Вячеслав Ганич - Битва на удачу

"Все-таки есть в этом мире доброта", — подумал Нэч.

Не обращая на него внимания, эзды приблизились к бездыханным телам и принялись отщипывать еще теплые кусочки плоти.

Отвернувшись с чувством глубокого омерзения, Нэч подобрал валяющийся факел. Это была длинная гладкая палка, обмотанная некой тканью, которая не горела, но выделяла жаркое желтое пламя. Держа факел на вытянутой руке, Нэч поспешил по уступу к своему эзду, старясь не смотреть туда, где потоки водопада сворачивались в мощную воронку.

Веющее жаром пламя факела прекрасно освещало путь, почти полностью рассеивая тьму, и эзд легко бежал в сторону ушедшего отряда. Взяв на развилке вправо, Нэч очутился в обширной сырой пещере. Тускло светящиеся сталактиты и сталагмиты кое-где срастались, образуя толстые сталагнаты. Пламя зашипело и затрепетало, как от сквозняка. С бугристого потолка Нэчу на лицо упали холодные капли воды. Еще несколько скатились по плечам, пробежали по спине. Объезжая встающие на пути сталактиты, Нэч достиг конца пещеры и остановил эзда. Незримая сила не давала уйти. Возникло чувство, будто он что-то упустил, некую важную подробность.

"Это от усталости, — подумал Нэч. — Ничего здесь нет".

За спиной словно возникло сияние развивающихся белых одеяний Элевиэт. Нэч оглянулся, но Элевиэт, конечно, не увидел. Прежде ему не приходилось жаловаться на игру воображения, поэтому приняв замеченное сияние за неведомый знак, Нэч спешился и направился в темноту, куда влекло бессознательное притяжение.

Подойдя к стене пещеры, Нэч обнаружил в стене перед истертым множеством ног полом углубление с вырубленным выступом в виде чаши. По внешним стенкам чаши, до краев наполненной водой расходились, округлые письмена, совсем не похожие на угловатые письмена глирельдов.

Нэч опустился на колени перед чашей и посмотрел на неподвижную водную гладь. Отражение пристально вглядывалось в него, и их взгляды встретились. Бесплотный поток ухватил сознание Нэча, утягивая в отражение. Нэч хотел отвезти глаза, но тело не слушалось, оцепенев. Пещера расплылась и растворилась в темноте.

До Нэча донеслись клацающие звуки, разбивающиеся на множество мелких откликов, путающихся и утихающих. Звуки приближались, отблески огней высветили тоннель. Ощущение присутствия было полным, но частью разума Нэч осознавал, что все еще находится в пещере. Из тоннеля вышли коренастые существа в половину человеческого роста с длинными густыми бородами, в рубахах, подпоясанных кушаками, и штанах, заправленных в высокие сапоги. В руках гномов раскачивались светильники, из-за кушаков торчали секиры.

Сперва Нэч не мог воспринять то, что видит, но когда понял, его обуял ужас. Гномы вели его самого, Ниану и Аэвера, грязных, нагих, закованных в цепи. С каждым шагом цепи бряцали об пол. Нэч смотрел на себя пленного и не мог отделаться от мысли, будто что-то не так. Наконец его взгляд сосредоточился на правой руке и не обнаружил крепления протеза, словно неким непостижимым образом рука осталась целой при взрыве на Палатиде.

Пленный Нэч поднял голову, и Нэч свободный посмотрел его глазами. Тоннель сменился длинной галереей. По стенам висели факелы, наполняющие помещение нестерпимым желтым светом. Вдоль колонн выстроились ощетинившиеся копьями ряды дроу в сверкающих кольчугах и черных накидках.

На возвышении, к которому гномы подводили пленных, стояли два толкователя в белых балахонах. В стене за возвышением находились прямоугольный проем Врат, разрывающих грань между мирами. Проход напоминал стеклоподобное вещество, по которому проходили дрожь и слабые волны. За Вратами Нэч видел мир Пасти сумерек. Серую пустошь окаймляли жерла вулканов, исторгавших в черное беззвездное небо клубы пепла. Пепел висел в воздухе крупными серыми хлопьями, не оседая и не уносясь прочь.

Толкователи воздели руки, видение распалось на множество осколков и растаяло.

Нэч смотрел на поверхность воды, видя в отражении свое испуганное лицо. За спиной мелькнули ослепительные одеяния Элевиэт, Нэч обернулся, но в пещере, кроме него, никого не было. Полный смятения, он поднялся, подхватил факел и на негнущихся ногах побрел к эзду. Если видение являлось предсказанием или предупреждением, то относилось к совсем другому времени. Возможно, даже к другому Нэчу, не утратившему руки. Вскочив на эзда, он помчался вперед, пока в темноте тоннеля не возникли отблески знакомого голубоватого сияния.

— Это я! — крикнул Нэч на всякий случай. — Не стреляйте.

Его продолжало трясти после видения в пещере, но этого никто не заметил. Все смотрели на одного их орков, привалившегося спиной к стене. Нэч подошел к Ниане, коснулся плечом ее плеча.

— Дроу ранили Умо еще наверху, у ручья, — прошептала Ниана. — Он ничего нам не говорил. Решил, что рана пустячная, обычная царапина. А потом просто упал без сознания.

На губах Умо запеклась желтая слюна, на левом плече зияла гноящаяся рана с корочкой синей крови.

— Он выживет? — спросил Нэч, заранее зная ответ.

Умо попытался что-то сказать, но глаза закатились, из груди вырвался хрип. Тело дернулось, и голова упала на грудь.

"Если бы у меня была Живая вода, я бы излечил его! — с яростью подумал Нэч и отошел к эзду. — Я добуду Живую воду! И тогда никто не умрет вот так!"

Оро вынул из тюка шкуру, и Адо и Эло замерли в стороне. Не выражая никаких чувств, Оро принялся пеленать бездыханное тело Умо.

— Поедемте, — сказала Ниана, садясь на эзда.

Нэч передал факел одному из орков.

— Удачно разделался с погоней? — осведомился Аэвер.

— Как видишь, — ответил Нэч и хлопнул Грюгхеля по спине. — Веди нас.

— Я никогда здесь не был, — отозвался Грюгхель.

— Мы ведь тоже. А у тебя острый нюх на грибы.

Под злобным взглядом Отиры, Грюгхель возглавил отряд, освещая путь фонариком. Нэч надеялся, что аккумулятор "Тирекс", в отличие от штатного аккумулятора "Ориэн", продержит заряд до конца блужданий по подземельям. Мысли о качестве продукции галактических корпораций, которые даже не подозревали, где и в каких обстоятельствах используются их изделия, прибавили мрачности настроению Нэча. Он и сам не понимал, почему так больно думать о прежней жизни.

Орки подожгли шкуру и догнали отряд, двигающийся в тягостном молчании. За спинами плясало тусклое пламя. Чреда смертей давила на Нэча невидимой тяжестью. Он испытывал непреодолимое желания поговорить с Нианой, расспросить о Грезааре, рассказать об Элевиэт и пугающем видении в пещере, сообщить, что является обладателем медальона с таинственными возможностями. Но не мог найти слова, чтобы начать.

Они минули еще несколько развилок. Под молчаливое одобрение Грюгхель всегда выбирал правый проход. Нэч окончательно утратил представление о направлении, предоставив воле случая решить исход блужданий по нескончаемым тоннелям. Преследователи не возобновили погони, и это можно было считать маленькой победой, хотя толкователи наверняка имели другое мнение на этот счет и действовали исходя из своих целей…