Николас Поллотта - Бог Кальмар. Внезапное вторжение

Остановившись и переводя дыхание у боковой двери каретного сарая, Мэри нетерпеливо дожидалась подхода дяди.

— Скорее! — поторопила она его, щелкнув пальцами.

Профессор удвоил скорость, а лорд Карстерс окинул каретный сарай взглядом. Это здание красного кирпича было непомерно большим для семьи, всего из двух человек и небольшого штата прислуги.

По краям конусообразной крыши, крытой тяжелыми плитами, серого сланца, торчали зазубренные железные штыри. Главные ворота, казалось, были навсегда заколочены гвоздями. Поверх закрытых дубовых ставней проходили толстые железные прутья, а единственную видимую дверь украшало столько переплетенных железных цепей, что она казалась облаченной в средневековую кольчугу.

Очень любопытно, — размышлял лорд. — Это здание больше похоже на небольшой банк, чем на простой каретный сарай.

— Я здесь! Я здесь! Не надо ничего ломать, — ворчал профессор, доставая из жилетного кармана ключ.

Мэри нетерпеливо вырвала ключ у дяди и принялась отпирать коллекцию тяжелых амбарных замков. Отперев каждый замок, она выдергивала соответствующую цепь и бросала ее через плечо в сад.

Когда из-под украшений, наконец, показалась окованная железом дверь, проф. Эйнштейн сменил племянницу и набрал комбинацию цифр, включавшую его день рождения, рост и количество арестов в Токио. Звучно лязгнув, внутренние засовы открылись и Эйнштейн толчком отворил бронированную дверь.

Внутри каретного сарая царила кромешная темень.

Чиркнув спичкой о дверной косяк, Мэри прошаркала в темноту и подтянула к себе заправленный спиртом фонарь, подвешенный на цепи к балке. Освободив большим пальцем дымовое отверстие, она зажгла фитиль и выкрутила яркое голубое пламя на полную силу.

Когда ослепительный свет озарил сарай, лорд Карстерс увидел, что все стены увешаны инструментами, вдоль стен выстроились тяжелые верстаки, в углах стоят бочонки со смазкой, а у одной из стен — паровой токарный станок хитроумной конструкции. Но лорд позабыл обо всем, когда взгляд его упал на стоящую посередине каретного сарая венерианскую боевую машину.

С его дрогнувший губ слетел лишь какой-то невнятный звук. Это адское устройство никак нельзя было перепутать с одним из эквивалентов, созданных англичанами. Корзина для улова позади машины представляла собой сплетение перекрученных обручей, но полированная полусфера, хоть и поцарапанная в сотнях мест британскими пулями, была ровного серебристого цвета. Печально знаменитые выдвижные ноги были убраны, выступая всего лишь на ярд, а приставленная к корпусу инопланетной полусферы деревянная стремянка позволяла легко подняться к открытому люку.

Невольно подняв руку, чтобы загородиться, лорд Карстерс мгновенно вспомнил войну, когда он стоял, беспомощный, среди крови и грома в окружении глумящихся инопланетных завоевателей. Война за мир людей. Страшный кошмар, который все газеты планеты стали называть Событиями, после того как все закончилось и человечество победило.

Дрожа от притока адреналина, британский лорд сделал глубокий вдох, гордо выпрямился и, подойдя поближе, с откровенной ненавистью плюнул в гнусную машину.

Приблизившись, Мэри сжала его мускулистую руку.

— Я все понимаю, любимый. Но машина теперь принадлежит нам и может означать выживание Человечества.

— Да, конечно. Я понимаю, — процедил сквозь стиснутые зубы лорд Карстерс. — Но, Боже милостивый, как я ненавижу тех проклятых созданий!

Прикрыв наружную дверь и снова запирая ее, профессор громко фыркнул.

— Вот потому-то, юноша, мы ее так хорошо прячем!

— Довольно зря терять время, — бросила Мэри, начиная с трудом подниматься по стремянке. — Ну-ка, за дело!

Обхватив девушку за талию, лорд Карстерс помог ей пройти в овальный люк полусферы. Вслед за тем, расправив широкие плечи, Карстерс призвал всю свою решимость и тоже забрался в люк, хотя желудок у него подскочил к горлу при мысли о том, что он делает это по собственной воле.

Лорд медленно выпрямился в полусфере, остерегаясь стукнуться головой о низкий потолок, спроектированный под рост своих неземных создателей. Зловонный запах инопланетян давно исчез, сменившись домашними ароматами смазки, кожи и какого-то желтого воскового покрытия. Что интересно, в полусфере по-прежнему оставался оригинальный настил из какого-то плетеного материала, который был мягким как овечья шерсть, но столь же огнеупорным, как бетон. Однако, заметил с явным удовлетворением лорд, во многих местах этот настил испачкали пятна, словно разбрызганные куда попало зеленые чернила. Должно быть, венерианский экипаж оказал упорное сопротивление, прежде чем отдал свою машину. Хорошо.

Покуда Мэри и профессор деловито сновали в полусфере, включая различные агрегаты, лорд Карстерс обследовал машину, сравнивая ее с теми немногими искореженными деталями, что были выставлены в Королевском Военном музее. По мягко светящейся изогнутой стене шли ряды датчиков и измерительных приборов, под которыми стояли надписи, сделанные угловатым венерианским письмом. Керамическая решетка в задней части полусферы отгораживала машинное отделение, содержащее странный источник энергии, который английским техникам, к сожалению, так и не удалось воспроизвести.

Всю переднюю стену машины занимал чистый лист из блестящего материала, в котором трое исследователей отражались тускло, словно в заиндевелом зеркале. Под этим мутным зеркалом располагался изогнутый пульт управления со множеством приборов, датчиков, рычагов, ручек, рычажков и бессчетным количеством треугольных кнопок. Снизу к пульту присоединялись, словно росли оттуда, два странного вида сиденья, разукрашенные силовыми кабелями, гидравлическими поршнями и печально известными трубками «подачи питания».

Проф. Эйнштейн вынул из большой плетеной корзины пышную подушку и бросил ее лорду Карстерсу. Подойдя к одному из сидений, профессор расположил подушку над отверстием с шипом на дне и осторожно уселся. Издав слабый вой, сиденье автоматически подстроилось под особенности человеческой анатомии.

Взяв с полки на стене камертон, Мэри, крепко держась за поручни, прошла за керамическую решетку.

— Поехали, — пробормотал Эйнштейн, сильно нажимая на кнопку.

Из недр инопланетной боевой машины раздалось негромкое гудение, и сверкающая панель над пультом управления очистилась, став совершенно прозрачной. Теперь они могли видеть интерьер каретного сарая с поразительной ясностью.

— Потрясающе, — выдохнул английский лорд, наблюдая, как по краю обзорного экрана тянутся крошечные геометрические фигуры. — Никогда не видел боевой машины в таком превосходном состоянии.