Алексей Калинин - Амулет колдуна

Бойцы в черных латах ждали только этой команды. Они исчезли из виду, а мгновение спустя очутились возле Пашки с поднятыми мечами и снова исчезли. Павел тоже неожиданно пропал из виду. На месте их встречи заскользили черные тени, сверкая синими всполохами металла. А в центре завертелся огненный шар, словно на поляне образовалось маленькое солнце и начало плеваться протуберанцами в разные стороны. Звон сходящегося металла заполнил территорию. Темный круг бьющихся с Пашкой теней то расширялся, то наоборот сужался, то вовсе превращался в овал. Огненная же сердцевина оставалась на месте, не трогаясь с места ни на метр. Все движения были настолько быстрыми, что даже мой глаз, тренированный наблюдением за мухами, не мог различить их.

У гномов со стражниками дела принимали не очень хороший оборот — еще до конца не очухавшиеся, гномы откровенно мазали с ударами и уже получили пару царапин. Оказывается, стражники не только могли беззащитных пленников за деньги конвоировать, но и мечами махать у них тоже неплохо получалось. На каждого гнома наседало сразу три стражника и отступать явно не собирались. Стали забыты старые обиды и Торд с Мондом и Истридом неплохо нападали вместе, заодно защищая и друг друга от ударов гнома. Другие не отставали от них.

Вылезшие Зимор, Крохм и Мириэль, не теряя времени, кинулись на своих противников. Их оппоненты не отступили, а выбрав себе цель, тоже ринулись в бой. На Зимора напали сразу двое: младший людоед и ученик шамана. Видимо его посчитали самым опасным из троицы. Стохм с Крохмом закружились в танце с топорами, наступая и отскакивая как молодые петушки. Ну а мельтешащий Мириэль, не испытывая ни какого уважения к сединам, принялся таскать летающего предателя за бороду. Тот не остался в долгу и обрушил град ударов на тело молодого эльфа.

Даже обычно пофигистически настроенная кобыла Татины отошла от греха подальше в сторону и заинтересованно пялилась на происходящее. Из муравьиных толп вырвалось по шесть муравьишек и они начали дружно пританцовывать на ветке, регулируя движения усиков. Прямо группа поддержки, честное слово, или как их называют в далекой Заокеании — чирлидеры.

Только потом я, кинув взгляд вниз, догадался, как так много муравьев оказалось на ветке. Когда Плут насыщал свою утробу, он разворошил ногами небольшой муравейник и неглупые мураши, оставшиеся без дома и рисковавшие пасть смертью храбрых под ногами бойцов, решили составить мне компанию. А я что? Я был не против, все равно внизу буду только мешаться, а они пока не кусались.

А вот старый Кан вел себя как ярый фанат на футбольном матче, во время игры своей любимой команды. Он бегал от одних сражающихся к другим, махал руками, переживал по поводу появившейся вмятины на латах стражника и радостно кричал при появлении новой царапины или синяка у противоборствующей стороны. Правда, к Пашкиному «окружению» он пока не рисковал подходить, стеснялся наверно. Татина же не отрывала взгляд от скользящих теней и эпицентра, дрожала в руках у Гариона.

Все это я вам рассказываю в таких подробностях, поскольку успел охватить взглядом всю битву и она впечаталась мне в память так, словно это было вчера. С моей ветки всё хорошо видно, и я, уже не стесняясь никого, встал во весь рост, чтобы не пропустить ни одной детали.

А тут как раз из Пашкиного хоровода и вылетела одна деталь и, гремя латами и подняв тучу брызг, опустилась в камышах. Пытаясь встать, зажимая истекающую кровью рану на шее, рыцарь в черных латах с золотыми вставками умоляюще протянул руку к Гариону, но тот лишь брезгливо отодвинулся подальше. Человек бессильно рухнул в воду и затих. Круговерть теней не остановила свой бег, все также перемещалась из стороны в сторону около полыхающего огнем золотого шара.

У гномов, бьющихся со стражниками, катился градом пот, но движения стали более уверенными, твердыми. Похоже, что дурманящее зелье выходило вместе с потом. Стражники тоже слегка подустали, но не отступали и теснили малорослых противников. Гномы встали спина к спине, отбивали удары и уворачивались, не забывая прикрывать товарища. Вот Торд удачным ударом перерубил топор одного из гномов и довольно заулыбался, уверенный в своей победе. Улыбался он недолго, до тех пор, пока «безоружный» гном не всадил в Монда небольшой кинжал, незаметно извлеченный из рукава.

Удар как раз пришелся под край грудных доспехов и, пронзив кольчугу, заставил Монда рухнуть на колени. Меч он выпустил из рук, чем и воспользовался ушлый гном, который вновь вооружился и вызывающе кивнул другим стражникам. Монд, зажимая рукой рану, отполз подальше от поединщиков. Стражники взревели и с удвоенной энергией кинулись на стойких гномов. Мечи в руках вращались с бешеной скоростью, гномы уже и не думали об атаке, ушли в глухую оборону.

Зимор изо всех сил отбивался от бывшего ученика и младшего людоеда. Те накинулись на орка, как гепарды на льва (другого сравнения не могу подобрать, да и кошачьи ближе по природе). Эти двое двигались с такой скоростью, и нападали с такой яростью, что орк, побывавший не в одном сражении, только и мог понемногу отступать и блокировать удары с двух сторон.

— Что, зелененький, удивляешься? А ведь все дело в травке одной, не зря же я столько лет их изучаю, — пояснил Кан, наблюдавший за их сражением.

Ух, садовод-любитель, ну только пройди под моим деревом — обязательно несколько сотен муравьев на плешивую голову сыпану. Зимор даже не посмотрел в его сторону, увлеченный блокированием очередной атаки. Как раз в этот момент ученик шамана достал-таки своей секирой, полоснув по руке. Зимор взревел, но не отступил, словно не ему только что чуть не отрубили конечность. Кровь, освобожденная из оков вен и артерий, хлынула по зеленой коже, окрашивая её в красный цвет. По лицу младшего людоеда пробежала довольная ухмылка, но тут же спряталась в небытие, поскольку получил в большой нос хороший удар рукоятью секиры. Жаль, что не другим концом, Зимор не успевал ее развернуть, поскольку отбивал очередную атаку ученика. Но и этого оказалось достаточно, поскольку людоед на несколько секунд выбыл из битвы, и Зимор смог ответно ранить бывшего ученика в ногу. Тот зашипел от боли, однако не прекратил свои атаки, да и людоед, быстро оклемавшийся, присоединился к сражению.

Конечно же, Кан не смог удержаться от комментирования этих событий. Правда, на них никто особого внимания не обратил, но за друзей все равно обидно.

— Сейчас тебя, зелененький, разделают как курицу в таверне! Потом и до твоих родных доберемся!

Оп, из Пашкиного круга вылетел еще один человек в черных доспехах и в полете сбил Крохма с ног. Зловещего вида меч, перелетев весь пляж и по счастливому стечению обстоятельств никого не задев, воткнулся в ствол дерева, на котором находился я и мои мелкие соседи. Дерево ощутимо тряхнуло, и я едва не сверзился вниз, хотя несколько муравьев, излишне увлеченные борьбой, все же навернулись с ветки. Надеюсь, их приземление прошло удачно. По крайней мере писков боли не слышал.