Валерия Чернованова - Похищая жизни

— Бедная девочка! Погибнуть от руки нечестивца в столь юном возрасте! Такое несчастье! — причитала маменька, мановением руки подбрасывая кусочки сахара в чай. Не особо тяготеющая к магии, Маделин поленилась развивать свой врожденный дар и поэтому теперь ее возможностей хватало только на сотворение простейших бытовых заклятий, к которым она частенько прибегала, дабы упростить свою и без того не обремененную заботами жизнь. Ухватившись тонкими изящными пальчиками за фарфоровую ручку, графиня поднесла чашку ко рту и, подув на горячий напиток, осторожно отпила. Затем, вскинув на меня хитрый взгляд, с любопытством спросила: — Уже нашли убийцу?

— Идет расследование, — уклончиво ответил я. Маделин ни к чему знать, что преступником оказался «отец» невесты и что эта сладкая парочка околпачила ее доверчивого сына. Иначе сочувствие превратится в злорадство, и на мою голову посыпятся, как горох: «А я так и знала!», «Ну почему ты меня сразу не послушал?!», «Давно пора было гнать эту выскочку вон!» и все в том же духе.

Поставив чашку на блюдце с ажурной каймой, Маделин пододвинулась ко мне и, накрыв мою руку своей, с патетикой в голосе заговорила:

— Девин, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Как только узнала о случившемся, сразу все бросила и помчалась домой, оставив вместо себя эту бездарь Фрэнсин, у которой, как ты понимаешь, ни кожи, ни рожи, ни таланта. — Сев на свой любимый конек, маман презрительно скривилась. Спохватившись, что удаляется от насущной темы, продолжила душещипательный монолог: — Дорогой, знай, ты всегда можешь на меня рассчитывать. В эту трудную минуту я буду рядом и сделаю все, чтобы заглушить твою боль, помочь тебе преодолеть этот непростой период и навсегда выбросить из головы бедняжку Аврору.

Последние слова прозвучали как угроза. Я невольно сглотнул образовавшийся в горле комок и постарался выдавить из себя хотя бы жалкое подобие улыбки, но, кажется, на моем лице не отразилось ни намека на благодарность или восторг. Боюсь, если мать и дальше так беспардонно будет вторгаться в мою личную жизнь, уже через пару месяцев я окажусь в психушке или женюсь на чьих-нибудь миллионах, что, в общем-то, одно и то же.

И как подтверждение мрачной гипотезе, Маделин мирно сложила ладошки на коленях и с одухотворенным видом проворковала:

— На восемь у нас заказан столик в «Рошель».

— Боюсь, ничего не получится. Обещал Адаму задержаться сегодня на работе, — заикнулся было я, но мать сходу отмела все мои возражения:

— За это не переживай. Если надо, я поговорю с мистером Блейком, и он отпустит тебя пораньше. Тебе нужно развеяться, дорогой, хотя бы изредка выходить в свет.

Под «изредка» явно подразумевалось каждый день…

Представив выражение лица начальника, когда к нему явится небезызвестная графиня Уистлер, я тут же поспешил согласиться, дабы уберечь Адама от инфаркта. Он и так в последнее время весь на нервах, не стоит его добивать.

Посчитав, что первый раунд окончен (и, к сожалению, не в мою пользу), я поспешно поднялся. Выдвинув дежурный аргумент:

— Опаздываю на работу, — дернул к себе одеваться.

Получив, что хотела, Маделин больше не стала мне докучать, а полностью сосредоточилась на бисквитах.

Специально проснулась пораньше, можно сказать, с петухами, дабы явиться в Бюро до начала трудового процесса. Выскользнув из объятий Шейрона (с такими успехами я начну к нему привыкать; не порядок!), быстренько переоделась, навела марафет, проверила, положила ли в сумку конверт с фотографиями, и, напевая бравурный мотивчик, вышла на улицу.

Даже резкое похолодание и моросящий дождь не могли омрачить моего приподнятого настроения. В предвкушении всеобщего веселья, купила у притаившегося под козырьком здания мальчишки-газетчика, ожидающего, когда погодное безобразие наконец прекратится, свежую прессу; махнула извозчику, подзывая, и велела ехать на Колвен-стрит, где находилось наше дражайшее Бюро.

В столь ранний час город походил на сонное царство. Многие лавки были еще закрыты, лишь редкие повозки громыхали по мостовой. Было сумрачно и промозгло. Казалось, рассвет припозднился, и солнце покинуло нас навсегда, затерявшись где-то за горизонтом. Случайные прохожие прятались под зонтами, наивно полагая, что те спасут их от разыгравшегося ненастья, и проворно перепрыгивали через грязные лужи. Из водосточных труб с тихим шипением вырывались пенные облака и ползли по земле, подгоняемые осенним ветром. Даже моя любимая кофейня на Трианской площади еще не думала открываться.

Дождь усилился, постепенно превращаясь из моросящего во всемирный потоп. Пообещав себе, что как только все закончится, мы с сестрой сразу махнем в какие-нибудь солнечные края, где дождь будет редким гостем, раскрыла газету. На первой полосе сообщалось, что император Рудольф с сыном приезжают через два дня, значит, очень скоро нас ожидает пышная помолвка. Ну то есть не нас, конечно, а императорского отпрыска с принцессой Пенелопой, но отмечать это знаменательное событие непременно будет весь город.

Расплатившись с извозчиком, помчалась к зданию, повыше задрав подол длинной юбки, дабы не намочить. Тщетно. Нескольких секунд с лихвой хватило, чтобы промокнуть.

В Бюро царили тишина и полумрак. Стряхнув с себя холодные капли, я направилась к доске объявлений, утыканной указами и распоряжениями. Убедившись, что, кроме меня, в коридоре больше никого нет, живо заклеила важные документы своими шедеврами. Отступив на пару шагов, полюбовалась проделанной работой. Получилось сногсшибательно. Но если с ног не сшибет, то крышу кое у кого снесет точно.

На какое-то мгновение внутри робко шевельнулась совесть, осмелившаяся усомниться в правильности моих решений. Приказав ей не умничать, я оставила стенд с «компроматом» и, войдя в рекреацию, уселась на диванчик возле окна. Вслушиваясь в перестук дождя, стала ждать.

Не заметила, как задремала. Проснулась от возбужденных возгласов и смеха, доносившихся из коридора. Кажется, моя невинная шутка удалась. Крадучись покинула свое убежище и выглянула в коридор. Вся наша общественность была в полном сборе, не хватало только отдельных личностей, вроде Блейка, ну и, конечно, самого виновника торжества. Все с увлечением обсуждали увиденное, нескромно тыча пальцами в самые живописные фотокарточки. Народ был безмерно доволен и с упоением перемывал косточки непогрешимому Россу. Желая насладиться триумфом, я присоединилась к когорте зрителей. Правда, нашлось несколько радетелей за справедливость, верящих в непорочность своего начальника (подхалимы чертовы!), но их быстро заткнули.

Не успели мы толком налюбоваться эксклюзивной подборкой, как двери распахнулись и, привлеченные шумом, к нам уже спешили Блейк с Уистлером. Ник плелся позади и что-то оживленно доказывал Девину. Когда же приблизился к источнику шума, стихшему, будто по мановению волшебной палочки, недоуменно оглядел сотрудников, взглядом вопрошая, что здесь происходит.