумел бы разогнаться в своих объяснениях. Однажды удалившись в дебри технических восторгов, как мне было известно по опыту, Федерер с трудом возвращался к настоящей теме разговора. — Если вы говорите, что они сработают, уверен, так и будет.

— О да, ручаюсь, — подтвердил он, с охотой кивая.

Должен признаться, что, несмотря на лишенное приключений путешествие обратно на орбиту, где ждал звездный корабль, я почувствовал себя в безопасности, только услышав, щелчок стыковочных зажимов, наконец-то обхвативших шаттл, и ощутив уверенную неподвижность палубы «Чистоты сердца» под ногами.

— Значит, вернулись, — приветствовал меня Дюран, когда мы прибыли на мостик корабля.

Там ничего не изменилось с моего последнего визита за исключением того, что гололит в данный момент показывал панорамный вид снежного ландшафта вокруг перерабатывающей установки. По высоте и углу, под которым находилась картинка, я рассудил, что пикт-передатчик закреплен где-то над корпусом последнего шаттла, который должен был покинуть это ввергнутое во тьму место, как только последние отряды прикрытия отступят в безопасность его трюма, что и происходило как раз на наших глазах. Перерабатывающий комплекс до сих пор казался совершенно пустым и всеми покинутым, но я все равно с тревогой всматривался в отдаленную линию его сооружений.

— Вы, кажется, приятно удивлены нас видеть, — заметил я капитану.

Дюран снова изобразил то едва заметное пожатие плечами, на которое я обратил внимание раньше.

— Ну да. Мониториум мог бы попытаться сбить плату за рейс, если бы мы вас не дождались, — сказал он тоном слишком нарочито грубым, чтобы можно было поверить, будто он и правда так думает.

— Шаттл один готовится к подъему, капитан, — доложил молодой офицер из-за кафедры где-то слева от нас, и ощутимый вздох облегчения пронесся по всему помещению.