Вячеслав Ганич - Внутреннее пространство

Жизнь на Бастике – скучна, ей ли не знать? Она жила в этом далеком от Земли мире. Чужая скука может приносить доход, ей ли не знать? Она работала над тем, чтобы люди проводили свободное время со вкусом. Изобретать новые вкусы было ее работой.

Но иногда можно не изобретать, иногда можно позаимствовать…

Пыльный автобус несся по извилистому шоссе через каменистую пустошь. Она сидела в жестком кресле, на коленях лежала потертая сумочка. За окном кружили хлопья пепла, пологие скалистые образования сменялись глубокими, причудливо изогнутыми рытвинами. Низкая серая пелена скрывала небо.

Зевнув, она покрутила головой, разминая шею. Ее попутчиками кроме еще одного человека – подтянутого мужчины, всю поездку не отрывающего взгляда от планшета, были мерхары. Ростом по грудь, мохнатые в самых неожиданных местах, морщинистые, со злыми желтыми глазами, они считали себя несправедливо обделяемыми во всем, что имело к ним какое-либо отношение.

За спиной раздалась возбужденная непонятная речь. Она обернулась, насколько позволял ремень безопасности. Мерхары указывали пальцами в безграничные просторы пустоши. Присмотревшись, она различила арнабидов. Около десяти туземцев-кочевников раскачивающейся походкой удалялись от шоссе. Крупные головы, длинные руки, короткие кривые ноги. На покатых спинах – рюкзаки, на веревочных поясах – фляги.

Она не представляла, как арнабидам удается избежать вымирания. Уже полтора века недра Бастики выгорали. После непродолжительной, но разрушительной войны между Землей и Эртоки на Бастике не осталось ни животных, ни растительности, а население сосредоточилось в столице и рабочих поселках.

Шоссе повернуло, и арнабиды скрылись из виду. Сквозь серую завесу выглянула желтая звезда – далекое размазанное пятно холодного света. Пустошь покрылась тусклыми тенями.

Она подумала об игре. Только игра скрашивала ее унылое существование.

Впереди тупыми зубьями одинаковых прямоугольных строений вырос рабочий поселок. Автобус покатил по узкому центральному проспекту. Завозились мерхары, мужчина убрал планшет во внутренний карман синего пальто. Вздохнув, она извлекла из сумочки респиратор. Очутиться на открытом воздухе – хуже не придумаешь: кожа опять приобретет трудно смываемый въедливый налет.

Автобус затормозил на площади перед остановочным павильоном. Салон наполнился шумом, в проходе между креслами образовалась давка. Протискиваясь к распахнутой двери, мерхары выплескивались наружу. Никто не встречал их, и они кучками разместились у комплекса эксплуатационной компании. За ними, запахнув пальто, вышел мужчина. Она осталась одна.

К автобусу подбежал человек в форменном комбинезоне эксплуатационной компании. Респиратор скрывал половину лица, на глаза падал капюшон. Молодая девушка не замечала его, занятая своими мыслями. Он облокотился о дверь.

– Ивена!

Она вздрогнула. Обладатель синего пальто скрылся внутри корпуса Колониальной администрации. Между мерхарами начиналась драка. Она посмотрела на обладателя хриплого голоса.

– Нуган.

– Поторопимся? – Глаза с расширенными зрачками жадно смотрели на нее. – Времени мало. Перерыв скоро кончится.

Ивена встала. В отличие от Нугана у нее хватало времени. Прижимая сумочку к груди, она выбралась из автобуса. Сквозь плотно прилегающий к лицу респиратор дышалось легко – не проникали ни вредные вещества, ни запахи горения.

Уйдя с площади, они двинулись вглубь рабочего поселка. Завернув за угол, Нуган прислонился плечом к стене.

– Ивена!

– Что?

Нуган протянул коробку для завтраков.

– У мерхаров, которых неделю назад доставили из какой-то глубинки, вкусы не кончаются. Хурх постоянно угощает меня чем-то новым. Так что скоро я позвоню тебе еще.

– Позвони-позвони, – кивнула Ивена. Она нажала держатель на коробке для завтраков, и крышка отскочила. – Хотя я предпочла бы получить все сразу, чем колесить за образцами.

– Тогда ты перестанешь меня ценить.

– Глупости! – В коробке для завтраков обнаружилось десять вакуумных пакетиков с образцами пищи. – Без повторов?

– Как повезет. У Хурха жуткий говор. Знаешь, Ивена, мерхары начинают уважать тебя, если ты питаешься вместе с ними, вроде как нисходишь до их уровня. Но уважение мерхаров ничего не стоит. Но вообще еда у них на вкус вполне необычная. Хочешь, я достану приправы, которыми пользуются мерхары?

– Что я буду делать с ними? Мне нужны готовые вкусы. Если ты не знаешь, блюда любой кухни конвертируются из одного и того же концентрата. Разница заключается в программе, которая используется для конвертации.

Нуган придвинулся к ней.

– Прекрасно. Мерхары из глубинки пока не пользуются концентратом, у них хватает привезенных запасов, впрочем… На днях мы откопали машину эртойнов на моем прииске. Мерхары в этом ничего не понимают, поэтому о них можно не беспокоиться. Им наша война с эртойнами безразлична. Они прилетают зарабатывать.

– Бригадир, я поняла вас, – заговорщицким шепотом произнесла Ивена. – Придержи ее. У меня есть приятель. Он вряд ли упустит случай покопаться в мактаторе. Но целиком он не будет покупать его, сразу предупреждаю. Вряд ли вообще кто-то захочет купить мактатор целиком.

Похлопав ее по предплечью, Нуган отлепился от стены.

– Пора.

– Ты далеко? – Сложив вакуумные пакетики с образцами пищи в сумочку, Ивена отдала пустую коробку для завтраков. – Я переведу причитающееся на твой счет.

Кивнув, Нуган зашагал к комплексу эксплуатационной компании. Тоска до боли сжимала грудь, тяжелые удары сердца отдавались в висках. У него будут выходные, а ему не удалось найти повод, чтобы договориться с Ивеной о свидании. Под респиратором раздался вздох. Он и не пытался. Шахтный бригадир вряд ли добьется расположения такой соблазнительной девушки, как Ивена.

Ивена возвратилась к автобусу. Ожидая отправления вместе с мерхарами внутри остановочного павильона, она думала об игре. Придет Бёртас. Ему нравилось погружаться в миры, оторванные от действительности. Он совершил почти невозможное, переделав консоль ванавов… Игра не состоится без него. Офи, Рида – они не слишком увлекались игрой. Возможно, появится Кеста, ради Бёртаса. Но не они были ее целью.

Ее целью было присутствие любимого мужчины. Ивена полагала, что он не уделяет ей достаточно времени. Игра предлагала прекрасный повод завлечь его к себе. Как ни с кем другим, она хотела играть с Лаэндом.

Лаэнд стоял в темноте на пересечении двух коридоров, водя лучом фонаря по стенам, облепленным вилицей – вьющимися толстыми стеблями с мертвенно-белыми листьями. Не представляя, где его ждет тупик, он двинулся вправо.